|
УПЛОТНЕННОЕ ВРЕМЯ
Now I lay me down to
sleep,
I pray the Lord
my soul to keep.
If I
should die before I wake,
I pray the Lord my soul to
take. |
...Ну правда, уж очень трогательная в Америке молитва на
ночь. От нее веет духом спокойствия, заботы и мудрой предусмотрительности.
Американцы в большинстве своем очень предусмотрительны, законопослушны и
ответственны. В самом деле, если американец умрет в бодрствующем состоянии, то
первым делом он дисциплинированно отправится занимать очередь в чистилище,
аккуратно сложив свою душу в фирменный пакет, который специально поставляет для
этой цели какая-нибудь известная компания; он не забудет при этом снабдить свой
пакет лэйблом с фамилией, именем и своим личным номером социальной безопасности,
чтобы, не дай Бог, не перепутали. А вот если американец умрет во сне, тут
возникает некоторое затруднение: нет возможности выполнить свой долг, вот и
приходится оставлять господу Богу небольшое сообщение, типа как на автоответчик,
чтобы он его прочел и в случае необходимости сам позаботился о новопреставленной
душе. Какой остроумный и великолепный выход, неправда ли? Вся молитва занимает
не более десяти секунд, после чего вы можете спокойно спать, уже ничего не
опасаясь. Впрочем, и все другие американские молитвы ненамного длиннее. У людей
в Америке мало времени. Hurry up! Hurry up! Скорее, скорее, скорее! И ждать
помощи от Бога тоже времени нет. Поэтому одна из молитв, которую я слышал
неоднократно, была такова: давайте попросим Иисуса, чтобы он помог нам как можно
скорее, уже на этой неделе, или даже нет, лучше прямо сейчас! Через месяц будут
уже совсем другие заботы, и Бог зря потратит время, помогая в том, что уже стало
ненужно, потому что уже проехали. А хотите, я скажу вам по секрету, почему у
американцев так хронически нехватает времени? Вы скажете, потому что они много
работают. Вовсе нет! То есть, да, конечно, работают они много - но вовсе не все
и не всегда. Нет, тут дело в другом. Дело в том, что американцы исключительно
серьезно относятся к тому, к чему вроде бы серьезно относиться никак нельзя - к
катанию на роликовых коньках и на велосипеде, посещению клубов, игре в гольф, в
футбол, биллиард и кегли, одуряющий бег до седьмого пота по беговой дорожке или
по обочине дороги, с ушами, занавешенными плейром, и так далее. Все это
выполняется с исключительной ответственностью, самоотверженностью и прилежанием,
и непременно по расписанию. К сожалению, возвышенные виды активности,
такие как писание картин, музыки и стихов, чтение книг и обсуждение их
содержания за рюмкой чая, и все такое прочее в расписание не запихнешь, тут
требуется вдохновение! А вдохновение и расписание - это плохие друзья. То есть
вовсе даже не друзья. То есть какие к черту друзья, причем тут вообще слово
"друзья", если они сожрать друг друга готовы! Похоже, что в Америке
расписание сожрало вдохновение почти что начисто, и разве что под конец немного
подавилось. Поэтому в Америке теми видами деятельности, которые требуют
вдумчивости и вдохновения, боли, нерва, отвращения и восторга, который нуждается
в высокохудожественном воплощении и умелой подаче - всем этим занимаются только
профессионалы. И занимаются не так, как мы - сидит эдакий Вася и от фонаря
творит шедевры. В Америке такого Васи в помине не найдешь! Нет его здесь. В этом
воочию убедилась одна моя знакомая-режиссер, после того как подошла к осветителю
и попросила его: "Барни, сделай, пожалуйста, что-то легкое, осеннее,
желтовато-печальное, чтобы напоминало о детском простуженном горле и чуть-чуть
хотелось плакать". "А какой это номер цвета?"- невозмутимо
спросил Барни. А узнав, что человек называет себя режиссером и не знает цветовую
палитру по номерам, Барни мрачно посоветовал бедной женщине прочитать
техническое руководство, а потом уже приходить на съемки. Да, милые мои,
осветитель Барни со студии в Лас-Вегасе - это вам не нижегородский Вася, который
сидит осветителем в убогом ТЮЗе и творит шедевры от фонаря! Вообще,
атмосфера в Америке такова, что она предрасполагает именно к поверхностным,
механическим видам активности, не оплодотворенным большой работой мысли и
возвышенных чувств. Возможно, раньше в Америке писать хорошие, душевные книги
было легче - ведь писали же их Марк Твен, О.Генри и Джек Лондон (больше я никого
из американцев просто не читал). Но наверное раньше вообще было легче писать. То
есть настолько легко, что люди умели писать даже не то чтобы по одиночке, но и
целыми группами. Вспомним хотя бы Козьму Пруткова, чье виртуальное триединство
навеки вошло в анналы русской литературы. Что-то редко его теперь вспоминают -
времена, видимо, для него наступили неподходящие. Нынешнее время плотнее,
жестче, оно сбито в плотную массу, как ядро планеты Юпитер, и нельзя от нее
отколоть хотя бы кусочек для души - все время находятся дела, а за ними другие
дела, и конца-края этому не видно, а жизнь идет, и даже не идет, а бежит, и даже
не бежит, а летит, вернее пролетает мимо. Поэтому пишущей братии уже некогда
сколотиться в духовно близкую группу - нет времени на духовное общение, надо
зарабатывать на жизнь, крутить педали на виртуальном велосипеде в тренажерном
зале, лазить по Интернету - этой заразе двадцатого века, которая истребляет в
обществе живое общение и отучает людей улыбаться, подмигивать и похлопывать друг
друга по плечу. Непонятно, как раньше люди могли настолько душевно и глубоко
общаться между собой, что часть из них начинала совместно выражать мысли на
бумаге? Понимаете, чтобы вдуматься в этот феномен и начать считать его
невозможным и сверхестественным чудом - это надо попасть в Америку, где нет
времени не только писать, но и читать. Поэтому поневоле начинаешь задумываться,
как же все-таки раньше люди могли писать ну хотя бы вдвоем. Ильф и Петров это
знали хорошо. Илья Ильф даже написал как-то, что писать вдвоем чрезвычайно
просто. Можно, например, писать так, как писали в свое время братья Гонкуры:
Жюль бегает по редакциям, а Этьен сидит дома и сторожит рукопись, чтобы не
украли. Ужасно просто, скажете вы! Садись и пиши. Просто, да не просто! Вся беда
в том, что родись братья Гонкуры в наше время в Соединенных Штатах, они не стали
бы писать ни вдвоем, ни поодиночке. Они просто сидели бы с утра до ночи в
Интернете, лазили по сайтам, чатились с народом и дрались между собой за
клавиатуру до тех пор, пока не купили бы второго компьютера, а дальше они бы уже
и между собой общались по Интернету, не выходя из своих комнат, как это делают
братья-погодки - сыновья одной моей знакомой. А вы знаете, в чем тут все дело?
Уже догадались? Ну да, конечно, вы сейчас скажете, что люди стали менее душевные
и менее талантливыми. Враки! Враки и чепуха! С чего бы это? От радиации? Так в
Америке нет радиации. И в России ее не настолько много, чтобы пропал у людей
талант и душевность. Вы спросите, откуда у меня такая непоколебимая уверенность?
А вот оттуда - еще из России. Я там одно время работал начальником
программистского отдела и брал на работу умных ребяток. Так вот, взять хотя бы
Диму Фатеева. Умненький паренек, пишет емэйлы легко и быстро, великолепный юмор,
замечательный язык, остроумный и парадоксальный взгляд на мир. В прошлом веке и
даже в начале этого он бы не смог, да-да! просто не смог бы не писать. А сейчас
ему не надо писать, потому что есть Интернет, есть фидопойки, есть роликовые
коньки, есть заразные сетевые компьютерные игрушки, которые дают откровенный и
близкий кайф - чертовы изобретения, окаянные занятия, которые возбуждают легко и
быстро, дают обманчивое и неверное облегчение и заставляют сдрачивать лучшее
духовное семя в дорожную пыль, и вместо плодов и нормального созревания остается
липкая, дурно пахнущая грязь, а силы и время на зачатие уже отданы. Так что,
позвольте не согласиться с древними римлянами, которые написали "Отцы были
хуже чем деды, Нас негодных родили...". Нет, нет, и еще раз нет! Если бы
Братья Гонкуры родились в современной Америке, они бы общались по Интернету
глубоко и больно, интимно и талантливо, не хуже, чем писали. Но писать,
возможно, не стали бы вовсе. Люди отнюдь не стали менее душевными или
талантливыми, чем раньше. Просто - изменился темп жизни, а он в свою очередь
изменил стиль жизни, и видимо, в этом как раз все и дело. Скорость жизни
возросла неимоверно, и на таких скоростях детали уже не замечаются, теряются.
Хорошо, если теряются не навсегда. Общение по Интернету развращает неимоверно.
Чтобы обратиться к незнакомым людям, не надо больше думать, писать, в муках
выдавливать из себя строчки, править, бегать по редакциям, сторожить рукопись,
защищаться от редакторских правок и ножниц - ничего этого больше не надо! Просто
- вошел в сеть, нашел своих виртуальных единомышленников, высказал им свои мысли
в какой ни на есть форме, а они тебе свои. Обмен произошел, каждый получил
необходимое количество поглаживаний, щелчков и пинков - кто к чему стремился - И
ВСЕ. Вот так организм исподволь приучает удовлетворять свои потребности
суррогатами типа киберчата и киберсекса, и ему уже не нужен и даже вреден
настоящий чистый продукт. А всему виной - убегающее время, которое человек
стремится спрессовать как можно плотнее, чтобы получать в каждый момент времени
как можно больше различных видов удовлетворения. А кроме того, люди додумались
еще и до того, чтобы гарантировать себе ежеминутное удовлетворение, получая его
в соответствии с расписанием - не надо думать, не надо гадать, чем себя занять,
душа не тоскует и не томится. Но подумайте, вдумайтесь только: вам не тошно, не
противно от перспективы удовлетворяться по расписанию стандартным продуктом
сомнительного качества? Разве же это настоящее удовлетворение? Нет, нет и нет!
Ведь для того, чтобы получить действительно полное, исчерпывающее
удовлетворение, сперва необходимо поскучать, затем потомиться, потом
основательно потосковать, а после этого начать страдать уже по-настоящему и не
видеть выхода, и умирать не притворной, не сценической, а самой что ни на есть
реальной, страшной смертью. И время при этом уходит как бы совсем впустую,
потому что нельзя страдать и умирать и одновременно играть в биллиард по
расписанию. Страдать надо, ходя с нечесанной головой, с нечищенными зубами по
квартире, где не вымыты полы и посуда, нестирана одежда, потому что нет никакого
настроения ни мыть, ни стирать, ни готовить еду, ни ее есть. Страдать надо
основательно, по полной программе и потратить на это столько времени, сколько
положено. И вы знаете, потом оно окупится, это время и это страдание!
Исстрадавшаяся душа, исподволь пробираясь неизвестными современной науке
волшебными путями, вдруг, ни с того, ни с сего, находит неведомый прорыв,
гениальный выход. И тогда фонтан идей потрясает и изумляет, и мысли прут на
бумагу безудержно, как неукротимая рвота. Это и есть рвота - рвота кровью, вашей
горячей кровью, очищенной и облагороженной целебной силой страдания. Но
американцам этого не надо, потому что они - не русские, им и так жить хорошо,
без страдания. А если американец начинает страдать и чувствует позывы
подступающей тошноты, он идет к доктору и пьет таблетки для поднятие настроения,
чтобы и дальше играть в гольф и в биллиард по расписанию и не страдать - вот
такое уродство. Хотя и не уродство вовсе - просто способ жизни. Как у амебы.
Душа, не облагороженная тоской и страданием - очень странная душа. Она как бы
есть, но при этом ее как бы и нет. У американцев она вообще на заднем плане, в
основном ее заменяет этикет. Можно только позавидовать этой ровной, постоянной
деловитости и энергии, отсутствию вопросов типа "а зачем все это". С
другой стороны, у них гораздо меньше проявлений спонтанности, брутальных или
напротив, нежнейших всплесков, когда природа прорывается сквозь пелену этикета и
требует общения напрямую, без условностей и правил. Вот поэтому с американцами
так трудно, так непривычно, так неуютно и некомфортно общаться. Создается
впечатление, что они живут в каком-то уплотненном времени. Нет, они отнюдь не
спешат, как спешат в России, кляня все и всех, суетясь и раскидывая вещи. Нет,
здесь спешат по-другому - деловито накручивая и накручивая темп. Говорят они
подчас настолько быстро, что у меня создается впечатление, что если бы даже они
говорили по-русски, мне все равно пришлось бы весьма часто переспрашивать. Этот
несовпад темпа и ритма я иногда ощущаю с такой силой, что бывает, разговариваю с
американцем, и у меня такое ощущение, что вокруг него сфокусировано временное
поле, которое намного быстрее моего, и на границе этих наших разнородных
временных полей образуется трудно проходимый барьер. Сперва я по наивности
думал, что когда я лучше овладею языком, лучше узнаю этот народ, то этот барьер
постепенно исчезнет. Теперь я знаю наверняка, что чем больше я буду понимать
американцев, тем сильнее я буду ощущать разделяющий меня и их неприступный
барьер, и мне никогда его не перешагнуть. Вот так мы и живем, почти не
пересекаясь, и жизнь проходит в странном полусне, потому что скорость
вращения жизненного водоворота такова, что его уже нельзя воспринимать как
действительность, и поэтому душа постепенно засыпает, перестает контролировать
детали, и весь мир вокруг тоже засыпает и живет в каком-то странном полусонном
вихре. Скоро, очень скоро все окончательно заснут на лету и будут жить по
расписанию, делать доллары и играть в гольф, не просыпаясь.. Кто же тогда
возьмет наши души и позаботится о них? И еще одна вещь: я отнюдь не осуждаю
американцев за это - они живут, и живут хорошо, это просто мне грустно жить
рядом, но к ним это не имеет никакого отношения. Я также не делаю иллюзий
относительно России. В ней тоже время сгустилось неимоверно. Вдумайтесь в слово
"крутой". Крутое время - время, сжатое до предела, когда некогда
зарабатывать деньги - можно только воровать и грабить, так быстрее;
некогда договариваться, быстрее будет убрать конкурентов; некогда полюбить, есть
время только изнасиловать. Уплотненное, безжалостное время спрессовывает в
человеке что-то неизмеримо важное, настолько важное, что человек превращается в
машину для работы, или в машину для убийства, или в машину для получения
удовольствий, или даже не важно, в какую именно машину - машина есть машина, не
человек. Но прежде, чем человек станет машиной, он должен на каком-то этапе
заснуть и потерять свою душу. И душа при этом не может исчезнуть, потому что
ничто в нашем хорошо устроенном мире не исчезает. Значит, кто-то забирает эти
души. Кто их забирает? Подумайте об этом на досуге, родные мои!
© Александр Шленский, 1999-2023.
© Сетевая Словесность, 1999-2023.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Ирина Фельдман: Посланница Божественной Любви [Я еще не умею любить, но уже смотрю любви в лицо. Только это не романтическая любовь. Я люблю людей, которые читают мои истории. Людей, которые встречаются...] Анна Аликевич: Религия добра (о сборнике стихотворений Марии Фроловской и Натальи Захарцевой "Антоновка с Авалона") [Радование жизни, способность ощущать счастье цветения и свет надежды прежде всего – отличают творчество героинь материала. Должна ли настоящая поэзия...] Павел Сидельников: Из книги стихотворений "Долгое дыхание" [Восходит солнце. Тем и хороша, / быть может, ночь – наутро оставляет / минуту на прощанье. О, душа! / Сойти б с ума, да ум не позволяет...] Олег Горшков: Пришествие печали [Печаль в твоём вине, твоих стихах, / и в музыке, и в запахах, и в детях. / Избыта боль, куда-то канул страх, / и лишь печаль господствует на свете...] Елена Сомова: Пять рассказов [Не спеши отдавать Божью милость, самой тебе дарованную в виде любви, даже когда просчиталась. Не отдавайся ошибке и не отчаивайся...] Любовь Берёзкина: "Круглый стол" на тему "Тенденции и проблемы современной поэзии", Часть I [Наша задача: попытаться показать литературный процесс изнутри. Для этого совершенно разным, не знакомым между собой представителям литературной среды...] Людмила Свирская: Покой не наступает на Земле [Покой не наступает на Земле, / В весну не открывается фрамуга – / В глухом, непроходимом феврале / Сидим, молчим и смотрим друг на друга...] Пётр Старцев: Билет на море [Наши роботы нас никогда не простят, / Наши роботы нас не осудят. / Наши роботы нам надонатили стяг, / Под которым нас выведут в люди...] |
| X | Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
|