ДОЖДЬ И ТУМАН
Рекомендовано
Рифмой.ру |
* * *
Не спеши поминать меня лихом.
В этом омуте темном и тихом
нет давно ни сомов, ни чертей,
только воды да гулкие глины.
Избегая смотреться в глубины,
рыбаки здесь не ставят сетей.
Здесь, где скрытое толщею ила
изначальное время застыло,
где вода ледяная черна,
где ни звука, ни зги, ни движенья,
вижу я, как мое отраженье,
захлебнувшись, мерцает у дна.
_^_
* * *
Нить белая из белых рукавиц
по ветру пущена, и не было б дурного,
но вдруг - зима, и стаи белых птиц
по первому ее слетелись зову,
закрыли солнце и летят, летят.
И день, как ночь. И не видны Плеяды.
И в сумраке белёсом тонет взгляд,
и скучно в нём и нет опоры взгляду.
Он ищет что-то. Может быть, вдали?
Но, нет, - ни цвета, ни души, ни следа...
Пришла пора задернуть шторы и
баюкать боль, не зажигая света.
_^_
* * *
I.
Не сердце томится,
а птица, а птица,
которая бьется в руке.
Ей хочется в небо,
мне хочется хлеба.
Сиди у меня в кулаке.
...И хлеба, и зрелищ...
Ты скоро дозреешь
и станешь моим журавлем.
Ты станешь, ты станешь,
не стонешь, а станешь,
не то тебе шею свернем.
II.
Не сердце томится,
и баба - не птица,
и курица - не человек.
Но баба-то наша
все крыльями машет,
кричит и кричит "кукарек".
А баба-то сдуру
сменила фигуру
и перьями вся обросла.
А курица, кура,
такая же дура,
нам мальчика нынче снесла.
_^_
* * *
Мне нравится очень,
мне нравится осень,
то, как в рукаве она прячет туза,
и то, как дождем
и туманом, и птицей,
летящей над полем, отводит глаза.
И вот ты стоишь,
бесполезный свидетель,
о чем ты расскажешь минуту спустя?
О птице над полем,
о том, как касались
щеки твоей тонкие пальцы дождя?
О мокрой стерне?
Но заметишь ли осень?
Как близко была, как ждала тебя здесь,
со всей бесприютностью,
горечью, страхом,
со всею неправдой - такая, как есть?
И то, как ушла она,
выпрямив спину,
и как, миновав придорожный шалман,
махнула рукой?
То, как выпала карта?..
Нет, все, что увидишь ты -
дождь и туман.
_^_
* * *
Сладким соком, душистой смолой,
током воздуха, танцем пчелиным
бог, обычно такой молчаливый,
говорить начинает со мной.
Ежевикой на каменном лбе,
птичьим гомоном, солнечным светом,
на песке исчезающим следом
говорит... говорит о тебе.
_^_
МОЛИТВА
Послушай меня,
послушай меня,
услышь.
Я тихое слово,
поющий в руках
камыш.
Будь рядом со мною,
куда бы ни лег
мой путь,
в какие бы земли...
Прошу тебя, рядом
будь.
Омой мои раны,
заговори мне
боль
и в час, когда горько,
быть в сердце твоем
позволь.
В беззвездных провалах,
откуда исхода
нет,
оставь мне надежду
за тьмою увидеть
свет.
И пусть мне откроется
снова, как мир
велик,
где я только голос,
поющий в руках
тростник,
в чьем звуке прозрачном -
смятение, нежность,
грусть.
...А если ты можешь
чудо,
то будет
пусть.
_^_
* * *
Я не уверен...
Может быть, Лилит?..
Имен девИчьих память не хранит.
Но помню летний полдень тот
и помню,
как шла она,
беспечна и нага,
во мне еще не чувствуя врага,
навстречу
по томящемуся полю. -
От смерти, от любви на волосок.
И пялился в глаза мои сосок,
похожий на пунцовый круг мишени.
Купалось тело в солнечных лучах,
и брызги света на ее плечах
звенели еле слышно в такт движеньям.
Я любовался ею, а рука
на ощупь из заплечного мешка
неторопливо выбирала стрелы.
...И кожа цвета мёда. А на вкус -
такая ли?
Мне виден след от бус
там, где она почти не загорела.
Я поднял лук,
зачем - не ведал сам.
Но догадался по ее глазам -
не будет мига горячей и горше.
Что было дальше?..
...Будто бы четверг...
Но прежде чем рассудок мой померк,
из вышины к земле метнулся коршун.
_^_
* * *
Время умирать не пришло.
Зря прождали его. Зря
жгли костры и навстречу ему
выходили. Оно стороной
покатило в чужие края.
Что там - слаще вода, гуще мед?
У людей больше страха в глазах?..
А у нас... все как прежде - живем,
по привычке заводим часы.
Отсылаем гонцов на закат.
Каждый день, одного за другим.
Но впустую. С вестями домой
ни один не вернулся пока.
И тогда мы решили: пускай,
станем жить от зимы до зимы.
В знак того, что расторгнут завет,
мы свободны, над нами теперь
время больше не властно,
урядились у дальней межи
очередно стоять на часах.
Впятером сняли их со стены
и до нового места с трудом
докатили.
_^_
* * *
Я знаю, я сама как этот город,
затопленный дождем до самых крыш,
и странно перехватывает горло
когда в него, как в зеркало, глядишь.
Как город - между небом и водою,
на островах, где камень и полынь.
А дождь не прекращается. Ладони
подставишь, и они уже полны.
И что ни день, при здешнем тусклом свете
то, что внутри, мешая с тем, что вне,
порывистый с залива дует ветер,
и дождь не прекращается во мне.
_^_
* * *
От позолоты, от частого серебрения
повыпадали волосы, повылезали перья.
Шкура висит клоками, серая, неухоженная.
Все говорят: куда ты прешься с такой-то рожею?
Он ощупывает лицо, смотрит в зеркало недоверчиво.
Думает: ладно, выйду на улицу вечером.
Делает круг по комнате и снова подходит к зеркалу.
Думает: ведь и правда, куда мне с такими зенками?
Останусь-ка лучше дома, на промысел выйду ночью,
во тьме худо-бедно, но смогут сойти за очи.
Возьму из подушки перьев, прикрою плечи и темя.
С друзьями встречаться не буду, разве что с теми,
с кем виделся раза два от силы, не более,
скажу им: луна на ущербе, и в мае обычно болен я.
С боков занавешусь мглой, со спины туманами.
Снова к зеркалу, смотрит: боже, кого обманываю?!
Ужасен, и день последний не так будет страшен ведь.
Увидят, спустят собак, и кто я, не станут спрашивать.
Пока подожду, там глядишь - перья снова вырастут
или...
опа! на лбу моем два появилось выроста,
шерсть на ушах, загривке, и тонко так пахнет серою.
Вот и шкура уже не такая, по-моему, серая.
И в зрачках, у самого дна, искорки скачут весело.
А что, это повод...
Пожалуй, сменю профессию.
_^_
* * *
Не бойся, твой бог тебя больше не выдаст.
Подхватит, опустит в карман потайной.
Он ходит в обновке - пальтишке на вырост,
мальчишка совсем...
Вот, спешит по Сенной:
бегом мимо рынка и дальше - к собору,
и дальше...
Восторгом лучатся глаза.
Уносит тебя за высокие горы,
за темные за смоляные леса,
по бурой степи, по цветущему логу,
в руке розмарин, за щекой карамель.
Вернешься?
Но как ты отыщешь дорогу
за тридевять путь преградивших земель?
_^_
* * *
Перекати поле.
Перевали гору.
Была бы на то воля,
был бы рельеф впору.
Видишь, как он скроен? -
Ни плешины, ни прорехи.
В ритме одном с кровью
текут и текут реки.
В этом же вточь ритме
гонит волну ветер
туда, где пока скрыто
все, но восток светел.
В небе кричит ржанка.
Сердце стучит часто.
Брось, что бросать жалко -
то, что считал счастьем,
то, что считал горем,
иди, где еще не был,
где видно, что край моря
зацеплен за край неба.
Останешься ли прежним,
кряж перейдя горный?
Ступишь на побережье,
хлынут стихи горлом. -
Невелика плата.
Зачем же тебе отсрочка?
Сможешь, начни плакать.
Хочешь, поставь точку.
_^_
|
