ФОРМАЛЬНО  ЭТО  ВСЁ  НЕ  О  ТЕБЕ сначала тебя поднимут потом снесут... пятые сутки идёт дождь... от соседа не останется ничего... гляди насупив бигуди... вот тебе срок, малыш... никто не нужен больше, даже ты... мешковина северного неба... во дворе играют дети... мне с тобой хорошо... тянется низкая нота, словно струна...   Начинается салют... мне и с другими темно и с тобой... и за гробом тоже жизнь... был внутри, теперь снаружи... погода стоит такая... он сказал... там бабушка мучила рыбу... в мерном рокоте прибоя... осень с шипением входит в дверь... формально это все не о тебе... * * * сначала тебя поднимут потом снесут откинут заслонку закинут поленом в печь и чади источая бурый густой мазут палёной речи _^_ * * * пятые сутки идёт дождь третьи сутки озноб ты мне любимая врёшь врёшь вгоняешь меня в гроб смотришь искоса наклоня голову говоришь что давно не любишь меня я тебе не верю малыш что же теперь столько лет коту разом вот так под хвост хочешь в ноги тебе упаду хочешь умру всерьёз будешь потом каждый день жалеть что так обошлась со мной будешь безудержно слёзы лить в кладбищенский перегной синий платочек в руках теребя (всхлипы икота рёв) кто тогда утешит тебя некому - я же мёртв _^_ * * * от соседа не останется ничего, потому что горький пьяница. головой открывает дверь подъездную каждый раз. как рейхстаг штурмует лестницу. мутный глаз обращен в потустороннее навсегда. заскорузлыми ладонями водит, да в хату, в дом войти пытается от борта. от соседа что останется? - ни черта. ...эй, хорош на быдло скалиться! слышь, мужик? от тебя-то что останется? - тоже пшик. _^_ * * * гляди насупив бигуди кивай в прихожей отраженью тебе осталось впереди пожизненное пораженье лежать ночами в темноте стараясь ни о чем не думать в тоске перебирая тех кто мог бы быть с тобою юной была и ты но никогда разумной не была однако чадит полночная звезда спит утомленная Итака _^_ * * * вот тебе срок, малыш. - до завтра, ни часом больше. если не позвонишь, я тебя брошу. слышишь, потом не плачь, - спохватишься, а - что толку? ...еще одна незадача - в топку! _^_ * * * никто не нужен больше, даже ты. с такой необоримой высоты бессмысленно, ничтожно, бесполезно буквально всё, когда летишь над бездной в объятья немоты и пустоты - никто не нужен больше, даже ты. _^_ * * * мешковина северного неба в миг тебя накроет с головой. и стоишь с ухмылкою нелепой, неживой. сам не знаешь кто ты и откуда здесь, где всё давным-давно мертво. почему надеешься на чудо, для чего. _^_ * * * во дворе играют дети, бьют ногами в мяч. самосвал гудит. на свете многое (не плачь) лишено не только смысла, но и красоты. (мне сегодня тоже кисло) наберу воды ледяной в стакан, продолжу наблюдать в окно мельтешение прохожих, скучное кино. _^_ * * * мне с тобой хорошо так, что хочется умереть. я за тем и пришел, и это надо отметить. ставь алкоголь на стол и закусь, да поспеши. давай дерябнем по сто за помин души. давай вздрогнем за нас, за твою печаль. я скоро, уже сейчас, отчалю. _^_ * * * ...тянется низкая нота, словно струна вибрирует в заунывных руках акына. это такая местность, ландшафт, страна, мутная пелена, не погода - климат. вязкий суглинок, низкое небо, дождь. с октября по апрель солнца как не бывало. как ты там в этой слякоти, брат, живешь? что тебя согревает - спирт, одеяло? женщина с утомлённым за жизнь лицом? пальцы её холодны, как вода в заливе. это судьба-злодейка в конце концов, сказать по-другому - условия краевые. отсюда и мутная одурь в глазах, и сны не отличимы от монотонной яви. так щуке, к примеру, не отличить от блесны жертву свою, и это в перечне правил. с тем и проходит в сумерках до темна большая часть будней, как песня, длинных. тянется низкая нота, звенит струна, вибрирует в заунывных руках акына. _^_ * * * Начинается салют. Все восторженно кричат. Пьяные "ура" орут, Очень пьяные мычат. Я гляжу из-под руки В сумрак неба, за окно. Пусть я трезв, но я таки Вместе с ними заодно. _^_ * * * мне и с другими темно и с тобой - будто совсем ослеп не получается хвост трубой в это тусклое небо видимо выработан ресурс аллес - пора на слом знаешь порой ускользает пульс и холодеет лоб что ли не достает чего-то выстужен что ли жар ...давеча видел тут труп у входа в метро славянский бульвар _^_ * * * ...и за гробом тоже жизнь те же люди те же страсти так что братец не журись и над этим ты не властен понемногу оживай ощущай себя по-новой руки ноги голова звуки дудочки кленовой снова горизонт упруг бьются волны у причала возвращайся сделав круг начинай опять сначала _^_ * * * был внутри, теперь снаружи. - та же самая фигня. тот же дождик морщит лужи. так же дела до меня никому, и в этом мире, нет, и это хорошо. дважды два опять четыре. опа, кажется стишок. или нет. продолжим дальше. я курил, считал ворон, вопрошал: а был ли мальчик - сам себя - что вышел вон, и уже не возвратится ни во сне ни наяву. жизнь моя мне только снится. если я вообще живу. _^_ * * * погода стоит такая что путаешь названия проспект мира и площадь мира площадь ильича и площадь ленина пролетарская и пролетарская ленинский проспект и ленинский проспект осторожно - двери закрываются следующая станция парк победы _^_ * * * он сказал пусть цветут все цветы но забыл уточнить что здесь заполярье и больше не спрашивай меня почему они такие чахлые и одинаковые _^_ * * * И счастье счастья не приносит Борис Рыжий ...там бабушка мучила рыбу для кошек варила обед и вонь намекала на гибель того что прошло чего нет каникулы дачное лето пятнадцать минут до реки четыре часа до обеда и вечность до школы беги по небу где мячик футбольный с востока на запад летит где если споткнешься не больно где ты малолетний бандит для нервных соседей и кошек где так беззаботно душе где счастье на счастье похоже и мне еще девять уже _^_ * * * в мерном рокоте прибоя нет ни выдры ни бобра только небо голубое ровно то же что вчера да медузы всех расцветок переливами полны от рассвета до рассвета в мерном рокоте волны я гляжу на море косо изнываю от жары задаюсь одним вопросом где же выдры где бобры _^_ * * * осень с шипением входит в дверь поезда на Калище. кому тождественна ты теперь? какого резона ищешь на Старо-Калужском своем шоссе в сером бетонном доме, чье отраженье в твоем лице, что тебе снится, кроме птицы, что бьется в твое окно? впрочем, мне все равно. осень. с шипением двери за- крылись, сейчас поедем. скрежет пронзительный, голоса, волосы ярче меди у девочки рядом сидящей, но в жесте, неуловимо, - ты. впрочем, мне все равно. в воздухе горечь дыма. помнится, астры твои цветы. только это не ты. осень. солнечный день. в окне мимо - дома, деревья. с чем мы останемся по весне, в чём нас рассудит время - мера и лекарь, палач и чем там его называют. если совсем ничего - вообще, даже твой облик тает, если уже навсегда темно. жаль - тебе все равно. _^_ * * * ...формально это все не о тебе не про тебя про "а" и "б" сидели на трубе про тех ребят что проходили мимо через сквер и дальше - прочь про солнце что садится например в глухую ночь формально эти строки ни о чем - слова слова в них неглубокий смысл заключен всё - дважды два история про белого бычка - мура. баян про жизнь, что так глупа и коротка как наш роман. _^_

© Борис Панкин, 2009-2020.
© Сетевая Словесность, 2009-2020.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Сергей Петров: Эпидемия [Любая эпидемия, как и война, застаёт людей врасплох и пробуждает самые низменные инстинкты. Так получилось и в этот раз: холеру встретили испуганные,...] Белла Верникова: Композитор-авангардист Артур Лурье [В 1914 г. в Петербурге вышел манифест русских футуристов, синтетически объединивший модернистские поиски в литературе, живописи и музыке - "Мы и Запад...] Михаил Фельдман (1952 – 1988): Дерево тёмного лика [мой пейзаж / это дерево тёмного лика / это сонное облако / скрывшее звёзды / и усталые руки / и закрытая книга] Татьяна Щербанова: Стихотворения [На этом олимпе сидят золотые тельцы, / сосущие млеко из звездно-зернистой дороги, / их путь устилают сраженные единороги, / Гомеровы боги и даже...] Питер Джаггс: Три рассказа из книги "От бомжа до бабочки" [Сборник рассказов "От бомжа до бабочки", по мнению многих, является лучшей книгой о Паттайе. Он включает двадцать пять историй от первого лица, рассказанных...] Сергей Сутулов-Катеринич: Попытка number 3, или Верстальщица судьбы [дозволь спросонья преклонить главу / к твоим коленям, муза-хохотунья, / верстальщица, волшебница, шалунья, / сразившая зануду-школяра / метафорой...] Роман Смирнов: Следующая станция [Века уходят, астроном, / когда ты ходишь в гастроном, / но столько чая в пятизвёздном, / и столько хлеба в остальном...] Сергей Слепухин: Карантин [Ах, огненная гусеница вербы, / Накаливанья нить пушистой лампы, / Светильник в старом храме изваяний / В конце пути - там где-то, где-то там...] Читайте также: Алексей Борычев: Обречённость | Братья Бри: Живой манекен | Татьяна Грауз. Прекрасны памяти ростки | Максим Жуков: Она была ничё такая | Александр Куликов: Стихотворения | Татьяна Парсанова: Пожизненно. Без права переписки | Ирина Ремизова: За птицей | Алексей Смирнов: Концерт на карантине | Наталья Патроева, Юрий Орлицкий. Настоящий филолог, умеющий писать стихи | Сергей Слепухин: Блаженство как рана | Мария Гладцинова: Чем-то летящим ещё | Ирина Кадочникова: Из цикла "Рассказы" | Семён Каминский: Шутики мистера Калименко | Никита Николаенко: Конец стоянки | Сергей Пагын: Между небом и тихой землёй

X
Титульная страница О проекте Редколлегия Правила для авторов Авторы и публикации Хронология публикаций Рейтинги и статистика Авторские книги отзывов Общий форум Публикации: Рассказы Повести и романы Пьесы Поэзия Переводы Очерки и эссе Критика Кибература Теория сетературы Литературные хроники Рецензии	Специальные проекты: Литеросфера Книжная полка Колонка Читателя Наши авторы в переводах Платформа Картинки в паутинке Сад расходящихся хокку Антология русских хайку ... Devotion Конкурсы Тарту 1980-х Мемориал-2000 Цитотрон Авторские проекты: Чужие слова Две строки / шесть слогов Кривая империя Обратная связь Следующая станция В-О... Dictionary of Creativity