Наши проекты
Алексей Верницкий. Две строки / шесть слогов
Владимир Баранов Книга отзывов ЦИТОТРОН Лента отзывов Общий форум в LiveJournal Книга жалоб и предложений Аркадий Гонтовский. В мелодиях земного. Стихи Ольга Домрачева. Межсезонье. Стихи Максим Жуков. Живые и мёртвые. Стихи Дмитрий Ревский. Последствия причин. Стихи Алексей Смирнов. Три рассказа. Елена Адинцова и Виктория Семибратская. Ангел Милосердия. Рассказ Владимир Алейников. Эрнст. Эссе Сергей Сумин. Стихи вне конкретного времени (О книге Елены Севрюгиной "Раздетый свет"). Рецензия Авторская кнопка Имя: E-mail: Внимание! Указывая свой почтовый адрес,Вы совершаете это на свой собственный страх и риск! Сообщение: Внимание: временно,в целях борьбы со спамом,нам пришлось запретитьлюбые web-адреса (URL)в текстах сообщений.Постарайтесь обходитьсябез них! Допустимые тэги: <b>bold</b>, <i>italic</i>, <u>underline</u><tt>моноширинный шрифт</tt> Архивы: 17.10.09 09:45:23 mskЕвгений Козловский (palichmmm@gmail.com)Интересно... Многое как будто про меня... 30.09.03 15:52:39 mskVladimir Baranov (vedi@nm.ru)По смыслу, действительно, «мировозренческое беспристрастие», но дословно у Довлатова в «Заповеднике» сказано несколько иначе, у него «олимпийское равнодушие Пушкина». Вообще, сказано это удивительно точно в том же смысле, какой и Православная Церковь вкладывает в понятие равнодушного (ко всем равно душевного) отношения пастыря к пастве. Интересно, что чуть ниже Довлатов пишет о якобы равнодушии евреев к красотам Природы, как якобы национальном свойстве (не знаю, но допускаю), так вот, без объяснений понятно, что как раз этого рода равнодушие заведомо не есть «олимпийское» в пушкинском, высоком смысле.Чтобы не растечься мыслью, позволю себе зафиксировать пусть провокационную, зато, на мой взгляд, продуктивную метафору. Мы для западного человека, - носителя, иудео-христианской морали, - не цивилизация, а ландшафт. В одной из своих старых работ http://www.zhurnal.ru/nepogoda/tfh_doctrine.html я определял умонастроения западных мыслителей в отношении России как парадигму "западные цивилизации - восточные пространства". Я и сейчас охотно допускаю, что Питер нравится обитателям великих городов. Вообще, сам я этот город объективно не воспринимаю, т.к. родился и вырос в нём, скучно бубнил, будучи киндером, заданное училкой «Невы державное теченье, береговой её гранит». Видели ль Вы Шпрее, Сену или Темзу? Базара нет – это реки, нормальные европейские реки. Да хоть бы и Рейн с Дунаем, даже они по сравнению с Невой – это как сельмаг в Мухосранске советского времени по сравнению с западным супермаркетом типа берлинского Aldi. Наша роскошная (пусть и загаженная) имперская река, она потому и не влазит ни в какое нормальное западоидное сознание (равно, как и певец, её Пушкин), что она абсолютно невозможна среди городского асфальта и дворцов. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Ну, Босфор – морской пролив, разве что с ним можно сравнить Неву – и то только по ширине. Ну, да, ещё чистый он и синий, следят, блин, мусульмане. Но гранитных набережных у турок нет и не будет, а то, что у них там понастроено по берегам (15 миллионов, в полтора раза больше Москвы Стамбул) и чем форины безумно просто восхищаются, верно, на мой взгляд, схватывается турецким словом «сарай», по ихнему – дворец, по нашему – сарай. Я там у них на конференции в этом году был, с трудом находил слова, чтоб выразить восхищение добрым хозяевам, что типа, оченно хороши ваши сараи, эфенди, особливо воон тот сараюшко. Эфенди принимали лесть свысока и жирно. Удивительно, но нас турки глубоко и чувственно, местами даже напоказ презирают. Ну, турки, иностранцы примерно такие же для Руси, как молдаване, цыгане или украинцы, народ понятный, турки. Аллах с ними. Вам не всё равно думают ли о нас дурное или уважают нас узбеки или курды, другое важно. Мы сами друг друга и себя глубочайшим образом не уважаем и, мучаясь этим вот стыдным и стадным комплексом, вдруг услышав похвалу сквозь зубы малоначитанного западного клерка нашему Пушкину, что типа ничего был, способный, Байрону подражал хоть и довольно безыскусно, но старательно, молоцец, так вот, услышав такое, мы краснеем – не от стыда, а от удовольствия: вот ведь иностранец, а не погнушался. Обиды нет, но и понимание есть. Вы слышали про памятник Пушкину, ну хоть где-нибудь? Да есть, в Мадриде, дежурный такой, некрасивый, наваляли римейк (Комова, кажется, работы откуда-то типа из Пскова) к визиту кого-то из шишек в Мадрид, испанцы, осклабясь приняли, хоть так и не поняли кому это, но дело государственное, визит, газ, нефть, пусть стоит на задворках немытый и раскалённый на испанском солнцепёке, никому не мешает. По-моему, это всё. Если только я не пропустил какого-нибудь подарка сов. посольства какому-нибудь свободолюбивому народу, то это и весь интерес большого мира к нашему Пушкину. Повторю, обиды нет. Есть понимание того, что есть у нас Пушкин, который как неразгаданная военная тайна Кибальчиша и никогда-то он не будет внятен нормальному буржую (не будем думать дурного о мсье Шираке, которого в детстве дядька из русских полковников пичкал русскими стихами) и в том-то наша сила, и в том-то наше над ними превосходство над западоидами, в этой странной анизотропии поэтического смысла. 28.09.03 19:49:40 mskCAXAPA (web@russianparis.com)Владимир, спасибо за ответ!хм... Конечно, меримеенские (пардон!!) переводы Пушкина мало переиздаются, т.к. есть множество новейших переводов, "Онегина" даже нынешний президент Франции Ширак переводить пытался. Но откуда видно, что Мериме к Пушкину снисходительно относился (при том плохо зная русский язык), а всместе с ним и все французы?.. я попытаюсь найти писания Мериме о Пушкине, но это наверняка будет не просто. Я понимаю, что "Пушкин это наше все", однако Вашей обиды на Мериме позволю себе не разделить. Мериме мне всегда казался напротив - этаким популяризатором русского дела во Франции, энтузиастом. К Пушкину (которого средний француз знает примерно также как средний русский Мольера) во Франции относятся с огромным пиететом, постоянно какие-то грандиозные переводческие эпопеи предпринимаются. Гоголя знают гораздо лучше - но у истоков всего этого был Мериме, умный ли, глупый ли, но, бесспорный эрудит и полиглот, достаточно образованный в глазах Наполеона III, который назначал его на разные министерские должности, не говоря о том, что Мериме был членом Французской Академии (где он занял кресло Шарля Нодье). Мне кажется, тут дело не в Мериме. Может, Вам показалось (это только мое скромное предположение), что французы, с их галльской заносчивостью, так и не осознали, что "пушкин пушкински велик";) В Ваших словах звучит некоторая обида на всё, "западнее Гамбурга":) Вместе с тем, Питер во Франции оч блестящим местом считают, особенно сейчас, в связи с выставками трехсотлетия. Наконец (если Вы еще не уснули, и все еще читаете): я оч люблю Пелевина, и думаю, что он, с его острым восприятием абсурдности, оч оценил бы при случае явление Абая:) Но Пелевин и Абай - "люди разных профессий", а вот Мериме и Пушкин, наверное, все же, нет.И последнее : у меня есть теория, что для нас, русских, литература - царица искусств, оттуда наша литературная идеосинкразия, порой несколько провинциальная обидчивость, и оттого у нас люди, далекие от литературы (как я вот, например), считают себя в абсолютном праве критиковать писателей и учат их "как надо писать". Кажется, Довлатов замечал в том духе, что его потрясает, как американцы могут спокойно за рюмочкой коньяка обсуждать достоинства Джойса. А ведь у нас спор о Достоевском и Толстом может вполне "закончиться мордобоем". И уж конечно, "французы нам не указ". Вместе с тем, у тех же французов Шовен - комический персонаж, черезмерная национальная пристрастность для французского вольнодумства - может быть лишь карикатурной. А ведь тот же Довлатов, рассуждая о Пушкине, писал, если не ошибаюсь, что больше всего его поразило "мировозренческое беспристрастие" Александра Сергеевича. Это я все к тому, что будемте как Пушкин!..:)(а относительно переводов, знаете, я как-то, ничтоже сумняшеся, решила перевести Гамлета:) Т.е. буквально донести то, что хотел сказать Шекспир. Это было потрясающе интересно, про 1 гл. можно роман написать - ею я и ограничилась, придя к мнению, что всё это (поэзия) непереводимо принципиально:) потому надо, наверное, как советовала Ахматова, все читать в оригинале. Что и делал Мериме!..Извините, если в моих словах что-либо прозвучало как "наезд". Да, беспристрастность - дело непростое.. 12.09.03 15:20:59 mskVladimir Baranov (vedi@nm.ru)Дорогая САХАРА!Спасибо за Ваше внимательное прочтение этой моей не шибко популярной работы. Но позвольте кое в чём с Вами не согласиться. Разница во времени между выходом обоих текстов (1836 и 1845) "не в пользу" Мэриме. Сказать, что Мериме Пушкина цкнил можно. С поправкой на то, что французы и вообще-то культцрные шовинисты (шовинизм - от французской фамилии Шрвен), а по отношению к русскому поэту у Мериме было совершенно чёткое позиционирование себя и своей культуры, как у например, ну я не знаю, Пелевина к Абаю, казахскому акыну. Оно, конечно, Абай перевёл на казахский язые "Онегина" (не могу себе вообразить по-казахски "Татьяна русская душою"), но никто из русских профессиональных литераторов в здравом рассудке и честно не признает (и не признаёт) Абая в халате и тюбетейке себе равным без скидок сочинителем. Для Мериме Пушкин был таким же Абаем, как Абай, условно, для Пелевина. Смысл: списывать у че, который во Франции мог лишь условно и то, с очень большой поправкой на местный колорит (а, попросту говоря, на дикость), может восприниматься не как фольклорный персонаж, а как деятель европейской культуры, у такого сочинителя, у Пушкина, тойсть, просвешённому французу списывать было не только не предосудительным, но даже, поди, считалось по меркам парижских салонов актом сострадания и благотворительности по отношению к несчастному жителю степного города Санкт-Петербурга, затерянного в снегах Сибири. Уверяю Вас, я ничуть не преувеличиваю, скорее уж, даже ещё и преуменьшаю из нашей стародавней привычки принжаться перед Евпропою, Лично и неоднократно сталкивался с такого рода мышлением у немцев, для которых всё, что восточнее Гамбурга - Сибирь. На немецкой почте, с которой я отправлял бандероль в Москву, у меня на полном серьёзе спрашивали, в какой это части света (у них разные пфеннинги в зависимости от того, Европа это или, скажем, Азия). Русский язык Мериме на самом деле знал неважно, переводы его Пушкина на французский, вообще говоря, не блещут и в современныз изданиях в той же Франции хождения не имеют. То есть это не то, как, например, Аксёнов перевёл "Рэгтайм" Доктороу на русский, отчего перевод по признанию самого автора лучше оригинала, да и вообще имеет неоспоримую художественную ценность. Но Аксёнов профессор, а тот же Мериме был, условно говоря МНСом, зотя и весьма неглупым. Я только хочу подчеркнуть, что блеск его рассказов, он вовсе не от владения языками или глубокого знания ну хоть чего-нибудь, ну хоть той эе этнографии, коей он занимался чисто любительски, это такой талант, который, вообще говоря, ни в каких там знаниях на само деле вовсе и нуждался. Просто, читая "Таманго", мы не видим той улюквы, которую замечаем в новелле "Медведь".Короче, ежели я Вас ещё не утомил, и Вы всё таки дочитали мой длинный постингдо этого абзаца, то вот что я бы хотел ещё Вам сообщить в резюмирующей части: я в принципе против того, чтобы литератор из третьей-четвёртой десятки великой, не спорю, францухской обоймы ( этот рейтинг - по их собственным парижским меркам) воспринимался нами же самими типа как европейский покровителем А.С., поощрительно похлопывающий по плечу скромного арапа, который пусть и пребудет вовеки принципиально непереводимым на евроязыки автором (я чай, не Дости, писавший изрядно грязновато и проблем переводчикам не доставлявший), но таки ж "наше всё". 03.09.03 23:12:38 mskCAXAPA (web@russianparis.com)Многоуважаеый Владимир, случайно напала на вашу статью о Мериме и Пушкине, и как-то обидно за старика Проспера стало:(Конечно, Мериме любил литературные мистификации, загадки-анаграммы (Гузла-Газуль), верно, что его литературный интерес к фольклору был схож с пушкинским (хотя у Мериме был и интерес "институционный", он призывал сохранить диалектную поэзию "как сохраняем мы древние храмы, поставление во славу богов, которых уже не существует"). Как Пушкин он стрелялся на дуэли, правда, это была дуэль наоборот (с мужем его возлюбленной), и он только был ранен. Но на этом сходство Мериме и Пушкина, по моему скромному мнению, заканчивается. Мериме был оч образованный человек, говорил на множестве языков, и не только на испанском, английском, немецком и греческом, но и на русском и литовском. Именно он открыл французам Пушкина и Гоголя. Вместе с тем как-то не верится, что он "переписал" Капитанскую дочку в своей Кармен. Похоже, что Кармен была скорее результатом его страстного увлечения испанским театром, его путешествий в Испанию. По всем биографиям выходит, что Мериме начал переводить Пушкина 4 года спустя после публикации Кармен. Однако верно, что в год выхода Кармен он занялся изучением русского языка. В общем, мне кажется, что сходство сюжетов у разных авторов объясняется не только "списыванием" друг у друга, технологией изготовления палимпсестов.. 09.07.02 12:58:26 mskКто придумает лучший анекдот на тему"Однажды поручик Ржевский и полковник Буданов поймали чеченку..." 17.04.02 13:35:27 mskВладимир БарановКакой-то ощущается намёк на иронию, типа "полковник был большая сволочь, он пасовал при трёх тузах". Полковники, они что же, не люди что ли? 05.04.02 19:06:02 mskЦырлин (Смердяков)А я рад за Вас, что вы умеете радоваться таким простым вещам! А вы что, действительно полковник? Ну и ну! Вот это да! 25.03.02 17:41:56 mskВладимир Баранов (vedi@nm.ru)Смердяков, я рад за Вас и за всех остальных, кому "всё ясно". Это ж, помилуй бог, как хорошо, если ясно! 11.03.02 19:09:17 mskСмердяков-ЦырлинВладимир, так вроде всем всё уже предельно ясно как стеклышко. Не мне одному! Поэтому никто не пишет. 18.02.02 12:53:13 mskВладимир Баранов (vedi@nm.ru)Да Вы и не пишите ничего, г-н Смердяков, не надо. Этот род занятий категорически противопоказан тем, кому "и так всё ясно". 05.02.02 15:32:20 mskЦырлин-СмердяковА о чем писать, если и так всё ясно? 15.05.01 18:53:30 mskLEKSA (venger@omen.ru)Владимир заглянула я случайно увидила твоё жалостное сообщение и решила написать! Здесь нет мессаг потому что адреса этого никто не знает! Ты это придумай как страничку зделать известной! 15.05.00 04:50:46 mskЖердевУважаемый Владимир! Просто авторские книги отзывов в "Словесности" появились менее недели как. Будет ждать. Надежды авторов питают :) 14.05.00 02:27:22 mskВладимир (vedi@aha.ru)Господа! Это автор. У меня вопрос. Три года - ни одного отзыва. Просто из профессионального интереса: неужто ну нисколько не затрагивает? С уважением ко всему народу Сети, Владимир НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Елена Адинцова: и Виктория Семибратская. Ангел Милосердия [Среди монотонности войны проблеск созидательной мысли подобен пробивающейся в песках пустыни зелёной травинке. Чудо творения заслуживает самого бережного...] Владимир Алейников. Эрнст [Воспоминания об Эрнсте Неизвестном.] Максим Жуков. Живые и мёртвые [Она сказала: "Да пошёл ты!" / И я заметил – там, где храм – / В соседнем доме окна жолты, / По вечерам – по вечерам...] Ольга Домрачева. Межсезонье [не сон не явь но вешняя вода / течёт сквозь тьму неведомо куда / в висок стучит бес сна весна блесна / мигнёт секунда снова тишина...] Алексей Смирнов. Три рассказа. [Дело плохо, – выдавил Папуля. – Сказал на работе не то. Не совсем не то, но не совсем то. Теперь к нам придет Комиссия проверить Сынулю...] Стихи вне конкретного времени (О книге Елены Севрюгиной "Раздетый свет") [Скажу сразу – от книги Елены Севрюгиной "Раздетый свет" я получил самое настоящее наслаждение. То самое, эстетическое. Не скрою – открывал книгу, не думая...] Аркадий Гонтовский. В мелодиях земного [Луч вспорхнул, ведь с каждым надо / Поделиться добрым светом. / А она присела рядом, / Женщина с улыбкой лета...] Дмитрий Ревский. Последствия причин [Понимания хочется общего, / но придёшь поддержать разговор – / удирают в ближайшую рощу и / там, трясясь, лишь тягают затвор...] Читайте также: Любовь Берёзкина: "Круглый стол" на тему "Тенденции и проблемы современной поэзии", Часть II | Юлия Великанова: Старуха: и Самое дорогое | Ольга Демиденко: Самокатные сны | Арман Комаров: Ханаанские воды | Ольга Кравцова: "Я их поил росой астральной, единорожьим молоком": философия, традиция и новаторство Александра Радашкевича. Мистерия как жанр | Софья Паперная: Звёзды и я | Александр Соболев (1952-2023): Vera rerum vocabula | Владимир Спектор: Бездна пространства | Евгений Степанов: Вот ведь какая настала пора | Елена Ханова: Желанье быть | Алёна Цами: Из ткани своих будней | Анна Аликевич: Религия добра (о сборнике стихотворений Марии Фроловской и Натальи Захарцевой "Антоновка с Авалона") | Любовь Берёзкина: "Круглый стол" на тему "Тенденции и проблемы современной поэзии", Часть I | Олег Горшков: Пришествие печали | Павел Сидельников: Из книги стихотворений "Долгое дыхание" X Титульная страницаО проектеРедколлегияПравила для авторовАвторы и публикацииХронология публикацийРейтинги и статистикаАвторские книги отзывовОбщий форумПубликации:РассказыПовести и романыПьесыПоэзияПереводыОчерки и эссеКритикаКибератураТеория сетературыЛитературные хроникиРецензииСпециальные проекты:ЛитеросфераКнижная полкаКолонка ЧитателяНаши авторы в переводахПлатформаКартинки в паутинкеСад расходящихся хоккуАнтология русских хайку ...DevotionКонкурсыТарту 1980-хМемориал-2000ЦитотронАвторские проекты:Чужие словаДве строки / шесть слоговКривая империяОбратная связьСледующая станция В-О...Dictionary of Creativity
Я понимаю, что "Пушкин это наше все", однако Вашей обиды на Мериме позволю себе не разделить. Мериме мне всегда казался напротив - этаким популяризатором русского дела во Франции, энтузиастом. К Пушкину (которого средний француз знает примерно также как средний русский Мольера) во Франции относятся с огромным пиететом, постоянно какие-то грандиозные переводческие эпопеи предпринимаются. Гоголя знают гораздо лучше - но у истоков всего этого был Мериме, умный ли, глупый ли, но, бесспорный эрудит и полиглот, достаточно образованный в глазах Наполеона III, который назначал его на разные министерские должности, не говоря о том, что Мериме был членом Французской Академии (где он занял кресло Шарля Нодье).
Мне кажется, тут дело не в Мериме. Может, Вам показалось (это только мое скромное предположение), что французы, с их галльской заносчивостью, так и не осознали, что "пушкин пушкински велик";) В Ваших словах звучит некоторая обида на всё, "западнее Гамбурга":) Вместе с тем, Питер во Франции оч блестящим местом считают, особенно сейчас, в связи с выставками трехсотлетия. Наконец (если Вы еще не уснули, и все еще читаете): я оч люблю Пелевина, и думаю, что он, с его острым восприятием абсурдности, оч оценил бы при случае явление Абая:) Но Пелевин и Абай - "люди разных профессий", а вот Мериме и Пушкин, наверное, все же, нет.
И последнее : у меня есть теория, что для нас, русских, литература - царица искусств, оттуда наша литературная идеосинкразия, порой несколько провинциальная обидчивость, и оттого у нас люди, далекие от литературы (как я вот, например), считают себя в абсолютном праве критиковать писателей и учат их "как надо писать". Кажется, Довлатов замечал в том духе, что его потрясает, как американцы могут спокойно за рюмочкой коньяка обсуждать достоинства Джойса. А ведь у нас спор о Достоевском и Толстом может вполне "закончиться мордобоем". И уж конечно, "французы нам не указ". Вместе с тем, у тех же французов Шовен - комический персонаж, черезмерная национальная пристрастность для французского вольнодумства - может быть лишь карикатурной. А ведь тот же Довлатов, рассуждая о Пушкине, писал, если не ошибаюсь, что больше всего его поразило "мировозренческое беспристрастие" Александра Сергеевича. Это я все к тому, что будемте как Пушкин!..:)
(а относительно переводов, знаете, я как-то, ничтоже сумняшеся, решила перевести Гамлета:) Т.е. буквально донести то, что хотел сказать Шекспир. Это было потрясающе интересно, про 1 гл. можно роман написать - ею я и ограничилась, придя к мнению, что всё это (поэзия) непереводимо принципиально:) потому надо, наверное, как советовала Ахматова, все читать в оригинале. Что и делал Мериме!..
Извините, если в моих словах что-либо прозвучало как "наезд". Да, беспристрастность - дело непростое..
А вы что, действительно полковник? Ну и ну! Вот это да!
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Елена Адинцова: и Виктория Семибратская. Ангел Милосердия [Среди монотонности войны проблеск созидательной мысли подобен пробивающейся в песках пустыни зелёной травинке. Чудо творения заслуживает самого бережного...] Владимир Алейников. Эрнст [Воспоминания об Эрнсте Неизвестном.] Максим Жуков. Живые и мёртвые [Она сказала: "Да пошёл ты!" / И я заметил – там, где храм – / В соседнем доме окна жолты, / По вечерам – по вечерам...] Ольга Домрачева. Межсезонье [не сон не явь но вешняя вода / течёт сквозь тьму неведомо куда / в висок стучит бес сна весна блесна / мигнёт секунда снова тишина...] Алексей Смирнов. Три рассказа. [Дело плохо, – выдавил Папуля. – Сказал на работе не то. Не совсем не то, но не совсем то. Теперь к нам придет Комиссия проверить Сынулю...] Стихи вне конкретного времени (О книге Елены Севрюгиной "Раздетый свет") [Скажу сразу – от книги Елены Севрюгиной "Раздетый свет" я получил самое настоящее наслаждение. То самое, эстетическое. Не скрою – открывал книгу, не думая...] Аркадий Гонтовский. В мелодиях земного [Луч вспорхнул, ведь с каждым надо / Поделиться добрым светом. / А она присела рядом, / Женщина с улыбкой лета...] Дмитрий Ревский. Последствия причин [Понимания хочется общего, / но придёшь поддержать разговор – / удирают в ближайшую рощу и / там, трясясь, лишь тягают затвор...] Читайте также: Любовь Берёзкина: "Круглый стол" на тему "Тенденции и проблемы современной поэзии", Часть II | Юлия Великанова: Старуха: и Самое дорогое | Ольга Демиденко: Самокатные сны | Арман Комаров: Ханаанские воды | Ольга Кравцова: "Я их поил росой астральной, единорожьим молоком": философия, традиция и новаторство Александра Радашкевича. Мистерия как жанр | Софья Паперная: Звёзды и я | Александр Соболев (1952-2023): Vera rerum vocabula | Владимир Спектор: Бездна пространства | Евгений Степанов: Вот ведь какая настала пора | Елена Ханова: Желанье быть | Алёна Цами: Из ткани своих будней | Анна Аликевич: Религия добра (о сборнике стихотворений Марии Фроловской и Натальи Захарцевой "Антоновка с Авалона") | Любовь Берёзкина: "Круглый стол" на тему "Тенденции и проблемы современной поэзии", Часть I | Олег Горшков: Пришествие печали | Павел Сидельников: Из книги стихотворений "Долгое дыхание"
