Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность



ВАРУМ  ДИ  МЕДХЕН  ЛИБЕН
ДИ  ЗОЛЬДАТН?..




    1

    Натюрлих, Ганс, ее глаза нежны
    И зелены, как яблоки лесные.
    Из этой отвратительной страны
    Не нам с тобою выпадет - домой.
    Нас похоронят в первый день весны
    В огромной развороченной России,
    Где ночи неприятно холодны
    В любой сезон - особенно зимой.

    Я стану, Ганс, являться ей во сне.
    Мне двадцать пять, она меня боится.
    Конечно, на войне - как на войне,
    Но кончится война когда-нибудь.
    Когда меня целует в тишине
    Моя русачка, пленная синица,
    Я опускаю веки, и ко мне
    Слетает ангел нежности на грудь.

    Ей сорок, Ганс, ее троих детей
    Я по ночам во тьме дыханье слышу.
    Она от мужа с фронта ждет вестей -
    Он целит в нас из тысячи стволов.
    И тысячи уродливых смертей
    Царапают, крича, над нами крышу,
    Когда в свои объятья без затей
    Ее ловлю, как Дидель-птицелов.

    Ей сорок, Ганс. И плачет надо мной
    Она, как мать. Куда там нашим гретам!
    Натюрлих, друг мой, с вражеской женой
    Мне лучше, чем с возлюбленной женой.
    Нас похоронят будущей весной -
    Так надо, Ганс, не забывай об этом.
    Но мне, натюрлих, это все равно,
    Когда русалка плачет подо мной.

    Так надо, Ганс, мы умереть должны -
    Такая кровь не скоро растворится,
    Впитается, и с будущей весны
    Какой-нибудь березкой... видеть сны...
    И невпопад - глаза ее нежны! -
    Моя русачка бледная склонится
    Над холмиком - продрогшая синица...
    Мне хватит, Ганс. Она мне будет сниться.
    Нас похоронят в первый день весны.



    2

    Я спрятала фото твое, я надела чулки,
    Которые муттер в день Ангела мне подарила.
    Ты помнишь, мой ангел, я часто тебе говорила,
    Как сладко над краем чулка прикасанье руки...

    Прости меня, Гюнтер! Ты помнишь, мы были в кино?
    Твой черный мундир - все соседки от зависти выли...
    Я спрятала карточку, Гюнтер, тебя же убили,
    Убили в начале войны, и теперь все равно.

    А этот глядит, не сводя обжигающих глаз,
    И сводит с ума, не сводя... но не в этом же дело!
    Я очень ждала тебя, веришь? - на фото глядела,
    И все вспоминала, как все это было у нас.

    Майн либер, я в спальне, дрожа, надевала чулок,
    Не думая о фатерлянде - мечтая о хлебе,
    Еще о тушенке, о сахаре... ты в своем небе
    Не знаешь... а знаешь, он целый мешок приволок!

    Прости меня, Гюнтер, от голода сводит живот,
    Но голод полезен для талии, милый, для кожи,
    И кожа моя, что покрыта мурашками дрожи,
    Горячей руки, хоть какой-нибудь, ангел мой, ждет.

    А ты ведь теперь в небесах, и тебе наплевать.
    Я стала добычей - таков ваш военный обычай.
    А хочешь, скажу?.. Наконец-то я стала добычей -
    Стонать, извиваться, царапать, кусать, целовать...

    Пожалуйста, Гюнтер, не надо смотреть свысока,
    Как тело дрожит от касанья над краем чулка.
    Мой браунинг - ты называл его дамской игрушкой?.. -
    Заряжен, майн либер, и ждет у меня под подушкой.

    Добыча врага, я уже не боюсь ничего.
    Я немка. Мы кончим, а после я кончу его.

    Он мальчик, дикарь, он никак не ферштеен, никак,
    Что враг побежденный - не друг, а по-прежнему враг.

    Нет, Гюнтер, пока что не надо смотреть, погоди.
    Сейчас этот мальчик умрет у меня на груди,
    И, сжав его влажные кудри в холодной горсти,
    Я дуло вложу в свой еще неостывший, горячий,
    Накрашенный рот. Пожелай мне, мой ангел, удачи.
    А что испугалась и спрятала фото - прости.




© Ольга Родионова, 2005-2024.
© Сетевая Словесность, 2006-2024.




Словесность