ФОРМА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

Бывает, что в женской – а порой и в смешанной – компании заводят разговор "про первый раз": кто, когда, с кем и при каких обстоятельствах. Насчёт чисто мужской не знаю: как только появляюсь я, компания сразу становится смешанной.

Удивительно – то есть неудивительно, конечно, – но об этом знаковом событии я много лет ничего не помнила. Так взрослый не помнит первого года собственной жизни. То есть ты знаешь, что он был, но в памяти – чистый лист. Приходится принимать на веру.

Вылезло всё недавно, абсолютно на ровном месте. Или не на ровном. Купила себе платье – такое тёмное, в винтажном стиле: не то старая дева, не то гимназистка. Надела и вспомнила. Оно из тонкой колючей шерсти – школьную форму из такой шили. Тугие манжеты, как наручники. Воротничок под горло колом. И эти врезающиеся проймы. Сразу показалось, что подскочила температура – но она не подскочила. Это я тогда, давным-давно, провалялась неделю в лихорадке и была свято уверена, что это простуда. Но это была не простуда.

Обычно, когда я болела, мама с бабушкой надо мной прыгали, поили чаем, давали лекарства и жутко доставали своей заботой. Но в тот раз ни одна, ни вторая со мной даже не заговаривали. Будто меня и не было. Или мне просто так казалось.

Было почему-то ощущение, что в доме лежит покойник.

Более того: что покойник – это я.

На самом деле никто не умер, я благополучно выздоровела и пошла в школу (а в какой класс – не скажу). Даже какие-то пятерки приносила, кажется. Читала книжки, рисовала. Начала писать смешные стихи про классного руководителя. В общем, нормально всё было.

Понятия не имею, в какой момент что-то пошло не так.

Однажды проснулась и поняла, что не выношу прикосновений. Ничьих. Даже женских. До сих пор стискиваю зубы, когда начальница внезапно кладёт мне руку на плечо. Нет, если я к этому готова – пожалуйста: обнимайте меня, друзья, партнеры, промоутеры, только сперва разрешения спросите. А то один такой обнял неожиданно. Собирался защищать и оберегать. Получил в зубы, отлетел в угол и треснулся об тумбочку. Как следствие – развод и девичья фамилия. А я предупреждала.

Трясёт от любовных романов, где "он взял её грубо и властно". Корчит от мужской инициативы – если подкатил первым, нарвется на грубость. Или на сарказм, зависит от степени наглости. В баре на писательском форуме подсел какой-то черт, представился архитектором. Зачем-то начал проповедовать, что если жена не хочет детей, надо ей зажать голову дверью и осеменить. Я взяла пивную бутылку и замахнулась. Звездануть не успела: сразу протрезвел и удрал. До сих пор интересно, кто это был.

Не выношу мужиков старше себя, особенно лысых. Ненавижу доминантов (люто, по-звериному). Терпеть не могу сиропное сюсюканье и "да я за тебя что угодно...". То есть головой понимаю, что кому-то приятно. Это их выбор. Которого у меня, пожалуй, и не было, но... Что уж теперь-то? Дерьмо случается.

С личной жизнью у меня, между прочим, порядок. Помимо "настоящих мужчин" в мире полно людей.

Кроме того, греет мысль, что где-то в аду, возле параши, коптится один старый лысый хмырь. И черти к нему такие подходят сзади и говорят: "Здравствуй, любоф наша. Мы пришли тебя защищать и оберегать. Мы за тебя любому пась паррвем". И надевают на него школьную форму с фартучком.

Ради такого стоит верить в ад.

© Екатерина Вольховская, 2023.
© Сетевая Словесность, публикация, 2023.
Орфография и пунктуация авторские.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Ирина Фельдман: Посланница Божественной Любви [Я еще не умею любить, но уже смотрю любви в лицо. Только это не романтическая любовь. Я люблю людей, которые читают мои истории. Людей, которые встречаются...] Анна Аликевич: Религия добра (о сборнике стихотворений Марии Фроловской и Натальи Захарцевой "Антоновка с Авалона") [Радование жизни, способность ощущать счастье цветения и свет надежды прежде всего – отличают творчество героинь материала. Должна ли настоящая поэзия...] Павел Сидельников: Из книги стихотворений "Долгое дыхание" [Восходит солнце. Тем и хороша, / быть может, ночь – наутро оставляет / минуту на прощанье. О, душа! / Сойти б с ума, да ум не позволяет...] Олег Горшков: Пришествие печали [Печаль в твоём вине, твоих стихах, / и в музыке, и в запахах, и в детях. / Избыта боль, куда-то канул страх, / и лишь печаль господствует на свете...] Елена Сомова: Пять рассказов [Не спеши отдавать Божью милость, самой тебе дарованную в виде любви, даже когда просчиталась. Не отдавайся ошибке и не отчаивайся...] Любовь Берёзкина: "Круглый стол" на тему "Тенденции и проблемы современной поэзии", Часть I [Наша задача: попытаться показать литературный процесс изнутри. Для этого совершенно разным, не знакомым между собой представителям литературной среды...] Людмила Свирская: Покой не наступает на Земле [Покой не наступает на Земле, / В весну не открывается фрамуга – / В глухом, непроходимом феврале / Сидим, молчим и смотрим друг на друга...] Пётр Старцев: Билет на море [Наши роботы нас никогда не простят, / Наши роботы нас не осудят. / Наши роботы нам надонатили стяг, / Под которым нас выведут в люди...] Читайте также: Андрей Баранов: Невостребованные | Екатерина Вольховская: Форма взаимодействия | Наталья Захарцева: Корми моих драконов | Владислав Китик: Дыханье, входящее в речь | Наталья Козаченко: Сашка, молчи! | Андрей Мансуров: Храбрость | Константин Морев: Екатерина Басманова: "Миллионы не моего отца" | Эмилия Песочина: "Здесь колдовские чары" | Сергей Комлев: Неба синего из Дону испить | Владимир Луг: Ностальгия по земному раю | Мария Мельникова: Как приручить тотемного зверя | Алексей Смирнов: Три рассказа | Наталья Сухорукова: На пороге: и Заикание | Виктор Хатеновский: Здесь даже камни пахнут морем | Владимир Алейников: Книга стихотворений "Плаванье" (1968 г.)