ЧТОБЫ
Плавятся свечи, плачут умильным воском. Сокрушаются образа. Трагический полумрак, похоронные сумерки. Вместо тиканья будильника - печальное свечное потрескивание.
Я лежу бездыханный и неподвижный, весьма довольный удачей. Я ловко обвел их всех вокруг пальца. Скоро они окружат меня - стеная ли, торжественно помалкивая или ковыряясь в носу, но единые в убеждении: это конец. Я аккуратно вписан в четырехугольник гроба, выстланного не то парчой, не то атласом, и в этом видна дополнительная геометрическая правильность, утверждающая финал.
Они и не подозревают, что это начало.
Огорчает невозможность выскочить и раскланяться, срывая обмороки вместо аплодисментов, но мир останется несправедливым, даже если вывернуть его наизнанку. К тому же разоблачение исключает сюрприз. Моя заслуга в том, что я всегда интуитивно догадывался о содержании приза. И всячески, выражаясь языком уродливой современности, работал на выигрыш.
Я тянулся к сюрпризу всю жизнь.
Они не понимают, что я почил в бозе с тем, чтобы они меня полюбили, возненавидели или хотя бы пренебрегли мною. Это был первый шаг. Все имеет первопричину - любовь, неприязнь, равнодушие.
Но эта цепочка всего лишь начало. Дальнейшие события ветвятся, множатся, распространяются вширь, чтобы в итоге заново сузиться и сойтись в одной точке. Если вернуться к геометрии, то воображение рисует нам луковицу, и я сейчас седлаю ее макушку, свесивши ноги, откуда весело гляжу на окружающих.
А еще вернее - земной шар, преподнесенный в разрезе, с двумя полюсами и кривыми меридианами.
...Они полюбили меня и все остальное меня затем, чтобы дать мне возможность настукивать им по башке.
Мне пришлось потрудиться. Любовь оказалась крепким орешком, и я прибегал к ювелирному приему: орудовал искренностью - волшебная штука, особенно когда она ни к чему не обязывает. Когда ты ничего не теряешь, а я это знал, я понимал, что только приобретаю. Я любил, чтобы научиться быть искренним при минимальных потерях. Меня любили с той же целью. Только это была моя цель, а они этого не знали. Я ненавидел, чтобы врать, и получал соразмерный ответ, чтобы научиться делать это вдохновенно и без запинки. И я плодил равнодушие, чтобы познать блаженное чувство непричастности.
Искренность понадобилась мне вот для чего. Она бесхитростна и бескорыстна, даже если корыстна. Это билет в детство, где помыслы чисты, а дни бывают долгими, как годы. С ненавистью, по-моему, все понятно. Я предавался ей и насаждал ее ради борьбы. Ведь мне предстояло выжить, а без борьбы это еще никому не удалось. А безразличие мне понадобилось в качестве среды, где существуют первое и второе.
Короче говоря, я совершил массу поступков и приобрел эти качества, чтобы стало возможным детство. Траурные венки, кладбищенские цветы осыпались семенами, которые принесли великое множество причин и следствий. Восседая на северном полюсе, я наполняюсь восхищением и трепетом при виде неисчислимых событий, не оставляющих, казалось бы, никакой надежды достигнуть конечной цели.
Но я, превозмогая головокружение, свешиваю голову, заглядываю под ноги и вижу, как все три составляющие постепенно сливаются в единый стебель. Детство не очень-то разбирается в добре и зле, а равнодушие не выделяется из пытливой всеядности. Это почти идеальное состояние, и я потратил многие годы на то, чтобы к нему приблизиться.
Нарисованный земной шар вдруг делается объемным, и я соскальзываю. Полюса меняются местами. В этом и заключается фокус, о котором глупая публика не имеет понятия.
Ведь я устроился под образами, выставившись на всеобщее прощальное обозрение, с единственной целью: чтобы родиться.
март 2008
© Алексей Смирнов, 2008-2025.
© Сетевая Словесность, 2009-2025.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
Так возвышает родина, поверь... [Стихи лакских поэтов Руслана Башаева, Миясат Шурпаевой, Патимат Рамазановой, Мирзы Давыдова и Патимат Штанчаевой в переводах на русский язык.] Виктория Орлова. "Увидеть Париж" и другие рассказы [Ох, как же дружно жили они! Небогато, даже на море никогда не были, всех сокровищ – библиотека, хрущёвка двухкомнатная да дача-сарайчик на шести сотках...] Александр Карпенко. "И, взявшись за руки, шли двое..." (О романе Бориса Гриненко "Признание в любви") [Эта книга стала для автора смыслом жизни. Написать и издать её – подвиг. Это книга-долг – живого перед ушедшей...] Наталья Захарцева. Улица Троллейбусных Скворцов [Ведь всё, что воздаётся, всё – добро. Мы лучшие конструкторы миров. Вы просто не пытайтесь их разрушить...] Владислав Китик. Я весны моей всё ещё пленный [Пробуждённую ночь я приму, / Помогая атлантам, на плечи. / У неё я на память возьму / Трудный дар человеческой речи...] Ольга Гурилёва. Всё то, что случилось с нами [Так тут и было веками, / Как в самом начале всего: / Только любовь и бог – / Всё то, что случилось с нами.] Михаил Ковсан. Гроб некому вынести, или Улыбка Гагарина [Улыбка Гагарина стала не такой широкой и белозубой, как раньше. Поговаривали, что его и вовсе одноцветно закрасят, только деньги найдут. Но пока деньги...] Ольга Самарина. Внучка Ава [Ава, крошечная, но настоящая Ава, уже умудрилась захватить нас в свой плен. Навсегда. Она не путалась в ролях и оказалась самым адекватным человеком в...] Николай Хрипков. Любовь с первого слова [Ну, мир! И что мир? Что же, интересно, о нем наразмышлять можно? Мир – он и есть мир. А Бог? А что Бог? Бог – он и есть Бог. А человек? Две руки, две...] Юлия Великанова. Будь его Солнцем, или Мы просто об этом не думаем (О романе Андрея Кошелева "Валери") [Наше бытие во многом рассчитано на глаза и зрение, на зрительное восприятие. Процентов 70 информации мы получаем и воспринимаем глазами. Зачем задумываться...] Дом вынимает пламя (О книге Веры Полозковой* "Lost and found") [Новая книга Веры Полозковой – собрание стихов, короткой прозы и фотографий – сильный эстетический опыт противостояния смерти...] Владимир Ив. Максимов. Ничего не требуя взамен... [Любой календарь – не без вычета, / Но тёплая осень – особенна: / Она, словно гречка, рассыпчата, / И солнечным маслицем сдобрена...] |
X |
Титульная страница Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |