Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность



ПРИЛИВ

        Н. Р.



      * * *

      Вечером возле залива, вписанного в проём
      скал, отшлифованных ветром и острием волны,
      сколько вмещает море в теле большом своём
      этого шума воды, этой сырой тишины?
      Чайки парят над крышей, ратуши острый шпиль,
      скрип суставов мансарды; не различить мазню
      стройного кипариса, хвойных в алее; штиль
      медленно расправляет смятую простыню
      душного воздуха юга: пахнет тиной со дна,
      головоногими, рыбой, словно настал девон;
      и в полутьме луна в самом центре окна
      точно круглее буквы Джотто со всех сторон.
      Можно шуршать газетой, тихо листать планшет,
      но лучше выйти к заливу, где приливает вся
      сила движения моря, и там -  н и ч е г о  нет,
      точно чистая форма истинного бытия.

      _^_




      * * *

      Ночью воздух находит форму в любых вещах -
      в профиле можжевельника, в опустевшем кафе на пляже;
      сырость ползет под рубаху и зюйд-вест трепеща,
      распускает морскую пряжу.

      Пристань качает лодки, тихо скрипит канат,
      бдят на рогнауте птицы, забыв о юге;
      так волна за волною, точно реприза в фуге,
      повторяясь бежит назад.

      Пена скрывает бутылку, след, с собой унося
      черный хвост ламинарии, шум забивает уши;
      и по лунной тропе марширует стальной косяк
      рыб, готовых взойти на сушу.

      _^_




      * * *

      Есть ли предел у моря? Не сосчитать воды,
      ибо она всегда та, что уже была.
      Не остановить течение; не отыскать следы.
      Нету у моря места, нету ему числа.

      Даже если вместить цельной воды объем
      в полую серую глину или зеленую медь,
      вряд ли ее остановишь в состоянии том,
      как она есть, заметь.

      Так в полутьме предметы быстро меняют вид,
      небо плывет над бездной, точно огромный скат.
      Только зрачок скитальца может в себя вместить
      бледный морской закат.

      Сырость и соль залива, лодки качает борт,
      рыбы плывут внизу, горные витражи,
      и время ныряет в пространство или наоборот,
      и море бежит... бежит.

      _^_




      * * *

      Это - пустынный берег возле Широкой Балки.
      Тишину нарушает звон алюминиевой банки;
      приложи её к уху - услышишь, как
      моряки забытой на дне галеры
      песни поют, погружаюсь во мрак
      и глину неведомой эры.

      В октябре муссоны летят из другой страны.
      Волны бегут от натянутой вдоль струны
      уходящего в серо-бетонную даль лимана.
      Ввечеру этой силе как бы уже вдогон
      что-то следует из полутьмы тумана
      и выходит на берег, кажется, сам Дагон.

      И пропитанный сыростью воздух со всех сторон
      накрывает собою горы, точно дурманный сон
      накрывает сознание: больше не слышно птиц
      и нечёткий лес шелестит осторожно.
      Переплыть это море, дойти до его границ -
      более невозможно.

      Я спускался и шёл по берегу возле большой воды.
      И шептал под подошвой песок: "снова в неё войди".
      И стучали камни гладкие, что слова.
      И шумело-шумело пространство вокруг-вокруг.
      Улетала к небу задранная голова,
      превращая речь в первобытный звук.

      И я шёл и ждал, когда выйдут навстречу мне
      из немой глубины, кто был на сокрытом дне.

      _^_




      * * *

      Если долго смотреть на текстуру большой воды
      в тот момент, когда выключает режим светило,
      то увидишь время, профиль его, черты,
      эту форму того, что было.

      Если в той полутьме, в этом шуме сыром, прибой
      что морская собака, лижет твои подошвы,
      то пора отвернуться к пространству всему спиной
      быть собой и покончить с прошлым.

      Лучше выйти на трап и проститься с берегом, со
      всем земным, что беглец отплывая в шлюпке по штилю.
      То, то может весло - неспособно вообще колесо,
      и бесследно идти - это свойственно килю.

      И смотреть, как текучесть природы и космоса над
      постепенно становятся целым, что не вмещает ум,
      и наткнутся случайно на остров без координат
      неизвестный, точно иной Колумб.

      _^_




      * * *

      Зимний вечер на южном морском причале
      похож на то, что было у бытия Начале:
      монолитное небо, изгибы большой воды.
      Мокрый снег, застилающий все облака,
      липнет к кителю, контору бороды
      смотрителя Маяка.

      Третий месяц нет никаких новостей из дома.
      Письма не пишет дама. Страшней синдрома
      одиночества - только болезнь рефрена.
      Можно выйти на берег, где есть прибой,
      где из тины ночью выходит сама сирена,
      и протей пытается стать тобой.

      И чем больше снега - тем меньше места
      на черной почве точно в пробелах текста;
      среди чудищ, коих не видел Овидий,
      одноглазый маяк болтает туда-сюда,
      и во рту умещается грог, а в словах от мидий
      только одна вода.

      _^_



© Дмитрий Ратников, 2020-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2020-2024.





НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Андрей Бычков. Я же здесь [Все это было как-то неправильно и ужасно. И так никогда не было раньше. А теперь было. Как вдруг проступает утро и с этим ничего нельзя поделать. Потому...] Ольга Суханова. Софьина башня [Софьина башня мелькнула и тут же скрылась из вида, и она подумала, что народная примета работает: башня исполнила её желание, загаданное искренне, и не...] Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" [Сутки через трое коротких суток / переходим в пар и почти не помним: / сколько чувств, невысказанных по сути, – / сколько слов – от светлых до самых...] Надежда Жандр. Театр бессонниц [На том стоим, тем дышим, тем играем, / что в просторечье музыкой зовётся, / чьи струны – седина, смычок пугливый / лобзает душу, но ломает пальцы...] Никита Пирогов. Песни солнца [Расти, расти, любовь / Расти, расти, мир / Расти, расти, вырастай большой / Пусть уходит боль твоя, мать-земля...] Ольга Андреева. Свято место [Господи, благослови нас здесь благочестиво трудиться, чтобы между нами была любовь, вера, терпение, сострадание друг к другу, единодушие и единомыслие...] Игорь Муханов. Тениада [Существует лирическая философия, отличная от обычной философии тем, что песней, а не предупреждающим выстрелом из ружья заставляет замолчать всё отжившее...] Елена Севрюгина. Когда приходит речь [Поэзия Алексея Прохорова видится мне как процесс развивающийся, становящийся, ещё не до конца сформированный в плане формы и стиля. И едва ли это можно...] Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике [Авторский вечер филолога, академического преподавателя и поэта Елены Ванеян в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри" 18 января 2024 года в московской библиотеке...] Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... [У жизни новая глава. / Простим погрешности. / Ко мне слетаются слова / на крошки нежности...] Лана Юрина. С изнанки сна [Подхватит ветер на излёте дня, / готовый унести в чужие страны. / Но если ты поможешь, я останусь – / держи меня...]
Словесность