|
НЕУДАВШИЕСЯ СПЕКТАКЛИ
| "Представление отменяется! Нас всех тошнит!..." | | Д. Хармс |
| "Опера летит дальше, летит на одном дыхании, - исполнители, оркестр,
декорации, свет - всё сопряжено в единой гармонии, пьянит и чарует
необычайно. Мы хлопаем самозабвенно, как школьники, и тяжелое немецкое слово
гезамткунстверк оживает в моей памяти." | | В. Сорокин, "Голубое сало" |
|
* * *
Огромный зал. Поют микрочастицы.
Великий бас на отравленной спице
Всё время открывает страшный рот.
И зал испуганно встаёт.
Смычками в клочья стёрты контрабасы.
Придерживая пышные атласы,
Ревут певицы с прогнутых хоров
В партера опустевший ров.
_^_
* * *
Потонет средь винтов и шестерёнок
ревущий морж из мяса и костей,
хрустальным глазом выстрелив спросонок,
теряя мошек с гибнущих бровей.
Из ложи выпадет бирманская принцесса.
Партер накроет обморока мгла.
Согбенный дирижёр умрёт от стресса.
Галёрка зарыдает. Колбаса.
_^_
* * *
От дальнобойного удара
лишь головой поколебал,
винтовку вынул из отвара
и выстрелил в колонный зал.
Ревели басом балерины,
когда по стенам вниз ползли.
И пух кружился лебединый
в каменноугольной пыли.
_^_
* * *
Держите краткие длинноты
на контрабасах сверх нужды.
Сегодня низкие частоты
необычайно хороши.
Реви певица. Нойте уши,
приятный втягивая гул,
что хора зыблемые туши
выводят из оплывших скул.
_^_
* * *
Меж театров ревущих под вечер
я по улицам тёмным бродил.
Закоулков пустынных диспетчер,
режиссёр, дирижёр, гамадрил.
Я к театрам прикладывал руки,
к их бетону лицо прижимал.
Там прекрасные бледные буки
танцевали изысканный бал.
_^_
УЕБОНИЯ
Над рвами сумрачного зала
гудит бирманский костолом.
Ему главу поколебала
моя дубина под углом.
Печальных мышц его всё выше
растут комбайны предо мной.
Но я уже безумно движу
внутри него стальной трубой!
_^_
* * *
Домой! Реветь над синим ядом
в тарелке розовой своей,
менять гусарские наряды
на шёлк и бархат площадей,
лететь в тяжёлыя карете
в театр огромный и пустой,
где мертвецы в тяжёлом свете
стоят коричневой толпой.
_^_
* * *
В театре девушка мигнула
биноклем смуглого лица,
где я бродил по сцене хмуро
внутри полночного дворца.
Когда, держа в руке процессор,
я <бедный Йорик> говорил,
её рвало в большое кресло
кусками жареных горилл.
_^_
* * *
Клоун тянет больно мошку
В стеке солнечных ракит,
Но сейчас же понарошку
Он торжественно убит.
Стонут ровные кувалды
Над красивой головой,
Так, что вверх взлетают фалды
Безупречною дугой.
_^_
* * *
Казнить казнить лебяжьим пухом
До невозможной красоты!
Убить медяночку над ухом
Для безупречной пустоты!
А там и слушать в упоеньи
Рёв контрабаса ре минор,
Заставив смолкнуть на мгновенье
Певицу выстрелом в упор.
_^_
* * *
На стеклянной ножке скачет
Относительный бандит.
То смеётся он, то плачет,
То дубиной вдруг убит.
И в горе парного мяса
Не узнать его черты.
То ли четверть контрабаса,
То ли сросшиеся львы...
_^_
* * *
Я пришлю тебе мёртвого мима
С обмороженным бледным лицом,
С голубыми цветами в корзине,
В чёрной шляпе с павлиньим пером.
Ты отпрянешь испуганной ланью
Вглубь квартиры красивой своей,
А уж я тут как тут, и тираню,
И целую меж строгих грудей!
_^_
DEATHTRONIC
Недвижным колом дико завращал,
театр лица ко мне чудовищно придвинув,
злой Челубей, но я ударов шквал
ему на печень медленную ринул!
Был светел взгляд его печальных глаз.
Куда-то вбок задумчивое время
текло неспешно. Печени топаз
вдруг раскололся. Нету Челубея.
_^_
* * *
Лукавый, в мыльном пузыре
указывал количество рептилий.
У самого же, в глиняном горшке
угадывался череп крокодилий!
Ну, полно! Борщ уже готов.
Давай сюда отравленные булки!
По скорописи путаных следов
нас через миг разыщут в переулке.
_^_
|
© Сергей Зхус, 2004-2025.
© Сетевая Словесность, 2004-2025.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Андрей Бычков. Человек знака [Как обычно некто не знал, что ему делать, забывал, что сделать хотел, вроде бы решал и снова застывал в своей нерешительности. Вдруг обнаруживал себя...] Владимир Буев. Обнять не обнятое [Репортаж с первого из вечеров, посвящённых 11-летию арт-проекта "Бегемот Внутри".] Изяслав Винтерман. "В неразбавленной воде, в глубине песка" [Все линии вдруг стянутся к одной, / соединятся в непредвзятой точке. / И жизнь, и смерть стоят на проходной – / я предъявляю пропуск на листочке...] Дмитрий Мальянц. На распахнутых ладонях [Февральским снегом падают века, / На антресоли в банках бродят вишни, / Останутся ржаветь в черновиках / Простые незатейливые вирши...] Лана Яснова. Из прошлого в настоящее [Владельцам небогатого улова, / нам так привычна рыбья немота / и вера, что сумеет правда слова / сравниться с правдой чистого листа...] Михаил Поторак. Шары, светящиеся в темноте [Наверное, это моменты, когда я бываю необъяснимо счастлив, разлетаются вот такими шарами, и в них заводятся отдельные какие-то маленькие миры...] Татьяна Горохова. "Я не жду, когда красота спасет мир, я активно ее сохраняю" [Обнаженка притягивает. Однако современные люди со своим культом одежды, с вечной погоней за модой закрывают свою суть – свои тела...] Дмитрий Аникин. Царь Эдип [Беда большая. Мор великий в Фивах. / Ходил слепец пророк узнать, за что / такое нам. И в храме объяснили: / есть, дескать, нераскрытое убийство...] Илья Будницкий. После оттепели [Всё это – свет, но ты живёшь в тени, / Проходит жизнь в неслышном промежутке, / Со всех сторон огни, огни, огни – / И многие пугающи и жутки...] Александр Заев. Акварели [Жизнь безоблачна и блаженна, / когда дождь омывает крышу, / тихо в окна стучит и в стены, / и я только вот это слышу...] |
| X | Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
|
