Студентом я работал в научном
кружке, и мне приходилось убивать животных. Надо
так надо - и я их не жалел. Когда шел к ним -
как-то собирался и думал только о деле, и никогда
не заходил в виварий поиграть с ними и покормить,
как делали другие студенты, которые не убивали. И
потом я не жалел об этом, и вообще не думал, а
убивать перестал, потому что необходимость
отпала: теперь я работал по-другому - изучал
молекулы животных, а убивал кто-то другой. Я
получал мутноватые растворы - и ни о чем не думал.
Дома у меня жили собака и кошка, я их любил, и не
мог представить себе, что кто-нибудь убьет их.
Однажды мне вдруг стало нужно
убить кролика и взять его мясо для опытов. Так
случилось, что вокруг меня не было в тот момент
людей, которые брали это на себя, с нужной
сноровкой и не размышляя, и мне пришлось
взяться самому. У нас не было ничего для убийства,
никаких приспособлений, облегчающих это дело,
как было у меня раньше, и я решил усыпить его
эфиром и во сне перерезать горло, чтобы он не
мучился. Никто мне не стал помогать, хотя всем
нужен был этот мертвый кролик не меньше, чем мне.
Я давно знал, что многие любят плоды черной
работы, и неприглядной, но руки оставляют
чистыми. Все знали, что убить нужно, но помогать
никто не хотел. Я умел это делать - вот и делай...
Я вошел в пустую комнату и положил
кролика на пол. Он сидел тихо, не шевелился. Что-то
изменилось во мне за эти годы, само по себе...
может, думал о чем-то, страдал, и, наверное, стал
взрослее, а может еще что-то произошло... только я
не мог его убить, и не умел, и признаться в этом не
мог... Почему?... ведь столько убивал - и ничего, а
теперь - не могу... Я усыпил его, и все подливал
эфир, и у меня закружилась голова - вот сейчас я
упаду здесь, рядом с ним... Я взял нож и начал
перерезать ему горло. Он дернулся, я испугался и
отпустил его. Кровь текла медленно, так он долго
будет умирать. Я стиснул зубы и с остервенением
стал перепиливать горло, с тупым отчаянием, руки
у меня дрожали... Наконец, я убил его и вырезал
кусок мякоти из бедра. Ради этого он умер... Моя
вера в необходимость его смерти была
поколеблена. Он лежал на полу серой тряпочкой,
голова откинута. Кровь я вытер...
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
