 |
|
МЕСТО
Я как будто бы раньше здесь не жил, а где же я жил? Я как будто бы впервые увидел это место. Я вообще-то здесь 20 лет. Сначала я женился, ушёл из института, чтобы учиться и сидел с дочкой.
Потом я служил, потом я писал книгу. Потом я понял, что ничего больше не могу, только быть жизнью возле жизни. Тут-то я и увидел это место и людей в этом месте.
Марья Родина так устала тащить службу за себя и за того парня, руку поднимет, а опустить забудет, так она и висит на воздухе, как Христос распятый.
Орфеева Эвридика, полный мальчик Платон Каратаев с семитскими корнями, которому всех жалко, и себя тоже.
Майка Пупкова, дезоксирибонуклеиновая кислота, со звезды смотрит на Гену Янева-1 и Гену Янева-2 за руку, деда и внука, на лесной дороге, на острове, который оторвался и несётся в поле от Франции до Канады с тоской в животе.
Гриб Индейцев, 120 кг живого веса, вечером уезжает на Мерседесе, утром приезжает, работа такая, катать боса.
Грибницева, местная женщина-гора, титанида, смотрит сквозь, на одной ей видную идею.
Гойя Босховна Западлова, инопланетянка. Инопланетяне прилетели, посмотрели-посмотрели, и обратно улетели, им не понравилось. Никто никого не любит, не жалеет, ничего ничего не значит, ничего никогда не было, не есть и не будет. А потом из глаз смотрели и скучали, это как монета жёлтым сквозь лёд светится, что она там, а мы здесь, потому что только здесь не было одиночества.
Саша Алмазов, объясняет сыну Мутантову, инвалиду детства, никогда не трезвые люди. "Люди приходят индейцами, они ещё помнят, что они не главные. Потом становятся инопланетянами, им надавливает, что они главные. Натирают "Мицубиси" до янтарного блеска, а тряпочку за забор бросают в тьму внешнюю. Потом становятся мутантами, что главного нет, потому что если ты - главный, то главного нет. Никогда не трезвые люди, за котятами ухаживают, не хуже других занятье. Потом становятся послеконцасветцами. Они рассуждают так, всё - главное, как пенсионеры-2000, которые по помойкам собак и кошек кормят, и шепчут самодельную сутру всё время, все дети всех, и падают на асфальт лицом.
Так вот, про место. Место мне больше всего напоминает успешного менеджера, который со своей звездой состыковаться не может на орбите и кричит в пустое небо в безобразном ожесточенье, ничего нет на самом деле всё равно, которое больше всего похоже на паранойю.
И я понимаю, как я оказался в этом месте, когда женился, ушёл из института, чтобы учиться и сидел с дочкой. Потом служил, потом писал книгу, потом понял, что я ничего, кроме этого не могу, быть жизнью возле жизни. Потом я увидел жизнь, это место и людей, у которых сначала было искушение нищетой, что они так больше не могут, потом искушение корыстью, что они слепоглухонемые для благополучья, потом искушение фарисейством, что не надо близко.
Потом они увидели, что было в этом место до них и что после них будет. До них были искушения всякие, искушение зоной, искушение психушкой, искушение ток-шоу. И после них будут искушения всякие, искушение Интернетом. Чтобы они стали жизнью возле жизни, как литература, кино, театр, школа и смотрели изнутри дезоксирибонуклеиновой кислоты со звёзд, как Гена Янев-1 и Гена Янев-2 за руку, дед и внук, на лесной дороге на острове, который оторвался и несётся в поле от Франции до Канады с тоской в животе у роженицы-100000007, которая раздвинула ноги и вырабатывает потуги, и оттуда смотрит дезоксирибонуклеиновая кислота со звёзд.
Освобождается энергия для поступка, быть жизнью возле жизни. А поступка этого здесь не надо, в этом месте. И слова путаются в словах. Говорит дядька, так себе дядька Послеконцасветцев. Так я увидел себя в этом месте. Хотелось бы, конечно принести народнохозяйственную пользу, пока все едут на работу, как папа и мама, но левая грудь болит, с самим собой разговаривает дядька. Залезает под плед, чтобы согреться и засыпает. И во сне видит, как он умер и что потом было. Из сердечной мышцы выросло это место, в котором.
Далее: Дану Марковичу
Оглавление
© Никита Янев, 2010-2023.
© Марина Янева, иллюстрация, 2010-2023.
© Сетевая Словесность, 2011-2023.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Елена Адинцова: и Виктория Семибратская. Ангел Милосердия [Среди монотонности войны проблеск созидательной мысли подобен пробивающейся в песках пустыни зелёной травинке. Чудо творения заслуживает самого бережного...] Владимир Алейников. Эрнст [Воспоминания об Эрнсте Неизвестном.] Максим Жуков. Живые и мёртвые [Она сказала: "Да пошёл ты!" / И я заметил – там, где храм – / В соседнем доме окна жолты, / По вечерам – по вечерам...] Ольга Домрачева. Межсезонье [не сон не явь но вешняя вода / течёт сквозь тьму неведомо куда / в висок стучит бес сна весна блесна / мигнёт секунда снова тишина...] Алексей Смирнов. Три рассказа. [Дело плохо, – выдавил Папуля. – Сказал на работе не то. Не совсем не то, но не совсем то. Теперь к нам придет Комиссия проверить Сынулю...] Стихи вне конкретного времени (О книге Елены Севрюгиной "Раздетый свет") [Скажу сразу – от книги Елены Севрюгиной "Раздетый свет" я получил самое настоящее наслаждение. То самое, эстетическое. Не скрою – открывал книгу, не думая...] Аркадий Гонтовский. В мелодиях земного [Луч вспорхнул, ведь с каждым надо / Поделиться добрым светом. / А она присела рядом, / Женщина с улыбкой лета...] Дмитрий Ревский. Последствия причин [Понимания хочется общего, / но придёшь поддержать разговор – / удирают в ближайшую рощу и / там, трясясь, лишь тягают затвор...] Читайте также: Любовь Берёзкина: "Круглый стол" на тему "Тенденции и проблемы современной поэзии", Часть II | Юлия Великанова: Старуха: и Самое дорогое | Ольга Демиденко: Самокатные сны | Арман Комаров: Ханаанские воды | Ольга Кравцова: "Я их поил росой астральной, единорожьим молоком": философия, традиция и новаторство Александра Радашкевича. Мистерия как жанр | Софья Паперная: Звёзды и я | Александр Соболев (1952-2023): Vera rerum vocabula | Владимир Спектор: Бездна пространства | Евгений Степанов: Вот ведь какая настала пора | Елена Ханова: Желанье быть | Алёна Цами: Из ткани своих будней | Анна Аликевич: Религия добра (о сборнике стихотворений Марии Фроловской и Натальи Захарцевой "Антоновка с Авалона") | Любовь Берёзкина: "Круглый стол" на тему "Тенденции и проблемы современной поэзии", Часть I | Олег Горшков: Пришествие печали | Павел Сидельников: Из книги стихотворений "Долгое дыхание"
|