 |
|
Вместо манифеста
1. Вместо чтения
Дискуссии дискуссиями, но -- тут Андреев прав -- в конце концов хочется сесть и собраться с мыслями. И выясняется, что все дискуссии были не про то. То есть, ясно, что всех волнует одно и то же: "что теперь с нами будет?" -- но ответы ищут не там. Сетература существует и окажет (уже начинает оказывать) благотворное влияние на Литературу, но мы этого не видим, потому что смотрим мимо. Или, вернее, сквозь -- как сквозь воздух, которым дышим. Дальше можно не читать, я уже все сказал.2. Вместо спора
В чем я совершенно согласен с Андреевым -- это в определениях. Сетературу можно понимать в широком смысле и в узком смысле.Сетературой в широком смысле я буду считать любой художественный текст, помещенный в Сети. Художественным текстом я для простоты буду считать любой текст, написанный преимущественно с целью создания художественного текста. Текст я буду понимать не в смысле структурализма, а в смысле букв. (Таким образом, всякую мультимедию я из рассмотрения исключаю, как отдельный от литературы вид искусства).
Сетература же в узком смысле, или собственно сетература, -- это текст, помещенный в Сети таким образом, что перенос его на бумагу сопряжен со значительными потерями. Гипертекст, конечно, приходит в голову в первую очередь, но это неважно, и вот почему:
3. Ничего не вместо -- тут-то самое главное и есть
Все дискуссии неизбежно вращаются вокруг сетературы в узком смысле. Отрицается ли индивидуальное авторство коллективным? Можно ли написать Подлинно Художественный гипертекст? Является ли Литературой Сад расходящихся хокку?Сетературой же в широком смысле участники дискуссий пренебрегают, как интереса не представляющей и не заключающей в себе существенной новизны.
Между тем, именно сетература в широком смысле (включая сюда и собственно сетературу, как подмножество), послужит новому расцвету Литературы, по моему глубокому убеждению. За примером обратимся к математике (ибо наука лишь тогда). Математики (как, впрочем, и физики, и со всевозрастающей скоростью другие ученые) уже почти отказались от печатания работ на бумаге. То есть, еще печатают, но скорее уже, как дань традиции. Интернет оказался настолько эффективным способом публикации, что это вызвало к жизни новое качество: электронные депозитарии статей стали почти играть роль глобальных круглосуточных семинаров. Виртуальных, конечно, но это совершенно неважно, потому что математики -- вообще виртуальные люди.
Но точно так же (только мы этого еще не заметили) здоровый кусок Интернета взял на себя функции глобального и круглосуточного литературного салона. И ZR, и АРТ-ТЕНЕТА, и Центролит, и еще множество проектов, в которых я не участвовал (когда же это началось? -- ах да, De Lit. Zine!), но и не только это -- а еще и Мира Кон и Рома Воронежский, М-р Паркер и Юля Генюк, и (да-да) Толик, и еще сотни авторов, которых мне не довелось прочитать -- все это жужжит и волнуется, публикует, читает и с горячностью обсуждает, борется за Переходящее Красное Знамя Буриме и за Двести Долларов Лучшему Рассказу о Любви, не говоря уже о Мировой Революции.
Это -- Литературный Процесс. Процесс, неимоверно ускоренный технологией, как, впрочем уже однажды было -- когда изобрели книгопечатание. Да, шуму много -- и в смысле теории информации, и в смысле ушей. Но возможность пишущему человеку общаться с себе подобными, где бы они ни находились, многократно перевешивает трудности человека читающего, который тонет в шуме. Такого еще не было.
Революция? Протри монитор -- вот она.
Вместо подписи:
<a href="http://centrolit.kulichki.net/centrolit/manin">М</a>, январь 1998
P.S. Я тут многое преувеличил, и в частности, новизну идеи об Интернете, как литературном салоне. И Алексей Андреев (в эссе CETERA), и Роман Лейбов (в дискуссии о Сетературе, если нигде более) об этом уже писали. Однако важность темы, по общему признанию, трудно преувеличить, и она заслуживает эмфатического повторения.
© Дмитрий Манин, 1998-2023.
© Сетевая Словесность, 1998-2023.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Айдар Сахибзадинов: Третья осень в Урюме [Уже ноябрь. Березки, черемуха и верба в моем дворе облетели. В деревнях, как правило, срубают все, что не плодоносит, или, по крайней мере, не заморское...] Ольга Кравцова: "Не стенать на прощанье и влюбляться навек": о поэзии Александра Радашкевича [Поэзия Александра Радашкевича притягательна своей смелостью, даже дерзостью ума и речи, загадочна именно той мерцающей магией чувств, которую обнаружит...] Андрей Мансуров: Начистоту – о рассказах А.И. Куприна [...после их прочтения остаётся тягостный осадок: что герои такие тупые и безвольные, и не испытывают ни малейшего желания улучшить свою судьбу и жизнь...] Алексей Миронов: Сомнительный автограф [Так бы хотелось быть воздухом лётным, / невыдыхаемым, неприворотным. / За поворотом бы ахнуть в потьме / так бы хотелось, конечно, и мне...] Георгий Чернобровкин: Качание эпох [Подумаешь, что можно вдруг шагнуть / за грань стекла и за вечерним светом, / зимы познать действительную суть, / что ведома деревьям и предметам...] Леонид Негматов: Улица Леннона [Ночь привычно шаркает на запад, / шлейф с подбоем синим волоча. / Вслед её походке косолапой / не смотрю. Я наливаю чай...] Читайте также: Динислам Алтынгузин: Когда закончится поэзия | Сергей Арутюнов: Вот в этих самых днях | Максим Жуков: Некуда бежать | Яков Каунатор: Житие сатирика | Наталья Козаченко: Сидоров и Элька | Алексей Смирнов: Три рассказа | Елизавета Терпиловская. "Ничего не забудь из того, что казалось ненужным..." | Владимир Алейников: Быть ясновидцем | Михаил Ковсан: Братья | Наталия Кравченко: Не о женщине, не о мужчине... | Никита Николаенко: Награды и золото | Айдар Сахибзадинов: Зарок | Алексей Смирнов: Три рассказа | Виктор Хатеновский: К волнорезам жмутся волны | Лана Яснова: Так обманчива ночи моей тишина...
|