Робким медленным светом: по лицам,
по стенам, по сонным мухам;
слабым дрожаньем клёна, который снится,
ударами веток - звонко и крови - глухо;
не обременённой памятью, порожней страницей -
странницей, ни стерни не топтавшей, ни снега;
накидкой, что вечно впору, всегда годится -
чуть на вырост - на плечи - с разбега -
как ребёнок и пьяные кошки в марте,
котиками Вербной недели;
контрнаступленьем, намеченным на карте
по всем фронтам - решительно, в понедельник
начнём весну. Ко вторнику отогреем руки.
Ещё два дня: продрать осипшие глотки -
свои и птичьи - для трелей и прочих звуков,
равносильных жизни. В пятницу - на короткий
повод привяжем ночь к крышам,
под свесом которых гнёзда дрожат от писка.
В субботу... Метель? Возможно! Но я не вижу:
уж больно метёт - размашисто, по-российски:
в лоб, грудь, плечо, ещё - впереди Крещенье.
И до весны останется два мороза:
хваткий - по яблокам щёк в Прощёное воскресенье,
сирый - по веткам едва расцветшего абрикоса.
Предмет любви без дна и очертаний
опорожнил насиженное место,
без причитаний растворила ставни
оставленная Веста ли? невеста?
Ни весточки на голубиных лапках,
ни ласточки, ни гнёздышка из веток -
виток листка над порыжелой плахой
бескровных слов, и кровель бессловесных -
от свеса к свесу - вёсельные лапы
все сушатся, ссыхаются от ветра.
Лоскут ветрильный занавесил запад
и запоздалый всхлип. И до рассвета
сверчку молчать, встревоженному креном
бессонной спальни, тлеющей как уголь;
лекальной тени по калёным стенкам
груди скруглять осиротелый угол;
и угольку набрасывать догадки
на плоский лист, и усложняя форму -
как будто только формулу - по гладким
рельефам плыть ладонью; густо-чёрным
выбеливать летящие страницы,
и отстраняясь от сторон и света,
подбрасывать неистовую птицу -
предмет любви, проекцию завета
на плоскость осознания затеи:
рождения, движения и тлена -
не те ли дни, которые летели,
лишь пыль на крыльях и на стенах
(на тех ли, что и плача, и стеная,
по сторонам разбрасывают камни,
когда земная твердь и твердь людская,
закостенев: нале-напра-во!- Amen.
Как амнезия.)
Смуглыми руками
замешивает глиняное тесто -
из первородной пыли, из окалин
груди - седая Веста ли, невеста.
По крутым, как бемоли, ступеням унылого замка,
Пригибаясь под чёрными балками тесных проходов,
Я спешу к сероглазой хозяйке: Приветствую, Гальшка!
Нынче в мире такая весна и такая погода!
Хмурый муж твой оставил войну и предался охоте,
И свекровь просит новой куницы на старое платье
Погляди, расходился-то как твой округлый животик
Под дрожащим на юной груди бирюзовым распятьем.
Там, в гостиной, Мадонна в объятьях сжимает Ребёнка,
Онемев у подножия гроба распятого Бога.
Что паркеты тебе, что дорожная пыль и щебёнка -
Ты на мраморный отсвет сквозь стены находишь дорогу.
В этом доме, где только что звуки клавира не призрак -
Как немецкий порядок: отчётливы, въедливы, плоски -
Прячут нимбы святые под тусклые медные ризы,
И скрывают триоли под крышкой свои отголоски
Здесь, где капли из вёдер в колодец стекают не звонки,
Где остывшие раны не смеешь ладонью потрогать,
Для того ли Мадонна молчит, обнимая Ребёнка,
Чтобы первой услышать дыханье воскресшего Бога.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
