Наши проекты Наши авторы в переводах

П О И С К

Михаил Визель [Написать письмо]
Родился в Москве, в том самом году, когда Леннон окончательно и бесповоротно доругался с Маккартни, и буквально в те самые дни, когда Пейдж с Плантом сидели в Брон-и-Аур Стомпе на травке (во всех смыслах) и подбирали хрусткие и гулкие звуки Gallows Pole и Friends. Впрочем, и том и о другом факте (которые, я уверен, оказали на мою жизнь гораздо большее воздействие, чем все гороскопы) мне стало известно гораздо позже - как и еще об одном важнейшем обстоятельстве, о котором будет сказано ниже. С того достославного времени, не меняя физической оболочки, прожил несколько вполне несмешивающихся жизней. Первая - студента заурядного технического вуза и примыкающая к ней - заурядного молодого инженера. Пять-шесть-семь лет (если считать от начала натаски в школе до увольнения по сокращению в маленькой инженерной фирме), засунутые псу под хвост. Я так и не смог научиться ни пить водку, ни трахать однопоточниц, нижé младшекурсниц. Единственное, что заслуживает удержания в памяти с того времени - посещение в качестве вольнослушателя лекций по музыке джазмена, неоязычника и христианина Олега Степурко и случайно прочитанный у одногруппницы томик Осипа Мандельштама. Юлия Евгеньевна Васильева, если Вам когда-нибудь попадется эта страничка на Ваши серые близорукие глаза - примите мой нижайший и смиреннейший поклон! Маленький томик с первой ("Звук осторожный и глухой...") до последней страницы потряс настолько, что бывшая до того подспудной и подземной побочная жизнь вдруг как-то незаметно и естественно вышла наружу и положила начало второй жизни - поэта, студента Литературного института имени Горького. Тут-то и актуализировалось, что 20 июля - это день рождения не только мой, но и Франческо Петрарки. Я попал в переводческий семинар Евгения Михайловича Солоновича, о чём очень не жалею. В этой жизни было много смешного и несообразного (разговоры о Бертране Расселе и неизбежном Борхесе в институтской столовке, строящие ахматову интеллигентные домашние девочки, судорожное, до отвращения, запихивание в себя огромного количества книг, каждую из которых надо бы смаковать, преподавательница итальянского - моя ровесница), но, в отличие от предыдущей, она, без сомнения, была настоящей. Когда я, (поначалу - забывшись), произносил слова борхес, китс или фрипп, не все понимали, но вокруг не образовывалась полынья. Среди нас были парни от сохи и замороченные интеллигенты, тефлонно-чистые создания и тертые калачи обоего полу, полусумасшедшие и просто алкоголики, альтруисты и твердо положившие сшить себе из таланта кафтан (а так же притворяющиеся ими, будучи другими - но из того же списка), но что-то главное у нас было общее. А именно: убеждение, что сочинительство есть вещь самодостаточная или, говоря по-другому, в аксиологии не нуждающаяся. И кажется, мы оказались последние, у кого оно было, это убеждение. После нас пришли молодые люди, уже именно планомерно нацеленные на копирайтерство, боевики и глянцевые журналы, а не ставшие всем этим по необходимости. Но и здесь одновременно мне пришлось вести параллельную жизнь. Не падайте в обморок: жизнь главного бухгалтера малого предприятия. Джекил с Хайдом отдыхают! Отдыхает и Олег Кулик со своим человекособачеством. Мои сидения и стояния в коридорах налоговых инспекций посреди толп разъяренных бухгалтерш в последний день сдачи квартального отчета с томиком Катулла в руках до сих пор вспоминаются с наслаждением, как непревзойденные по чистоте концептуальные жесты. Однако и эта жизнь, в которой постепенно на первое место, обойдя отнимавшие много времени переводы стихов и катастрофически много денег - занятие фотографией, вышло писание статей и получение за них гонораров, канула в Лету, когда 20 июля (sic!) 1999 года подписанный на ezhe-лист приятель известил меня по аське между делом, что Антон Носик (с которым я тогда уже был шапочно знаком) набирает новых людей для расширения своей Gazetы.Ru (сейчас это уже требует уточнения - своей Gazetы, а слово Lenta.Ru тогда еще никому ни о чём не говорило). Мы встретились, поговорили (т.е. даже не поговорили, а просто Носик - сей муж, проникающий в суть вещей - на меня поглядел), и все заверте... Поначалу - безумно интересно, с перегрузками и заносами, потом - всё спокойнее и равномернее. Вертится, с некоторыми модификациями колеса, и поныне. Я состою редактором ленточного отдела культуры - т.е., попросту говоря, то, что висит по адресу lenta.ru/culture/, в 90% процентах случаев изготовлено, сверстано и прилажено теми же руками, что и этот текст, пишу регулярно авторские, т.е. подписанные моей фамилией тексты (рецензии на спектакли, книги, фильмы) в дружественные сетевые издания, а то, что они не берут (не потому, замечу, что их не устраивает, а всегда только потому, что на эту тему материал уже есть) - нимало не чинясь, кладу на свою домашнюю страничку. Есть и здесь своя боковая жизнь. А как же! Но писание ученой диссертации при таком раскладе не доставляет уже такого острого концептуального наслаждения, и потому идет скорее шатко, чем валко. Долго ли продлится такая жизнь? Бог весть. Но уверен, что и она не является окончательной. Следите за рекламой.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Ирина Фельдман: Посланница Божественной Любви [Я еще не умею любить, но уже смотрю любви в лицо. Только это не романтическая любовь. Я люблю людей, которые читают мои истории. Людей, которые встречаются...] Анна Аликевич: Религия добра (о сборнике стихотворений Марии Фроловской и Натальи Захарцевой "Антоновка с Авалона") [Радование жизни, способность ощущать счастье цветения и свет надежды прежде всего – отличают творчество героинь материала. Должна ли настоящая поэзия...] Павел Сидельников: Из книги стихотворений "Долгое дыхание" [Восходит солнце. Тем и хороша, / быть может, ночь – наутро оставляет / минуту на прощанье. О, душа! / Сойти б с ума, да ум не позволяет...] Олег Горшков: Пришествие печали [Печаль в твоём вине, твоих стихах, / и в музыке, и в запахах, и в детях. / Избыта боль, куда-то канул страх, / и лишь печаль господствует на свете...] Елена Сомова: Пять рассказов [Не спеши отдавать Божью милость, самой тебе дарованную в виде любви, даже когда просчиталась. Не отдавайся ошибке и не отчаивайся...] Любовь Берёзкина: "Круглый стол" на тему "Тенденции и проблемы современной поэзии", Часть I [Наша задача: попытаться показать литературный процесс изнутри. Для этого совершенно разным, не знакомым между собой представителям литературной среды...] Людмила Свирская: Покой не наступает на Земле [Покой не наступает на Земле, / В весну не открывается фрамуга – / В глухом, непроходимом феврале / Сидим, молчим и смотрим друг на друга...] Пётр Старцев: Билет на море [Наши роботы нас никогда не простят, / Наши роботы нас не осудят. / Наши роботы нам надонатили стяг, / Под которым нас выведут в люди...] Читайте также: Андрей Баранов: Невостребованные | Екатерина Вольховская: Форма взаимодействия | Наталья Захарцева: Корми моих драконов | Владислав Китик: Дыханье, входящее в речь | Наталья Козаченко: Сашка, молчи! | Андрей Мансуров: Храбрость | Константин Морев: Екатерина Басманова: "Миллионы не моего отца" | Эмилия Песочина: "Здесь колдовские чары" | Сергей Комлев: Неба синего из Дону испить | Владимир Луг: Ностальгия по земному раю | Мария Мельникова: Как приручить тотемного зверя | Алексей Смирнов: Три рассказа | Наталья Сухорукова: На пороге: и Заикание | Виктор Хатеновский: Здесь даже камни пахнут морем | Владимир Алейников: Книга стихотворений "Плаванье" (1968 г.)