Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Книжная полка

   
П
О
И
С
К

Словесность





ОТ  АВТОРА


Я никогда не собирался заниматься литературной критикой; во всяком случае, никогда не думал об этом всерьез. Первые статейки я написал подталкиваемый под руку Ефимом Лямпортом. - Ну, давай, ну, напиши, ну, давай, давай! У тебя получится! Пиши! - Я и начал писать. Получилось ли - судить не мне, но это как наркотик, остановиться невозможно, невозможно преодолеть соблазн авторства, тем более, что опусы мои более или менее регулярно печатались, за что я и благодарен сотрудникам "Независимой газеты" и журнала "Знамя" разных лет Марии Ремизовой, Виктории Шохиной, Ефиму Лямпорту, Игорю Зотову, Александру Агееву. - О любимой газете "Гуманитарный фонд", где я в 1992 году, так сказать, дебютировал, и говорить нечего - одно слово, любимая, а потом я и сам в фонде работал (но к делу это не относится).

Итак, как-то в конце весны или в начале лета, точно не помню, но было уже тепло, мы прогуливались всё с тем же Лямпортом в районе станции метро "Парк культуры" - по набережной, по Комсомольскому проспекту, в переулках и двориках. Курили. Беседовали. Я относительно недавно прочел роман Сорокина "Тридцатая любовь Марины", находился под впечатлением от этой книги и воодушевленно проповедовал конец традиционной литературы, а Ефим - нет, не возражал, но говорил, что надеется на появление какого-нибудь романа похожего на "Белеет парус одинокий", столь же замечательного (наверное, ранняя проза Катаева была для него тогда идеальным примером непосредственно-чувственного восприятия мира). - Забавно, что впоследствии мы с Лямпортом как бы поменялись местами: сегодня он, вооружившись соответствующими эстетическими и философскими теориями, утверждает конец искусства (равно как и конец человека), мне же эта позиция кажется чересчур теоретической, сухой, мне важнее собственно текст, впечатление от него, момент его существования вне зависимости от любой теории, сколь угодно верной.

Но как бы там ни было, мы прогуливались теплым весенним днем, курили, я болтал и болтал о романе Сорокина, а Ефим советовал мне о нем написать. И я написал. Летом 92 года, во время отпуска, сидя в щитовом домике на 6 сотках, утром поливая огурцы и помидоры, а вечером тарахтя пишущей машинкой. Статья получилась разухабистой, безоглядной и наивной, но, по-моему, я тогда во многом был прав; не во всем, но во многом.



Некоторые рецензии и статьи
1992-2000 гг.




© Андрей Урицкий, 2001-2023.
© Сетевая Словесность, 2002-2023.




 
 


НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Ирина Фельдман: Посланница Божественной Любви [Я еще не умею любить, но уже смотрю любви в лицо. Только это не романтическая любовь. Я люблю людей, которые читают мои истории. Людей, которые встречаются...] Анна Аликевич: Религия добра (о сборнике стихотворений Марии Фроловской и Натальи Захарцевой "Антоновка с Авалона") [Радование жизни, способность ощущать счастье цветения и свет надежды прежде всего – отличают творчество героинь материала. Должна ли настоящая поэзия...] Павел Сидельников: Из книги стихотворений "Долгое дыхание" [Восходит солнце. Тем и хороша, / быть может, ночь – наутро оставляет / минуту на прощанье. О, душа! / Сойти б с ума, да ум не позволяет...] Олег Горшков: Пришествие печали [Печаль в твоём вине, твоих стихах, / и в музыке, и в запахах, и в детях. / Избыта боль, куда-то канул страх, / и лишь печаль господствует на свете...] Елена Сомова: Пять рассказов [Не спеши отдавать Божью милость, самой тебе дарованную в виде любви, даже когда просчиталась. Не отдавайся ошибке и не отчаивайся...] Любовь Берёзкина: "Круглый стол" на тему "Тенденции и проблемы современной поэзии", Часть I [Наша задача: попытаться показать литературный процесс изнутри. Для этого совершенно разным, не знакомым между собой представителям литературной среды...] Людмила Свирская: Покой не наступает на Земле [Покой не наступает на Земле, / В весну не открывается фрамуга – / В глухом, непроходимом феврале / Сидим, молчим и смотрим друг на друга...] Пётр Старцев: Билет на море [Наши роботы нас никогда не простят, / Наши роботы нас не осудят. / Наши роботы нам надонатили стяг, / Под которым нас выведут в люди...]
Словесность