Акулы пера
Дверь аудитории приоткрылась, чтобы впустить тронутого сединой
человека с умным лицом и большой пачкой бумаг в левой руке. Человек вошел,
вернул дверь в исходное положение, положил бумаги на стол, пристроил себя в
офисное директорское кресло с высокой спинкой, протер очки, несколько раз
хлопнул веками, и его оценивающе-критичный взор скользнул по ненамного
присмиревшим физиономиям присутствующих. Полтора десятка представителей
растрепанно-нагловатого московского студенчества нехотя прервали
увлекательнейшую беседу, уронили насупившиеся подбородки в ладони, уныло
наморщили подающие надежды лбы.
Если бы профессор был старым волком, он бы наверняка
одним-единственным неуловимым для человеческого глаза движением оказался на
вершине скалы, вытянул вперед шею, напряг уши, вздыбил шерсть на загривке и
сотряс застывший над окрестностями воздух пронзительным воплем отчаяния,
заставляющим все живое вокруг бросить свои дела, прикусить язык, зарыться
поглубже в землю и задуматься о вечном...
Но, как вы наверняка уже догадались, профессор не был старым волком и
ничего из перечисленного выше не предпринял; напротив, он лишь привстал со
своего места, оперевшись кулаками на скрипнувшую крышку стола. Пятнадцать пар
глаз престарелых тинэйджеров излучали покорность и смирение.
- Здравствуйте, - профессор потер переносицу, поправил очки и взял из
принесенной пачки лист, лежавший сверху. - Все в сборе?
- Все, вроде... - неуверенно донеслось из задних рядов.
- Прекрасно, - поморщился профессор, блуждая взглядом по бумаге.
- Итак, каждый из вас решил всерьез заняться журналистикой. Профессия эта, как
вы уже, наверное, успели заметить, требует усердия, изобретательности,
настойчивости, хорошей памяти, умения общаться с людьми и многого, многого
другого. И в первую очередь - трудолюбия. Я прошу вас всегда помнить об этом.
Далеко не все будет получаться, придется пережить много разочарований - ваши
статьи не станут публиковать, платить будут мало. Редакторы сочтут вас
бездарностями, читатели - занудами. Далее - вы познакомитесь с
актерами-педерастами, политиками-проститутками, организованной преступностью,
продажной милицией, пьянством, наркотиками, кожными заболеваниями, геморроем,
родильной горячкой, огнестрельными ранениями, а также с некоторыми моими
старыми друзьями. Кроме того, время от времени вам будут набивать морду в
подъездах, на презентациях, в театрах, на выставках и в других интересных
местах - одним словом, всюду, куда вас занесет ваш профессиональный долг. Но
всегда помните о главном - трудолюбие, трудолюбие и снова трудолюбие!
На слове "трудолюбие" лики студентов мгновенно скуксились, будто их
сбрызнули смесью боржоми, уксуса и лимонного сока. Кто-то громко вздохнул.
- Итак, - продолжил профессор, - ровно месяц назад вы получили
задание узнать, кто такой Александр Сергеевич Пушкин. Начнем по порядку, -
профессор сперва посмотрел на крайнюю слева парту, потом к себе в бумажку, -
пожалуйста, Маргарита Семеновна.
- Маргарита Семеновна Двубортникова, - с ужасом произнесла до смерти
перепуганная студентка. - Весь месяц я пыталась узнать что-нибудь о... - она
исподтишка заглянула в пудренницу - ... об Александре Сергеевиче Пушкине. Я
бродила по московским улицам, читала газеты, слушала радио, встречалась с
интересными людьми...
- С Кушаковым она встречалась, - как бы между прочим заметила соседка
Маргариты Семеновны, нервно покусывая губы. Развалившийся напротив Кушаков
поправил галстук, пригладил волосы и с умилением принялся разглядывать то
правый ботинок на собственной ноге, то соседку Маргариты Семеновны.
- Вера Петровна, прошу вас, не перебивайте, - профессор с упреком
посмотрел на соседку Двубортниковой. - Валерий Сергеевич, - укоризненный
взгляд в адрес Кушакова, - не отвлекайтесь. Итак...
- Я бродила по московским улицам, слушала радио, - на глаза
Двубортниковой навернулись слезы, - музыку слушала... В зоопарке была...
Обезьянку с рук импортным печеньем кормила, а она мне колготки порвала... -
по щекам студентки покатились слезы, и она замолчала.
Минуты четыре профессор массировал преждевременно поседевшие виски.
- Что-нибудь еще? - довольно сухо спросил он.
- Весь месяц я пыталась... - разрыдалась Двубортникова, - Кушаков...
Подлец, подлец... - она захлебнулась слезами, прижала к вздрагивающей груди
пудренницу и выбежала из аудитории.
Профессор тайком измерил пульс.
- Вера Петровна, прошу вас.
- Вера Петровна Антилопова, - обнажила зубы пышущая здоровьем и
усердием недокрашенная блондинка. - Получив задание, в тот же день я
подписалась на восемь газет и четыре еженедельника. Каждое утро вырезала
интересные заметки, выписывала в тетрадь имена авторов. Начала вести
дневник, в который заносила впечатления от прочитанного, - Антилопова
победоносно огляделась по сторонам. - Об Александре Сергеевиче Пушкине за
последний месяц никто ничего не писал, - торжественно закончила соседка
сбежавшей Двубортниковой. - У меня все.
Профессор сосчитал про себя до двадцати.
- Денис Иванович.
- Денис Иванович Полосин, - почесал за ухом высокий молодой человек в
очках. Порывшись в карманах, он извлек оттуда несколько принтерных
распечаток, коробку дискет и два компакт-диска. - База данных МГТС, -
задумчиво начал очкарик. - Информация от четырнадцатого марта тысяча
девятьсот девяносто, - молодой человек посмотрел на часы, - шестого года. Из
зарегестрированных в Москве жителей системе известны шестьдесят семь мужчин в
возрасте от двух месяцев до девяноста двух лет, носящих фамилию Пушкин. Из
них шестнадцать являются Александрами, а четверо - Александрами Сергеевичами.
Мне удалось встретиться...
- Достаточно, - профессор спрятал лицо в ладони. - Я, разумеется,
понимаю... Но всему есть предел... Это просто черт знает что такое!
Скажите, - он швырнул очки на стол, - кто-нибудь, хоть один из вас, догадался
сходить в библиотеку?
Кушаков поправил галстук, пригладил волосы и вытянул вверх
указательный палец.
- Странно, - пробормотал профессор. - Валерий Сергеевич, не могли бы
вы нам рассказать, кем был Пушкин.
- С удовольствием, - ослепительно улыбнулся Кушаков. - Александр
Сергеевич Пушкин - великий русский поэт.
- Невероятно, - прошептал профессор. - Валерий Сергеевич, прошу вас,
расскажите коллегам, каким образом вам удалось получить эту информацию. Я
уверен, они просто сгорают от любопытства. Хорошо?
- Охотно, - с улыбкой согласился Кушаков, - нет ничего проще. Я
переспал с нашей новой библиотекаршей.
В аудитории повисла долгая томительная пауза. Было слышно, как между
оконными рамами жужжит неизвестно как залетевшая туда муха.
- Та-ак... - неожиданно выдохнул профессор. - Кто еще знает, что
Александр Сергеевич Пушкин - великий русский поэт?
Руки подняли четверо: Мария Дмитриевна Кобелева, Антонина
Владимировна Степанова, Светлана Викторовна Безрукова и Дмитрий Николаевич
Носиков.
Некоторое время профессор колебался. В конце концов, он кивнул в
сторону Кобелевой:
- Как вы это узнали, Мария Дмитриевна?
- Я... - Кобелева смотрела в угол и крутила ручку сумочки, - я
переспала с Кушаковым...
Что-то кольнуло профессора в сердце.
- Антонина Владимировна?
- Да. С Кушаковым...
- Светлана Викторовна?
- С ним...
- Дмитрий Николаевич? - профессор с надеждой посмотрел на Носикова.
- Я... Тоже... - запинаясь признался юноша.
- Что - тоже? - заорал профессор.
- Ну... Того... С Кушаковым... Переспал... - промямлил косноязычный
Носиков.
Если бы профессор был старым волком, он бы наверняка одним-
единственным неуловимым для человеческого глаза движением оказался на вершине
скалы, вытянул вперед шею, напряг уши, вздыбил шерсть на загривке и бросился в
пропасть, сотрясая застывший над окрестностями воздух пронзительным воплем
отчаяния, заставляющим все живое вокруг оставить свои дела, прикусить язык,
зарыться поглубже в землю и задуматься о вечном...
- А-А-А-А-А-А-А-А-А-А! - профессор обхватил руками седую голову и
выбежал из аудитории.
Было слышно, как между стекол сердится муха. Валерий Сергеевич
поправил галстук, пригладил волосы и смахнул пылинку с носка своего правого
ботинка. Вера Петровна шумно вздохнула. Дмитрий Николаевич посмотрел в окно и
обиженно проворчал:
- Я ж не из-за Пушкина... Я ж того... По любви...
Апрель 1996
© Норвежский Лесной, 1996-2024.
© Сетевая Словесность, 1998-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
