Робким медленным светом: по лицам,
по стенам, по сонным мухам;
слабым дрожаньем клёна, который снится,
ударами веток - звонко и крови - глухо;
не обременённой памятью, порожней страницей -
странницей, ни стерни не топтавшей, ни снега;
накидкой, что вечно впору, всегда годится -
чуть на вырост - на плечи - с разбега -
как ребёнок и пьяные кошки в марте,
котиками Вербной недели;
контрнаступленьем, намеченным на карте
по всем фронтам - решительно, в понедельник
начнём весну. Ко вторнику отогреем руки.
Ещё два дня: продрать осипшие глотки -
свои и птичьи - для трелей и прочих звуков,
равносильных жизни. В пятницу - на короткий
повод привяжем ночь к крышам,
под свесом которых гнёзда дрожат от писка.
В субботу... Метель? Возможно! Но я не вижу:
уж больно метёт - размашисто, по-российски:
в лоб, грудь, плечо, ещё - впереди Крещенье.
И до весны останется два мороза:
хваткий - по яблокам щёк в Прощёное воскресенье,
сирый - по веткам едва расцветшего абрикоса.
Предмет любви без дна и очертаний
опорожнил насиженное место,
без причитаний растворила ставни
оставленная Веста ли? невеста?
Ни весточки на голубиных лапках,
ни ласточки, ни гнёздышка из веток -
виток листка над порыжелой плахой
бескровных слов, и кровель бессловесных -
от свеса к свесу - вёсельные лапы
все сушатся, ссыхаются от ветра.
Лоскут ветрильный занавесил запад
и запоздалый всхлип. И до рассвета
сверчку молчать, встревоженному креном
бессонной спальни, тлеющей как уголь;
лекальной тени по калёным стенкам
груди скруглять осиротелый угол;
и угольку набрасывать догадки
на плоский лист, и усложняя форму -
как будто только формулу - по гладким
рельефам плыть ладонью; густо-чёрным
выбеливать летящие страницы,
и отстраняясь от сторон и света,
подбрасывать неистовую птицу -
предмет любви, проекцию завета
на плоскость осознания затеи:
рождения, движения и тлена -
не те ли дни, которые летели,
лишь пыль на крыльях и на стенах
(на тех ли, что и плача, и стеная,
по сторонам разбрасывают камни,
когда земная твердь и твердь людская,
закостенев: нале-напра-во!- Amen.
Как амнезия.)
Смуглыми руками
замешивает глиняное тесто -
из первородной пыли, из окалин
груди - седая Веста ли, невеста.
По крутым, как бемоли, ступеням унылого замка,
Пригибаясь под чёрными балками тесных проходов,
Я спешу к сероглазой хозяйке: Приветствую, Гальшка!
Нынче в мире такая весна и такая погода!
Хмурый муж твой оставил войну и предался охоте,
И свекровь просит новой куницы на старое платье
Погляди, расходился-то как твой округлый животик
Под дрожащим на юной груди бирюзовым распятьем.
Там, в гостиной, Мадонна в объятьях сжимает Ребёнка,
Онемев у подножия гроба распятого Бога.
Что паркеты тебе, что дорожная пыль и щебёнка -
Ты на мраморный отсвет сквозь стены находишь дорогу.
В этом доме, где только что звуки клавира не призрак -
Как немецкий порядок: отчётливы, въедливы, плоски -
Прячут нимбы святые под тусклые медные ризы,
И скрывают триоли под крышкой свои отголоски
Здесь, где капли из вёдер в колодец стекают не звонки,
Где остывшие раны не смеешь ладонью потрогать,
Для того ли Мадонна молчит, обнимая Ребёнка,
Чтобы первой услышать дыханье воскресшего Бога.
"Полёт разборов", серия 70 / Часть 1. Софья Дубровская[Литературно-критический проект "Полёт разборов". Стихи Софьи Дубровской рецензируют Ирина Машинская, Юлия Подлубнова, Валерий Шубинский, Данила Давыдов...]Савелий Немцев: Поэтическое королевство Сиам: от манифеста до "Четвёртой стражи"[К выходу второго сборника краснодарских (и не только) поэтов, именующих себя рубежниками, "Четвёртая стража" (Ridero, 2021).]Елена Севрюгина: Лететь за потерянной стаей наверх (о некоторых стихотворениях Кристины Крюковой)[Многие ли современные поэты стремятся не идти в ногу со временем, чтобы быть этим временем востребованным, а сохранить оригинальность звучания собственного...]Юрий Макашёв: Доминанта[вот тебе матерь - источник добра, / пыльная улица детства, / вот тебе дом, братовья и сестра, / гладь дождевая - смотреться...]Юрий Тубольцев: Все повторяется[Вася с подружкой ещё никогда не целовался. Вася ждал начала близости. Не знал, как к ней подступиться. Они сфотографировались на фоне расписанных художником...]Юрий Гладкевич (Юрий Беридзе): К идущим мимо[...но отчего же так дышится мне, / словно я с осенью сроден вполне, / словно настолько похожи мы с нею, / что я невольно и сам осенею...]Кристина Крюкова: Прогулки с Вертумном[Мой опыт - тиран мой - хранилище, ларчик, капкан, / В нём собрано всё, чем Создатель питал меня прежде. / И я поневоле теперь продавец-шарлатан, / ...]Роман Иноземцев: Асимптоты[Что ты там делаешь в вашей сплошной грязи? / Властным безумием втопчут - и кто заметит? / Умные люди уходят из-под грозы, / Я поднимаю Россию, и...]