Бежали семь изгнанников нечистых,
Так чьи же слышу много лет подряд
Я голоса, что алчно и змеисто
С тобой, Мария, мною говорят.
На перепутье плоти оголенной,
На переправе недоснятых снов
Диктуют вожделенье монотонно
И сеть плетут из непристойных слов.
Мне не изгнать, избранница нагая,
Соблазна яд настырных атташе,
Влеченье тела не превозмогая
В одолженной лукавому душе.
Ты отключила верхний, звёзды, луну,
Я оступился в тебя, понял: тону,
Я упирался твёрдым, ты клокотала,
Было по горло - мне, женщине - мало.
Эта нетвёрдая почва, где мы вдвоём
За руки или за пальчик держимся, умирая,
Судорожно друг у друга что-то берём взаём,
За час до исхода ночи, в метре от рая.
По счислению чресел, которым не лень,
По счислению весел и рук, неумело,
Неизбежно, как паруса влажная тень,
Настигаю во тьму унесенное тело.
То погрешность наитий, влекущая нас
В тесноте, духоте, океане соленом,
Там, где азимут врет, зависает компас,
И ключицы скрипят над тобой утомленно,
Где не выветрен запах смолистых волос,
И корма будоражит закатным отливом,
По счислению счастья нахлынувших слез,
По счисленью напасти, чья пасть терпелива.
Придонный лов, неутоленна
Желанья ломкая леса.
Ты дрогнешь телом утомленно,
И удивленно - в небеса,
Под лунку
В лунный лед ладоней,
Наждачный воздух ножевой,
Застынешь втуне в топком стоне,
И оземь - рыбой неживой.
Бесценный дар в развале ночи
Обресть полураскрытый рот,
Чьи вдохи кажутся короче,
А выдохи - наоборот,
Ловить неровное дыханье,
А с ним - глубинных рыб косяк,
Их плавниками, тел вихляньем
Ощупывать влеченья знак,
Прикусывать язык, и, тычась
Губами в губы, над тобой
Вдруг возрасти, ощерясь, бычась,
Как алчный штормовой прибой,
В разверстые пучины, глуби,
Упасть чудовищем морским,
На дно, в сто раз чернее Нубий,
На водоросли и пески.
Я вижу тусклое свеченье
Сквозь кровь твою, сквозь липкий пот,
Но рук измученных теченье
Меня опять к тебе влечет.
А ты глотаешь жадно, щучно
Соленый воздух травяной,
Дразня меня, дрожа беззвучно
Бледно-зеленою луной.
если нужно супружеской паре
одиннадцать тысяч раз
множенное на два
в смысле назад-вперед
как считал Гийом
опрокинувший медный таз
на стерильное лоно Европы
надкусившей плод
значит нам с тобой
городить частокол
озаборивать ночью
бардак и хлам
в марте выжившей псиной
обнюхивать пол
и делиться митозом
поперек пополам
слюдяная глубь
от слезы влажна
замутит в быстрину
остаток лет
все предельно просто
муж жена
змей и плод на ветке
частокол
запрет
Алексей Смирнов: Бутман и Гробин: и Эхстрим: Рассказы[- Боритесь! - крикнул Солодов. - Дроны копаются в белье ваших сыновей и матерей! Нет государственному шантажу!..]Ростислав Клубков: Утренняя заря[Эта война превратила души в человеческие тела. Окровавленные, мертвые...]Максим Матковский: Спасибо за блинчики, сестра[Если бы я не писал стихов, / но читал бы свои стихи, которые бы / написал кто-то другой, / то стихи бы эти мне обязательно нравились...]Андрей Баранов: В поисках свободы и покоя[Снился мне в ночь удивительный сон. / С неба спускается ангелов сонм, / Бьют барабаны, кимвалы гремят, / Медные трубы на солнце горят...]Алексей Ланцов: Шаблон разрыва[Мысленно лайкну няшный денёк / И уберусь восвояси / Майнить поэзию, ждать Рагнарёк, / Думать о смертном часе...]Андрей Бикетов: "Сумеречная" итальянская поэзия[Стихи известных итальянских поэтов: Гвидо Гоццано, Серджио Кораццини, Марино Моретти, Коррадо Говони, Фабрицио Фрозини, Камилло Пеннати.]Михаил Ковсан: Туманный Сизиф[В такой день временные отрезки один с другим не стыкуются, в пазы не попадая. Необходимость в осторожном насилии: надавить, не сломав, подвигнуть, саму...]Дмитрий Ратников: Прилив[Третий месяц нет никаких новостей из дома. / Письма не пишет дама. Страшней синдрома / одиночества - только болезнь рефрена...]Дмитрий Гаранин: Оптическая песнь[И пусть дана свобода мнения, / Сомненья нет, как в божьем даре, / Что наступает просветление / На карте рваных полушарий...]Вероника Сенькина: Стихотворения[Ни этих слов, ни тех, не понедельник, / не Питер, не всерьёз, не Англетер, / а сам себе убийственный подельник, / а сам себя, увидев, проглядел...]
