Над отцветшей черёмухою - стрижи.
Над лицом - локон чёрного серебра.
Мне не надо, но ты всё равно пиши,
как идёт к Магомету его гора.
Как над нею отарами тучных овец
облака, тяжелея, едва плывут.
Истончается золото старых колец,
приедается сонный уют.
А стрижи над черёмухой небо кроят,
из распоротых хлябей - то дождь, то ветра.
Магомет смотрит в небо - там овцы парят.
И ни он никуда не идёт, ни гора.
А дальше будут только холода,
заплаканные стёкла, шорох капель,
и небо точно блёклая слюда,
и лес расхристан, и весь мир как паперть...
А дальше будет только этот снег,
пугающий своею чистотою,
ложащийся на чёрный глянец рек,
летящий над тобой и надо мною...
А дальше... всё известно наперёд.
Я как во сне твою сжимаю руку,
и вижу ледостав и ледоход,
но кто-то вдруг окошко распахнёт
и душу выпустит,
и кончит эту муку...
Вячеслав Тебенко: На своей стороне[Роман о событиях зимней войны 1939-1940 гг.. Произведение художественное, но основано на реальных событиях.]Сергей Пагын: Между небом и тихой землёй[...Хватит вдосталь вечности и хлеба, / тишины затепленной свечи... / Но горчит под нёбом и под небом, / да и в небе, кажется, горчит.]Мария Гладцинова: Чем-то летящим ещё[нарастает гудение улья / и под дулом чернеющих пчёл / сам становишься ульем и пулей / или чем-то летящим ещё...]Семён Каминский: Шутики мистера Калименко[В этот день распоряжением сверху занятия в школах сократили, учеников отпустили по домам, а преподавателям во время трансляции похорон с Красной площади...]Никита Николаенко: Конец стоянки[Конец стоянки для меня означал конец целой эпохи. Почти тридцать лет я провел за рулем, а теперь вот стал пешеходом...]Ирина Кадочникова: Из цикла "Рассказы"[Незримый кто-то, с фонарем, / Светоподобный, шестикрылый, / Пришел и вскрыл тебя живьем - / И не было того, что было...]
