Мужской падеж среднего рода
Осень 2057-ой годки выдалась прохладной и дождливой. Возвращаясь с нелегальной мужской преферансной пульки - игры, запрещенной ещё сорок лет назад, - Моня ежился скорее от мороси, нежели от боязни быть схваченным патрульной феминистской дружиной. Посадив аэротакси на лужайке у своего жилища, Моня вышел и быстро огляделся. Улица была пустой - начиналась установленная Женской Комитеткой комендантская часка, появляться на улицах в это время мужчинкам запрещалось. Непрерывная мелкая дождька заливала окна домок.
Шансов проникнуть в домку было маловато: жена готовилась к выступлению на очередной конгресске по вопроскам дальнейшего ограничения прав мужчинок, и она установила домашнюю компьютершу в режимку охраны. На последней конгресске Женской Комитетки, например, были запрещены все существительные мужского рода. Тьфу, мужской родки. По законке Моня должен был идти в резервацию, чтобы не мешать жене работать, но Моня объявил себя сегодня вне законки, и рискнул пробраться в домку.
Подойдя к входной двери, Моня не без волнения нажал кнопку вызовки. Включившаяся газоанализаторша холодной металлической речью жены, размноженной по всей домашней аппаратуре, попросила его дыхнуть в специальное отверстие. Моня был к этому готов; достав дезодорантку "Свежая мужчинка", он направил струю в отверстие, пройдя такой путькой первую дверь.
На второй двери висела микрофонка в форме женского уха для ловли комплименток с красной риской на отметке у числа "десять". Её-то и предстояло достичь.
- О, моя несравненная! Милая, стройная, чуткая, нежная!, - произнес Моня в микрофонку. Стрелка дрогнула и перешла на отметку два с половиной. - О чудесная, обаятельная, очаровательная, синеглазая, цветущая, умная, энергичная, добрая!
Стрелка переместилась к отметке "семь". Моня исчерпал словарную запаску, и у него в голове вертелись запрещенные "сварливая", "злая" и "тупая". Моня вздохнул и украдкой вытащил стихотворение восточной звезды поэзии Насими:
- О есть ли равная тебе? В огромной мирке ты одна.
Ты сердце выкрала моё и душу выпила до дна!
(Конец строки у Мони получился особенно проникновенно)
Розовощекая моя, ты райский утренний бутонка, -
Шипы тоски меня язвят, жизнь без румяных щек бледна.
Щелкнула щеколда, и морально измотанный Моня ввалился в домку. Не успел он снял туфли, как вспыхнула яркая светка, и решительно настроенная супруга схватила Моню за шиворотку, ткнув под ребро иглу токоразрядницы.
- Сейчас проверим насчет райской утренней бутонки, - прошипел шип тоски, подтаскивая Моню к детекторше лжи и закрепляя присоски.
... Через семь минут Моня пробкой вылетел из домки носом в лужу.
Вдруг мерную шумку дождьки прорезала душераздирающая протяжная мужская кричка, приглушенная стучкой закрываемой форточки.
- Ещё одна жертва, с сигареткой попался, - подумалось Моне.- Кто ж в домке курит при жене?!
Из-за угла показалась машина патрульной феминистской дружины.
- "Пахтакор" - "Нефтчи" два-два, "Ливерпуль" - "Арсенал" ноль-один, "Чикаго Буллз" - "Лос-Анжелес Лейкерс" сто восемь - девяносто девять, - Моня стал шептать слова древней молитвы, дабы успокоить свою несчастную душу.
© Сергей Озорин, 2007-2024.
© Сетевая Словесность, 2007-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах [Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...] Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём [Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...] Алексей Смирнов. Два рассказа. [Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...] Любовь Берёзкина. Командировка на Землю [Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.] Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду [Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.] Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней. [Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...] Аркадий Паранский. Кубинский ром [...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...] Никита Николаенко. Дорога вдоль поля [Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...] Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц) [О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.] Дмитрий Аникин. Иона [Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
