|

Тило Краузе: Стихотворения
 | Тило Краузе (Thilo Krause) - немецкоязычный поэт. Родился в 1977 году в Дрездене, живет в Цюрихе. Изучал инженерную экономику в Дрездене и Лондоне, получил научную степень доктора наук в Швейцарском техническом институте в Цюрихе. Был начальником исследовательского отдела в Федеральном министерстве энергетики Швейцарии. До 2015 года - научный сотрудник в Швейцарском техническом институте, на данный момент - научный сотрудник на электростанции Цюриха.
Начиная с 2005 года, публикует свои стихи в таких известных журналах и газетах как "Akzente", "Sinn und Form", "die ZEIT", "Zurcher Tagesanzeiger" и т.д.. В 2012 году получил Швейцарскую литературную премию за поэтический сборник "Und das ist alles genug". За следующий сборник "Um die Dinge ganz zu lassen" Краузе был награжден в 2016 году премией им. Клеменса Брентано и премией им. Ф.Шиллера от кантонального банка в Цюрихе. Третьим сборником стала книга "Was wir reden, wenn es gewittert" в издательстве Carl Hanser Verlag, из которой и подготовлены данные переводы.
Смотрите также: Тило Краузе в немецкой Википедии
|
[?]
|
- для живых и для мертвых -
Один вечер за другим сминался
в высоте неба, полного гроз.
Из глубины сада сияло выстиранное белье.
Один вечер за другим мы сидели снаружи,
лица казались крошечными
в округлостях бокалов.
На старых качелях, свисавших с дерева,
я касался пятками дня, а пальцами
ночи.
|
[?]
|
Куда мне бежать?
Она по-прежнему
сидит на лестнице веранды
и вышивает узоры, чудищ и птиц.
Ткань утекает из ее рук
все ниже к ногам,
течет на кафель в тень кустов роз.
Иллюзия неподдельной заботы,
будто не была войн
между бабушкой и мной.
Ее руки пахнут стеблями гороха,
машинным маслом и дезинфицирующим средством,
луч света направляет тонкую полоску иглы.
Песня издалека разносится над садами.
Сорняки затапливают участок за участком,
а бабушка все вышивает
свою историю войн и запоздалого света.
Штукатурка сыпется в ее волосы.
Кирпичи разламываются во дворе.
Груши все зреют, плоды,
которые больше некому будет собрать.
Разве что маленькие пташки
по-прежнему посещают комнату
давних бесед, счесанных коленей
и сжавшегося страха.
Все ушли,
только бабушка все вышивает
узоры, чудищ и птиц.
|
[?]
|
Neve / Cнег
Ты не можешь уснуть,
а я лежу рядом с тобой
и слушаю как воздух
втекает в комнату сквозь окно.
Снег смешивается с твоим дыханием.
Так сложно представить,
каково это быть ребенком,
каково это болеть,
лежать в этой комнате под самой крышей,
среди снега,
среди слов.
Шепотом в бреду
ты говоришь на разных языках,
то на языке матери, то на языке отца.
Снег и еще одно
другое слово
слабо мерцает,
еще один
другой снег (la neve),
стеклянно-острый и сухой
уносится прочь
с твоих губ.
Ты жадно пьешь небольшими глотками,
вкладываешь вновь свою руку в мою.
Снаружи по-прежнему сыпятся слова,
друг на друга непохожие.
|
[?]
|
Могилы
Хотелось бы смотреть на могилы так,
как это делает наша малышка,
думать о них как о местах встреч, клочках земли,
на которых оставляют
букеты, фотографии и камни.
А мертвые приходят потом,
ведь когда мы хотели с ними встретиться,
их там попросту не было.
Они приходят к концу лета,
босиком спускаясь по тропам.
И им не остается ничего иного,
как только забрать c собой наши подарки
в новые жилища, которые они теперь обживают
рядом с нами, но которых нам не найти
еще очень долго.
|
[?]
|
Цюрих, в полночь
Я пробуждаюсь и вижу город,
состоящий из того же, что и мой дом:
пыль в своем непрестанном движении и
щели под дверьми,
сквозь которые прорезается свет.
Я просыпаюсь и вижу детей,
несущихся по своим жизнями,
будто пузырьки внутри бутылки с водой,
открытой на кухонном столе.
Шлейф пара поднимается с подоконников,
весь город, вся наша улица,
ее гнутые фонари и потрескавшийся асфальт
мерцают сквозь завесу ветра,
пока мы обращаем вещи
в то, чем они изначально являлись - стол, тарелки, стакан.
С привкусом соли после сна
мы неуверенно отдаем друг другу
свое нескончаемое прощание.
Желе из айвы, солнце
отпечатывается на инее,
тени начинают подрагивать.
Сказка, созданная бряцанием ножей и ложек,
в ней мы играем самих себя -
храбрых героев, не желающих, а может не способных
вспомнить ничего, кроме сегодняшнего утра.
Мы слышим звук молока, льющегося в стакан,
который все наполняется
и наполняется.
|
[?]
|
Глушь
Зимой заметны
гнезда на ветках.
Тепло попадает вовнутрь,
и я замечаю, чем являюсь и сам.
Гнездом из ребер, сердцем,
которое продолжаю высиживать. Долго ли еще?
Долго.
+
Ночь хранит у себя во рту молчание,
носит его от одного гнезда к другому.
Я проскользнул сквозь зубы речи,
свернулся, пытаюсь уснуть
под огромным небом.
+
Но любимые мною слова
выговариваются голосом нищего,
голосом того, кто
протягивает руку через всю голую землю,
и ждет.
|
[?]
|
Обои
Когда наступал полдень, я ложился в бабушкину кровать
и изучал круги, висевшие в пустоте. Они то появлялись,
то пропадали из виду. И вот так, одними глазами,
можно было отправиться в путь и пробыть там ровно час,
пока твои зрачки не погонятся за самими собой,
будто соседский пес в неутомимой погоне за собственным хвостом.
Это длилось ровно один полуденный час,
когда бабушка укладывала меня спать...
А ну-ка спи, говорила она,
ничего не зная
про обои и собак поблизости.
|
[?]
|
Спасательный жилет находится у вас под сиденьем
Мой день как будто коридор, залитый солнцем.
Одно окно выходит в нем на Завтра, другое - на Вчера.
Я выхожу в него и в обе стороны смотрю.
|
© Тило Краузе.
© Ал Пантелят, перевод, 2020-2025.
© Сетевая Словесность, публикация, 2021-2025.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
Алексей Смирнов. Где стол был яств: и Доктор Энгельгардт. Два рассказа [Бритая Маковка толкнула Косички, качнулись Банты. Лиза и Коля – октябрята, но без пяти минут пионеры – остановились и завороженно уставились на сутулого...] Елизавета Григ. Сима [Эта необыкновенная история началась в соловьиную ночь – в самое подходящее время для всех необыкновенных историй на свете. Говорят, не поют соловьи, они...] Яков Каунатор. Кто же ты есть, как тебя звать... (Булат Окуджава) [Формула рождения стихов Булата Окуджавы до чрезвычайности проста: взгляд, восприятие; чувство; осмысление...] Андрей Коровин. Из книги "Любить дракона" (2013) Часть II [стать его сталкером / проводником / в новый мир / вещей букв людей / взять на себя ответственность / за его судьбу...] Татьяна Куземцева. И надеяться, и любить... [Как бесполезны дни – благословенны ночи, / И горести мои завязли между строчек. / И разве кто спасёт? А впрочем, что за дело... / Пожалуй, это всё...] Екатерина Вольховская. Чёрный пёс и другие [Кто разберёт их – о чём говорили / Девочка с куклой ночами под пледом? / Кукла любила глазами и бантиком, / Девочка – голосом, тихим и тёплым.....] Никита Николаенко. Взгляд обывателя [По прошествии нескольких недель я стал задаваться вопросом – а что же тогда произошло в тот жаркий день и происходило ли что-то стоящее на самом деле...] Владимир Буев. Пять рассказов о судьбах крымских татар в обрамлении прелюдий и ноктюрнов [Репортаж с творческого вечера писателя Шевкета Кешфидинова. Литературно-музыкальная композиция Шевкета Кешфидинова и Зеры Джемиловой, посвященная Крыму...] Зина Виноградова. Одна сплошная исповедь [Презентация книги Макса Батурина (1965-1997) "Гений офигений" в рамках проекта "Бегемот Внутри" в Малаховке.] Валерий Горюнов. Пиратская летопись о времени и себе (О книге Матвея Цапко "Экранка") [...как в любой летописи, записанные события и воспоминания постепенно выцветают и становятся неясным гулом прошлого, но у нас все равно остаётся недоступный...] Александр Хан. Созерцание и размышление (о стихах Александра Разина и Дарии Солдо) [Отзыв о стихах участников 103 серии литературно-критического проекта "Полёт разборов" Александра Разина и Дарии Солдо.] |
X | Титульная страница Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
|