"...Не помню дней, не помню дат. И тех форсированных рек.
Я неопознанный солдат. Я рядовой, я имярек."
Ю. Левитанский
Как правило, все дискуссии на военную тему бессмысленны и заканчиваются словесным мордобитием общего "врага", а то и того хуже - друг друга. Но в теме этой есть чрезвычайно важный аспект - личный.
Великая Отечественная не может остаться в памяти поколений, идущих за нами, как нечто очень "великое". Литература, на которой мы взращивались, читая об этой войне, огромна по объему, но художественная ценность ее невелика и со временем она отойдет. Останется немногое, из чего я бескомпромиссно выделяю стихи моего замечательного друга и коллеги, профессора-ортопеда Ионы Дегена. Об этих стихах написано уже очень много всего - и хорошего и не очень (так, например, поэта однажды обвинили в воспевании мародерства!) Собственно, и о самом Ионе сложены легенды, до сих пор распространяемые (далеко не всегда к его удовольствию) по всей территории постсоветского пространства.
"Когда-то жизнь свела меня с одним фронтовиком, полковником-артиллеристом, потерявшем ногу в последний день Великой Отечественной войны. Он собирал мемуары маршалов и генералов, пристально изучал карты боев, переписывался со специалистами из Института военной истории, желая, как будто, понять ранее не понятое, не осознанное что-то, догнать уже ушедшее, может быть, еще раз пережить. Однажды, рассказывая мне об одной большой операции, азартно рисуя схемы, перечисляя номера армий, состав войск своих и противника (мне тогда показалось, передо мной - Командующий), мой собеседник вдруг с неожиданным пренебрежением отозвался об одном из мемуаристов: "Что он может знать, командир дивизии?".
Удивительный мой знакомый мыслил категориями армий и фронтов, не больше и не меньше...
Нечто подобное в те далекие годы происходило и в нашей культуре. Литература о войне носила массовый характер, так как создавалась для масс и писала о массе. Единицей измерения был коллектив: армия, полк, батальон, рота. Личность, как будто, являлась частью тела: партия стала мозгом, командование - тонкой связью нервов и мышц, а уже где-то на периферии погибали клеточки - безымянные и безликие. Наибольших почестей после войны удостоен неизвестный солдат, чьи останки захоронены у Кремлевской стены
Названия книг отражали героико-эпическое сознание: "Нашествие", "За правое дело", "Блокада", "Победа", "Железная сила". Батальоны просили огня, танки шли ромбом, снег был горячим... Грохот, лязг, взрывы, крики - написанное воспринималась на слух!
Через грандиозную эту полифонию войны поэзия Ионы Дегена зазвучала мелодией пастушьей дудочки, непритязательной и безыскусной. Вечная тема жизни и смерти на поле боя заговорила голосом ни в чем не повинного "маленького" человека, который должен был по воле судьбы умереть, и только случай мог бы его спасти. Сила поэзии Ионы Дегена в том, что в ней нет размышлений об идеологическом выборе, общественном назначении, в ней нет никакой социальной значимости, стихи его - явление индивидуальное, абсолютно личное, как дыхание, как биение сердца и потому (вот парадокс!) они близки каждому".
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]