 |
|
О "СТИХАХ ИЗ ПЛАНШЕТА ГВАРДИИ ЛЕЙТЕНАНТА ИОНА ДЕГЕНА"
"...Не помню дней, не помню дат. И тех форсированных рек.
Я неопознанный солдат. Я рядовой, я имярек."Ю. Левитанский
Как правило, все дискуссии на военную тему бессмысленны и заканчиваются словесным мордобитием общего "врага", а то и того хуже - друг друга. Но в теме этой есть чрезвычайно важный аспект - личный.
Великая Отечественная не может остаться в памяти поколений, идущих за нами, как нечто очень "великое". Литература, на которой мы взращивались, читая об этой войне, огромна по объему, но художественная ценность ее невелика и со временем она отойдет. Останется немногое, из чего я бескомпромиссно выделяю стихи моего замечательного друга и коллеги, профессора-ортопеда Ионы Дегена. Об этих стихах написано уже очень много всего - и хорошего и не очень (так, например, поэта однажды обвинили в воспевании мародерства!) Собственно, и о самом Ионе сложены легенды, до сих пор распространяемые (далеко не всегда к его удовольствию) по всей территории постсоветского пространства.
Предваряя публикацию стихов Ионы Дегена в альманахе "Сетевая Словесность", мне бы хотелось повторить то, что я писал когда-то для журнала "Слово писателя" (№5, 2004):
"Когда-то жизнь свела меня с одним фронтовиком, полковником-артиллеристом, потерявшем ногу в последний день Великой Отечественной войны. Он собирал мемуары маршалов и генералов, пристально изучал карты боев, переписывался со специалистами из Института военной истории, желая, как будто, понять ранее не понятое, не осознанное что-то, догнать уже ушедшее, может быть, еще раз пережить. Однажды, рассказывая мне об одной большой операции, азартно рисуя схемы, перечисляя номера армий, состав войск своих и противника (мне тогда показалось, передо мной - Командующий), мой собеседник вдруг с неожиданным пренебрежением отозвался об одном из мемуаристов: "Что он может знать, командир дивизии?".
Удивительный мой знакомый мыслил категориями армий и фронтов, не больше и не меньше...
Нечто подобное в те далекие годы происходило и в нашей культуре. Литература о войне носила массовый характер, так как создавалась для масс и писала о массе. Единицей измерения был коллектив: армия, полк, батальон, рота. Личность, как будто, являлась частью тела: партия стала мозгом, командование - тонкой связью нервов и мышц, а уже где-то на периферии погибали клеточки - безымянные и безликие. Наибольших почестей после войны удостоен неизвестный солдат, чьи останки захоронены у Кремлевской стены
Названия книг отражали героико-эпическое сознание: "Нашествие", "За правое дело", "Блокада", "Победа", "Железная сила". Батальоны просили огня, танки шли ромбом, снег был горячим... Грохот, лязг, взрывы, крики - написанное воспринималась на слух!
Через грандиозную эту полифонию войны поэзия Ионы Дегена зазвучала мелодией пастушьей дудочки, непритязательной и безыскусной. Вечная тема жизни и смерти на поле боя заговорила голосом ни в чем не повинного "маленького" человека, который должен был по воле судьбы умереть, и только случай мог бы его спасти. Сила поэзии Ионы Дегена в том, что в ней нет размышлений об идеологическом выборе, общественном назначении, в ней нет никакой социальной значимости, стихи его - явление индивидуальное, абсолютно личное, как дыхание, как биение сердца и потому (вот парадокс!) они близки каждому".
© Илья Лиснянский, 2009-2022.
© Сетевая Словесность, 2009-2022.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Алексей Смирнов: Три рассказа [Бабушка выросла на дворе за ночь, с наступлением календарной весны. Вечером ее еще не было, а на рассвете она уже сидела на скамейке – в заносчивом одиночестве...] Никита Николаенко: Награды и золото [...прерывать свою деятельность на литературном поприще я не собирался. Это же идеологическое противостояние. Они, власть имущие хотят одно, а я хочу другое...] Владимир Алейников: Быть ясновидцем [О художнике Владимире Пятницком.] Виктор Хатеновский: К волнорезам жмутся волны [...Сроднись с келейным храбрецом. / Нажравшись зелья с курослепом, / Я – разглагольствуя с Творцом – / Врачую жизнь насущным хлебом.] Михаил Ковсан: Братья [Без брата он лишь молчание, вечное, бесконечное, безнадёжное. А брат без него – глухота, мышами ночными шуршащая...] Айдар Сахибзадинов: Зарок [...А страх у меня выжгли давно – еще в 90-х. Как и у всякого российского доходяги. Нас ничем уже не запугаешь. На лбу у нас тавро от бюрократа: "Возраст...] Наталия Кравченко: Не о женщине, не о мужчине... [Ручейку не дано породниться с морем, / как беспечной улыбке с солёным горем. / Ты с планеты иной, из другого теста, / из чужого авторского контекста...] Лана Яснова: Так обманчива ночи моей тишина... [Держись за небо, правила и поручни, / за этот утлый, угловатый кров, / когда подступит к горлу чувство горечи / дождя, рябины, дней и вечеров.....] Читайте также: Арман Комаров: Нерчь и зáречь | Наталья Мартынова: Соленый ветер | Татьяна Парсанова: Холода пророчит календарь | Елена Петрова: Огненное лето | Айдар Сахибзадинов: Кузина | Елена Севрюгина: Исцеление небом: О книге Сергея Рогатко "Партитура L" | Роман Смирнов: До Катманду | Анна Феофания: Мимотекущее время | Николай Архангельский: Поэты яблочной поры | Алексей Борычев: Стихи. Должно быть нечто большее... | Ирина Горбань: Вовкина любовь | Ольга Горицкая: Земные мелочи | Владислав Кураш: Последняя глава. Артюр Рембо | Маргарита Ованесбекова: Снежинки | Татьяна Разумовская: Лингвостишутки
|