Ты был одним из тех, кто вбил последний гвоздь
В дубовый гроб совка... но вбил - без фанатизма.
Бухгалтер Иванов - твой чужезвёздный гость -
Знаменовал собой уход соцреализма.
Но что соцреализм? - мелькнул и был таков,
Судьба ещё не раз покажет козью рожу,
И про тебя - ФАШИСТ! - заявит Михалков,
- Я вообще его, - добавит, - уничтожу!
Но Михалкова нет. А ты даёшь концерт;
Продюсер твой похож на злого пидараса;
И в зале, несмотря на радостный акцент,
Сомнительная пьёт и пляшет биомасса.
Средь них не насчитать и десяти друзей,
Ты с ними одинок, как будто бы в пустыне,
Но это лучше, чем какой-нибудь музей
И в зале - пять коллег плюс две филологини.
От этого всего хочу, на склоне дней,
В деревню, на простор, чтоб тихо и невинно
Начать другую жизнь: курятник, шесть свиней,
Жена-ветеринар и прочая скотина.
Но к старым тянет нас и новым городам;
Ты в ближнем побывал и дальнем зарубежье;
Ты ездил на Донбасс; ты посетил майдан;
А я застрял, как поц, на крымском побережье.
Зажало, не изъять. Такие, брат, дела.
Но как бухгалтер твой зверею - по причине,
Что даже в тишине медвежьего угла
Нет спасу от коллег и есть филологини.
Ты помнишь воздух тот краснознамённый? -
Не продохнуть от комсомольских морд, -
Когда народ, проклятьем заклеймённый,
На кухнях пел про Ванинский про порт.
Мы воспаряли, словно два Икара,
Пытаясь Катю обольстить Гордон.
Нас познакомил - для самопиара -
Один известный штопаный гондон.
Я помню, как, похмельем утомлённый,
Ты говорил, от важности зловещ:
- "Товарищ Сталин, Вы большой учёный" -
Моим отцом написанная вещь.
Я в тот момент, конечно, не поверил,
Но позже, разумеется, узнал -
И ты мои сомнения похерил, -
Когда продемонстрировал журнал,
Где с этой вещью вышли и другие,
Что при совке пополнили фольклор, -
Я начал рассуждать о синергии,
Ты перевёл на Катю разговор.
Кто лучший был тогда из нас оратор,
Не знаю... только, думаю, не вдруг
Я пригодился ей как дефлоратор,
А ты функционировал как друг.
Нам пятьдесят. Мы не дошли до точки.
И Катя не одна из наших жён.
Я в соцсетях карябаю стишочки,
Ты на Фейсбуке лезешь на рожон.
Но жизнь нас поматросила, не бросив:
Среди больших талантов и умов
С тобою Лев приятельствовал Лосев,
Меня Гандлевский знает, Шаргунов.
Мы маялись то трезвостью, то пьянкой,
Пока не перешли свой Рубикон.
А Катя оказалась лесбиянкой
И гомоэмигрантом стал гондон.
И воздух снова стать краснознамённым
На акциях протеста норовит,
Опять кипит наш разум возмущённый,
И порт в посёлке Ванино открыт.
С таким лицом, лучась, восходят на престол
И смотрят на полки военного парада;
Но если предложить, то - Заверниподол -
Типичный персонаж комедии "Всемрада".
С таким лицом летят на страшных скоростях,
Выкручивая руль в салоне Порш-Кайена;
Но поищи её аккаунт в соцсетях
И обнаружишь ник: Елена на два члена.
С таким лицом винят и делают бо-бо,
И совершают вдруг ужасную измену;
Точь-в-точь с таким лицом писал Артюр Рембо
Свою Венеру Анадиомену.
Владимир Алейников: Галерея портретов: СМОГ[Что-то вроде пунктира. Наброски. Или, может, штрихи. Или краткие, из минувшей эпохи, истории. Или попросту - то, что вспомнилось мне, седому, прямо сейчас...]Яков Каунатор: Три рассказа[Однаако, - прошепелявил он. - Что мы видим здесь? А здесь, во-первых, многозначность, во-вторых, здесь мы имеем философический взгляд автора на глобальные...]Роман Смирнов: Прямоходящий муравей[Короче, на книгу нахныкав, / дам волю последним словам. / Так, в целом, и пишутся книги, / и ставятся подписи: "Вам!"]Евгения Серенко: Три рассказа[Необязательность встреч, лёгкость прощаний... ни слезинки, ни сожаления; плыла по жизни на светлом облаке, уверенная: так будет всегда...]Ростислав Клубков: Сестра Катерина[Здесь, на этом дворе, святая Катерина возвращала глаза слепым, возвращала калекам потерянные ноги и руки, воскрешала мертвых...]Аркадий Паранский: Повариха[Я посмотрел на лежащих в спальнике, спящих и чуть посапывающих женщин, наклонился, притянул к себе Оксану и нашёл своими губами среди лисьего меха её...]Илья Вересов: Сон других времён[а лучше ляг со мною на дороге / здесь воздух так натужно скроен / здесь слёзы в легких кипятит от зноя / здесь грёзы клерки крики всё без перебоя...]
