Уоллес Стивенс (Wallace Stevens; 2 октября 1879, Рединг, Пенсильвания - 2 августа 1955, Хартфорд, Коннектикут) - американский поэт немецко-голландского происхождения. В 1903 закончил Нью-Йоркскую юридическую школу. С 1904 служил в различных адвокатских конторах Нью-Йорка. В 1916 переехал в Хартфорд и поступил в одну из страховых компаний, в которой и проработал до пенсии. Его жизнь была вполне добропорядочной, крайне регулярной и не богатой событиями. Он никогда не выезжал за пределы США.
Первая большая подборка стихов Стивенса была опубликована в 1914 в чикагском журнале "Поэтри", первая книга стихов появилась, когда автору исполнилось 44 года. Однако читательская известность пришла к нему еще позже, под конец жизни, когда он получил Национальную книжную премию (1951) и Пулитцеровскую премию (1955). Между тем, критики уже к 1940-м годам включали его в число виднейших из живущих и пишущих поэтов.
Лирика Стивенса отличается твердой верой в значение поэзии как высшей условности, без которой, тем не менее, нельзя обойтись, и нравственного начала, вносящего в мир смысл и порядок. Его поэзия оказала воздействие на творчество Джона Эшбери, Джеймса Меррилла, Марка Стрэнда и других крупных американских поэтов второй половины ХХ столетия.
Что скажете вы, толкователи, о людях,
Кто ходит в гробницах неба по ночам,
О потемневших призраках нашей старой комедии?
Неужто верят, что лютый холод усмирят
Светильники неся над головой,
Вольные граждане смерти, кружа
В поисках того, что ищут? Или этот погост,
Взгромождаемый ежедневно как столп и врата
И духовный проход в никуда,
Еженощно предсказывает одну ужасную ночь,
Когда сонм перестанет бродить, а свет
Стойких светильников на тьму наползать?
Оттени темных комедиантов,
Взывай к ним в заоблачных далях,
Чтоб услышать ответ из их ледяного Элизия.
Тишина - ушедшая форма.
Львиные розы Otu-bre* превратились в бумажных
И тени деревьев подобны
сложенным зонтикам.
Истощенный словарь лета
Уже ни о чем не говорит.
Бурый на дне красного,
Оранжевый подбой под желтизной.
Фальсификации солнца
В зеркале, без тепла,
В постоянной вторичности,
Поворот к конечности -
Но зеленое растение ослепляет, когда смотришь
На легенду леса цвета каштанов и оливок,
Слепит за пределом легенды варварской зеленью,
Грубой реальностью, которой принадлежит.
А. Насильственный порядок - есть беспорядок и
Б. Великий беспорядок есть порядок. Эти
Два явления едины. (Страницы иллюстраций.)
II
Если бы вся зелень весны была голубой, а она такова;
Если бы все цветы Южной Африки блистали
На столах Коннектикута, а это так;
Если б англичане обходились без цейлонского чая на Цейлоне, а это случается;
И если бы все это происходило упорядоченно,
А так и есть; закон природных противоположностей,
Единых по сути, приятен как гавань,
Приятен как мазки кисти, такой веточки,
Верхней конкретной ветки, как, скажем, у Маршана**.
III
В конце концов милый контраст между жизнью и смертью
Доказывает, что эти противоположности едины,
По крайней мере, такова была теория, когда книги
Епископов разрешали противоречия мира. Мы не можем
Вернуться к этим скользким фактам сквамозного мозга,
Если можно так выразиться. И все же связь остается,
Небольшое соотношение, разрастающееся, как тень
Тучи на песке, контур на склоне горы.
IV
А. Ну, старый порядок основан на насилье,
Это ничего не доказывает. Всего лишь еще одна истина,
Еще один элемент в громадном беспорядке истин.
Б. Стоит апрель, пока пишу это. Ветер
Подул после череды дождливых дней.
Все это, несомненно вскоре завершится летом.
Но предположим, беспорядок истин когда-нибудь
Придет к порядку, самому Плантагенетовскому, стойкому...
Великий беспорядок есть порядок. Теперь А
И Б не похожи на скульптуры, что выставлены
На обозрение в Лувре. Они нарисованы мелом
На тротуаре, чтобы мог увидеть вдумчивый человек.
V
Вдумчивый человек... Он следит за пареньем орлов,
Для которых замысловатые Альпы - единое гнездо.
________________________________________________________________
* Ответ Стивенса на книгу стихов "Сад беспорядка" (The Garden of Disorder, 1938),
предисловие к которой он написал, американского поэта-модерниста, прозаика,
издателя, фотографа и художника Чарльза Генри Форда (1908-2002), который
в период между двумя войнами жил в Париже, был знаком с Гертрудой Стайн,
Жаном Кокто, Натали Барни, Эзрой Паундом и многими другими, в частности,
с русским художником Павлом Челищевым, который стал его партнером и которого
он в 1934 г. привез в США.
** Жан Ипполит Маршан (1883-1941) - художник, литограф, иллюстратор, книжный график,
который иллюстрировал книги Валери, Клоделя, Франсиса Жамма.
Сергей Слепухин: Портрет художника["Красный", "белый", "зеленый" - кто может объяснить, что означают эти слова? Почему именно это слово, а не какое-нибудь другое сообщает о свойствах конкретного...]Виктория Кольцевая: И сквозная жизнь (О книге Александры Герасимовой "Метрика")[Из аннотации, информирующей, что в "Метрику" вошли стихи, написанные за последние три года, можно предположить: автор соответствует себе нынешнему. И...]Андрей Крюков: В краю суровых зим[Но зато у нас последние изгои / Не изглоданы кострами инквизиций, / Нам гоняться ли за призраками Гойи? / Обойдёмся мы без вашей заграницы...]Андрей Баранов: Последняя строка[Бывают в жизни события, которые радикально меняют привычный уклад, и после них жизнь уже не может течь так, как она текла раньше. Часто такие события...]Максим Жуков, Светлана Чернышова: Кстати, о качестве (О книге стихов Александра Вулыха "Люди в переплёте")[Вулыха знают. Вулыха уважают. Вулыха любят. Вулыха ненавидят. / Он один из самых известных московских поэтов современности. И один из главных.]Вера Зубарева: Реквием по снегу[Ты на краю... И смотрят ввысь / В ожидании будущего дети в матросках. / Но будущего нет. И мелькает мысль: / "Нет - и не надо". А потом - воздух...]
