Вавилонская беседа

Перевод с итальянского
Михаила Визеля

(Между Тигром и Евфратом,
в тени висячих садов,
немногим больше тысячи лет назад)

УРУК:
Как тебе эта клинопись? Моя рабопечатная система в десять часов завершила весь кодекс Хаммурапи.

НИМВРОД:
А какая у тебя? Apple Nominator из Райской Долины?

УРУК:
Ты с ума сошёл! Их больше не достанешь даже на рынке рабов в Тире. Нет, у меня египетский раб-писец, Toth 3 Megis-Dos. Расходует очень мало, горсть риса в день, и может писать иероглифами.

НИМВРОД:
Но у него же ничего в памяти не остается.

УРУК:
Зато форматирует прямо при копировании. Больше не нужен раб-форматировщик, который берёт глину, лепит таблицу, сушит её на солнце, чтобы другой потом на ней писал. Он лепит, сушит на огне и сразу пишет.

НИМВРОД:
Но он пользуется таблицами на 5,25 египетских локтей и весит добрых килограммов шестьдесят. Почему ты не заведешь себе портативного?

УРУК:
Что, какой-нибудь халдейский визор на жидком хрустале? Прибамбасы для волхвов.

НИМВРОД:
Да нет, ручного раба-писца, африканского пигмея из Сидона. Ну, знаешь, как делают финикийцы - дерут всё у египтян, но потом миниатюризируют. Смотри: лэптоп, пишет, сидя прямо у тебя на коленях.

УРУК:
Он горбатый, какая мерзость.

НИМВРОД:
Я тебя умоляю! Ему вмонтировали в спину плату для быстро бэкапа. Один щелчок хлыстом - и он пишет тебе прямо в Альфа-Бета, видишь, вместо графического режима использует текстовой, достаточно двадцати одного знака. Запакует тебе весь кодекс Хаммурапи на нескольких таблицах 3,5.

УРУК:
Но потом еще приходится покупать раба-кодировщика.

НИМВРОД:
Ничего подобного. У этого карлика вшитый кодировщик. Еще один щелчок хлыстом - и он всё переписывает в клинописи.

УРУК:
А графику он тоже делает?

НИМВРОД:
Ты что, не видишь, что у него разные цвета? Как ты думаешь, кто сделал мне все планы для Башни?

УРУК:
А ты ему веришь? Вдруг всё грохнется?

НИМВРОД:
Да брось. Я загрузил ему в память Пифагора и Memphis Lotus. Даешь ему план, щелчок - и он рисует тебе зиккурат в трех измерениях. У египтян при постройке пирамид еще была десятикомандная система "Моисей", залинкованная с десятком тысяч рабов-писцов. Интерфейсы у них были не очень дружественные. Всё устаревшее железо пришлось выбросить в Красное Море, даже вода поднялась

УРУК:
А для вычислений?

НИМВРОД:
Он еще знает Зодиак. Мгновенно показывает тебе твой гороскоп, и - what you see is what you get.

УРУК:
Дорого стоит?

НИМВРОД:
Ну, если будешь покупать его здесь, то целого урожая не хватит, а если на библосских рынках, то возьмешь за мешок посевного зерна. Конечно, нужно его кормить хорошенько, потому что, сам знаешь, garbage in - garbage out.

УРУК:
Ну, меня пока мой египтянин вполне устраивает. Но если твой карлик окажется совместимым с моим 3 Megis-Dos, можешь сделать, чтобы он научил его Зодиаку?

НИМВРОД:
Это незаконно: когда покупаешь, должен подтвердить, что берешь его только для индивидуального пользования... Ну да ладно, в конце концов так все делают, давай их законнектим. Только я не хочу, чтобы у твоего оказался вирус.

УРУК:
Он здоров как бык. Меня больше всего другое пугает: каждый день появляется новое наречие, в конце концов произойдет смешение программ.

НИМВРОД:
Успокойся, только не в Вавилоне, только не в Вавилоне.

1991

© Umberto Eco, 1991-2018.
© Михаил Визель, перевод, 1998-2018.
© Сетевая Словесность, 1998-2018.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Иван Марков: "Эдем денц-денц" и другие рассказы [Идите в мир, где всё знакомо и законно, оставьте за спиной пунктир домов, дворов, окон балконных. Оставьте всё!..] Татьяна Шереметева: Бл@ди Мэри [... И вот на смену одинокой ночи приходит день и вместе с ним ощущение, что жизнь - она рядом, только руку протяни. Но это чужая жизнь, чужое тепло и...] Александр Карпенко: Борис Берлин: "Дотронуться - жизнями" (О книге Бориса Берлина "Цимес. Несовременная проза") [Проза Бориса Берлина - это сплав высокохудожественного и крайне эмоционального повествования...] Максим Жуков: Когда строку диктует чувство [Страдал одним, а умер от другого / Средь медсестер, напоминавших бикс. / Вначале, может быть, и было Слово, / Но в тишине пересекают Стикс...] Ирина Жураковская: Дед и миньоны [Ужасные и беспринципные миньоны мультяшные могут быть и добрыми, смешными, и до ужаса ужасного злыми и бесчеловечными. Это уж, какой хозяин-создатель...] Александр Фельдберг: Жопники [По коридору колонопроктологического отделения больницы номер** бродит Виталик...] Вера Липатова, Вечер арт-терапии Нади Делаланд [В арт-кафе "Д'Иван" открылся проект "Вселенная", заявленный Николаем Милешкиным. Первым гостем "Вселенной" стал поэт, арт-терапевт, кандидат филологических...] Надежда Герман: Простой сюжет [Жизнь утекает день за днём. / Мы притворились, что смирились. / Под крышу ласточки забились. / Чернеет тополь под дождём. / Мы это дело переждём...] Читайте также: Сергей Антонов. Метод поперечного "Среза" | Дмитрий Близнюк: Зверь лунного света | Дмитрий Гаранин: В течение пяти часов заката | Катерина Груздева-Трамич: Поломка велосипеда | Александр Карпенко. Проэзия Макса Неволошина | Яков Каунатор: Влёт | Татьяна Набатникова: Исправленье непоправимого (О книге Марины Кудимовой "Бустрофедон") | Макс Неволошин: Юрий Иванович | Олег Демидов: Фатум, залёгший на дно (О книге Юрия Кублановского "Долгая переправа: 2001-2017") | Ирина Кадочникова: "Отчего, неизреченный боже, ты меня покинул на меня..." (О творческой биографии Алексея Сомова) | Михаил Ковсан: Скользкий путь в гору | Виктория Кольцевая: Картинки с выставки | Сергей Комлев: Чтобы жизнь после смерти оставалась легка | Макс Неволошин: Подстава для Кэролайн | Ал Пантелят: Игры закончились