 |
|
О "СТИХАХ ИЗ ПЛАНШЕТА ГВАРДИИ ЛЕЙТЕНАНТА ИОНА ДЕГЕНА"
"...Не помню дней, не помню дат. И тех форсированных рек.
Я неопознанный солдат. Я рядовой, я имярек."Ю. Левитанский
Как правило, все дискуссии на военную тему бессмысленны и заканчиваются словесным мордобитием общего "врага", а то и того хуже - друг друга. Но в теме этой есть чрезвычайно важный аспект - личный.
Великая Отечественная не может остаться в памяти поколений, идущих за нами, как нечто очень "великое". Литература, на которой мы взращивались, читая об этой войне, огромна по объему, но художественная ценность ее невелика и со временем она отойдет. Останется немногое, из чего я бескомпромиссно выделяю стихи моего замечательного друга и коллеги, профессора-ортопеда Ионы Дегена. Об этих стихах написано уже очень много всего - и хорошего и не очень (так, например, поэта однажды обвинили в воспевании мародерства!) Собственно, и о самом Ионе сложены легенды, до сих пор распространяемые (далеко не всегда к его удовольствию) по всей территории постсоветского пространства.
Предваряя публикацию стихов Ионы Дегена в альманахе "Сетевая Словесность", мне бы хотелось повторить то, что я писал когда-то для журнала "Слово писателя" (№5, 2004):
"Когда-то жизнь свела меня с одним фронтовиком, полковником-артиллеристом, потерявшем ногу в последний день Великой Отечественной войны. Он собирал мемуары маршалов и генералов, пристально изучал карты боев, переписывался со специалистами из Института военной истории, желая, как будто, понять ранее не понятое, не осознанное что-то, догнать уже ушедшее, может быть, еще раз пережить. Однажды, рассказывая мне об одной большой операции, азартно рисуя схемы, перечисляя номера армий, состав войск своих и противника (мне тогда показалось, передо мной - Командующий), мой собеседник вдруг с неожиданным пренебрежением отозвался об одном из мемуаристов: "Что он может знать, командир дивизии?".
Удивительный мой знакомый мыслил категориями армий и фронтов, не больше и не меньше...
Нечто подобное в те далекие годы происходило и в нашей культуре. Литература о войне носила массовый характер, так как создавалась для масс и писала о массе. Единицей измерения был коллектив: армия, полк, батальон, рота. Личность, как будто, являлась частью тела: партия стала мозгом, командование - тонкой связью нервов и мышц, а уже где-то на периферии погибали клеточки - безымянные и безликие. Наибольших почестей после войны удостоен неизвестный солдат, чьи останки захоронены у Кремлевской стены
Названия книг отражали героико-эпическое сознание: "Нашествие", "За правое дело", "Блокада", "Победа", "Железная сила". Батальоны просили огня, танки шли ромбом, снег был горячим... Грохот, лязг, взрывы, крики - написанное воспринималась на слух!
Через грандиозную эту полифонию войны поэзия Ионы Дегена зазвучала мелодией пастушьей дудочки, непритязательной и безыскусной. Вечная тема жизни и смерти на поле боя заговорила голосом ни в чем не повинного "маленького" человека, который должен был по воле судьбы умереть, и только случай мог бы его спасти. Сила поэзии Ионы Дегена в том, что в ней нет размышлений об идеологическом выборе, общественном назначении, в ней нет никакой социальной значимости, стихи его - явление индивидуальное, абсолютно личное, как дыхание, как биение сердца и потому (вот парадокс!) они близки каждому".
© Илья Лиснянский, 2009-2020.
© Сетевая Словесность, 2009-2020.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Никита Николаенко: Коронный номер [Напасть свалилась неожиданно. Коронавирус какой-то! Сразу же, неизвестно зачем, на столичных улицах появились полицейские броневики и полицейские же машины...] Александр Калужский: Незадолго до станции стало смеркаться [Незадолго до станции стало смеркаться, / так что место прибытия, скрывшись в потёмках, / показалось лишь запахом жёлтых акаций / да полоскою неба...] Сергей Славнов: Бывшие панки [Некоторые из тех, кто однажды были панками, / кто кричали про анархию / и распевали о том, что будущего нет, / дожили теперь до седых волос...] Игорь Андреев: Горка во дворе [Именно близ горки находилось целое отдельное государство. Страна детства...] Феня Веникова. "Диван" и "Бегемот" в защиту доктора Гааза [Два московских литературных клуба временно объединились для гуманитарной акции.] Георгий ЖердевВ тенётах анналов [] Виктор ВолковПтица в горле [Едва ли я дождался бы звонка, / Едва ли ты могла в мою теплицу / Своим добром с резного потолка, / Нежданно и негаданно пролиться...] Читайте также: Владимир Алейников: Путешествия памяти Рембо | Андрей Бикетов: Век футуризма в итальянской поэзии | Ирина Жураковская: Три рассказа | Виктория Кольцевая: Благовещенье от Якова | Владимир Коркин: Часики тикают | Аркадий Шнайдер: Russian Literature | Андрей Баранов: В поисках свободы и покоя | Андрей Бикетов: "Сумеречная" итальянская поэзия | Дмитрий Гаранин: Оптическая песнь | Ростислав Клубков: Утренняя заря | Михаил Ковсан: Туманный Сизиф | Алексей Ланцов: Шаблон разрыва | Максим Матковский: Спасибо за блинчики, сестра | Дмитрий Ратников: Прилив | Вероника Сенькина: Стихотворения
|