Не важно о чем, между строк - о любви и печали,
о жизни смешной, не имеющей смысла вначале,
о смерти, смотрящей как будто в небесные дали,
куда мы должны бы попасть, но еще не попали.
То вязью по стенам, то надписью дикорастущей,
горящим кустом продиктованы, дымною кущей.
И ветром, что с моря, осколками легкого бриза
нашептаны. И по бумаге из хлопка и риса
плывут, как по Нилу и Лете дитя в колыбели,
смотря неизвестно куда, (что же там, в самом деле),
в небесные дали, возможно, в небесные дали,
где море любви омывает песчинку печали.
Родина - это и есть ощущенье дна.
Почвы. Твердыни. Смерти в семейном круге.
Дети сбежали и засолилась жена.
Снова мечтаю о подвигах, славе, подруге.
Только вчера я б за родину мог умереть.
Только вчера я и умер... Пространственно убыл.
Что там за мною?! - Костер, чтобы вечно гореть,
кубики льда и покрытые зеленью трубы.
Сяду на край кровати - на ветку птица!
Выслушаю слова, не повысив голос.
Строчка в мозгу, как волос во рту. И в лицах
изобразил, как выплюнул бы я волос.
Гибнут слова, их тысячи в каждой боли.
Та, что на голос внутренний обернулась,
выйти не может из соляной неволи,
шепчет и шепчет: господи, я вернулась.
Дождем блестящим прольется тьма,
светом корпускул пьяных.
И выхватит улицу и дома.
Хватит ей наших данных,
чтобы... Не спрятались мы нигде.
Пусть же проходит мимо...
И лысой певицей луна звезде -
поет: "соле, соле мио... "
И тащит из памяти по слогам,
по буковкам - имя, даты,
тела незнакомых господ и дам,
проложенных слоем ваты.
Как долго еще я их мог хранить
нетронутыми, живыми...
Смешная до боли нас водит нить
скользящими мостовыми.
Отсутствие цели послужит цели -
впасть в меланхолию на досуге.
И дрейфовать на чужой постели,
точно на льдине. - Ау - подруги!
Духов призвать, подающих кофе,
не испугав их помятой рожей...
Видит ли Господи в перископе:
город, квартиру, диван в прихожей?!
Отсутствие темы послужит теме
старой, забытой, по-своему, - пылкой;
форме словесной бессилья в теле,
что завершится душевной пыткой.
А как бы здорово было плавать,
плевать на время, что "грубо, зримо..."
С улыбкой бодрой на три октавы
кричать: "Земля!" - проплывая мимо.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
