ИМПЕРАТОР

Памяти А Н Т К

Я люблю музыку (чтобы она дрожала на каком-нибудь лугу, похожая на движение судьбы, на движение времени), - музыку, нескольких женщин (N в Милане, L во Флоренции, L в Неаполе уже умерла) и императора. - Я ненавидел его деспотию. Я был счастлив гибели империи в 14 году. - Но я любил его. Я смеюсь от счастья, написав о нем несколько строк. В нем было что-то от музыки. Стендаль

Действующие лица: КАТИГРОБ - старая бабушка МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК - продавец цветов

I

Маленький приморский город. На городской площади, вместо фонтана (а может это и есть фонтан?) стоит маленькая статуя каменного императора.

КАТИГРОБ: ЧТО это у вас? Тюльпаны?

ПРОДАВЕЦ ЦВЕТОВ: Да.

КАТИГРОБ: Живые тюльпаны?

ПРОДАВЕЦ ЦВЕТОВ: Да.

КАТИГРОБ: Но откуда быть здесь живым тюльпанам, ведь здесь не Голландия?

ПРОДАВЕЦ ЦВЕТОВ: Да, здесь не Голландия, но разве тюльпаны растут только в Голландии?  Н а   п р а х е   К а р ф а г е н а  тоже растут тюльпаны. Дикие, ничьи. (пауза) И даже более прекрасные, чем в Голландии.

пауза

КАТИГРОБ: Почему мне кажется, что ваши тюльпаны с того света, словно они призраки. А мы  м е р т в ы .   И живые мертвецы приходят к своим женам с того света, чтобы зачинать детей, как в трагедии Расина Протесилай приходит с того света к своей жене.

Его прикосновение было легким...

ПРОДАВЕЦ ЦВЕТОВ: Но тени был тяжел человеческий воздух и тяжела человеческая одежда.

пауза

КАТИГРОБ: Цветы, призраки. А знаете, в цветах есть что-то от музыки. От тени, от миража. От "исчезающей эфемериды света", как сказал какой-то итальянский поэт.

Покупает цветы и разворачивает газету.

II

ПРОДАВЕЦ ЦВЕТОВ: Я не знаю, откуда привозили, кто привозил эти свежие газеты, которые продавали вместе со свежим хлебом. Может быть, их печатали прямо в этом городе. В газетах публиковались списки убитых. "Долгая имен тропа", - как сказал другой итальянский поэт о другой войне.

пауза

Она сказала, что убили жениха ее внучки. Это значит, что внучка приедет к ней, чтобы она утешила ее. Но она не скажет, что он убит, чтобы не расстраивать бабушку. Она скажет, что он ее бросил.

пауза

Я увидел внучку бабушки Катигроб на другой день. Она была с бело-золотистыми волосами и с такой же бело-золотистой кожей и похожа на чахоточную. На ней была пунцовая шапочка, похожая на родинку, - но очень противная. Она плакала и моргала глазами и ее слезы как-то выскакивали на ее приставленные к векам ресницы, подпрыгивали на них и уже с ресниц падали в пыль на камни и на цветы. На следующий день она уехала.

III

Приморский город.

КАТИГРОБ: Почему на вас мундир?

ПРОДАВЕЦ ЦВЕТОВ: Потому что это мой мундир кавалерийского офицера.

КАТИГРОБ: Но он старый. Но его съела моль. Он лопнул. И у вас нет лошади. Куда вы поедете?

пауза

ПРОДАВЕЦ ЦВЕТОВ: Знаете, о чем я думаю?

КАТИГРОБ: И о чем вы думаете?

пауза

ПРОДАВЕЦ ЦВЕТОВ: Я думаю о императоре. О том, что я принадлежу сейчас к людям Франции. Которые, одновременно со мной, идут к нему.

КАТИГРОБ: Я увидела его вчера.

ПРОДАВЕЦ ЦВЕТОВ: Кого?

КАТИГРОБ: Императора. (пауза) Он проходил по улице. На нем был походный сюртук. Я закричала ему в окно: "Почему не заходите?" - Он приложил руку к треугольной шляпе и сказал, что не может отказать старой женщине.

ПРОДАВЕЦ ЦВЕТОВ: Что же было потом?

КАТИГРОБ: Потом? (пауза) Я сказала ему, что мою внучку бросил жених, его личный адъютант. Император сказал, что молодой человек не виноват. Виновато неприятельское ядро, которое его  р а с п л е с н у л о ,   как говорят военные. Он так засмеялся, что даже облился кофе. - Вы идете к нему, как нищий. Как слепой. Как если бы император был призраком, как если бы он вернулся во Францию из могилы.

ПРОДАВЕЦ ЦВЕТОВ: Как будто вы что-то знаете о его могиле.

КАТИГРОБ: А вы?

пауза

ПРОДАВЕЦ ЦВЕТОВ: Я? - Есть океан. Есть остров. Есть гранит этого острова. Есть могила в песке этого острова. - Так, спящая на заре любимая женщина кажется миражом. - На этом песке тоже растут тюльпаны, дикие, ничьи.

КАТИГРОБ: И даже более прекрасные, чем в Голландии?

пауза

ПРОДАВЕЦ ЦВЕТОВ: И даже более прекрасные, чем самое прекрасное, что может создать человеческая душа.

© Ростислав Клубков, 2020-2021.
© Сетевая Словесность, публикация, 2021.
Орфография и пунктуация авторские.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Ростислав Клубков: Разговоры птиц [А после он, она (ее зовут Овцебык) - стоят на ступенях школы в теплом тумане ноября, под медленным, падающим на маленькие ивы школьного двора снегом,...] Ирина Кадочникова: "Слово, ставшее событьем" [Читая "Почерк голоса" понимаешь, что право сказать "ты - только слово" дано лишь тому, кто по-настоящему верен собственному выбору и кто способен переживать...] Александр Корамыслов: Поэт и финифть [выйду-ка я в темень, посвечу-ка мордой - / может быть, увижу за гнилой Смородиной - / для кого-то Родину, для кого-то Мордор, / а для самых ушлых...] Иван Клочков: В ребяческих руках [во сне ко мне приходит страшный Он / садится на краю моей постели / и шепчет мне тихонько колыбели / чтоб я заснул и видел страшный сон...] Денис Гербер: Будитлянин, или Приснившаяся змея ["Слава богу, - подумал К., - есть хоть какая-то опора в мире, и эта опора - дети, которые пока не разговаривают".] Поэт перед взглядом тьмы: о стихах Юлии Матониной [В рамках цикла вечеров "Уйти. Остаться. Жить" (куратор - Николай Милешкин) в Культурном Центре им. академика Лихачёва состоялся вечер памяти поэтессы...] Александр Щедринский: Молчания ночного антитеза [мне нравится это (не знаю, как это назвать): / деревья в цвету и бегущие автомобили. / рассветная сырость, примятая телом кровать. / звонящий мне...] Андрей Баранов: Изгнание из Рая [Играя на трубах, в литавры звеня, / чумные от пота и пыли, / мы сами в ворота втащили коня, / на площадь его водрузили...] Читайте также: Виктория Беркович: Бочка дёгтя в ложке мёда | Алексей Борычев: Играя в бессмысленность | Дмитрий Галь: Стихотворения | Татьяна Горохова: О мире литератора и скорости света - Интервью с Дмитрием Цесельчуком | Виктория Кольцевая: Родовые черты | Никита Николаенко: Случай у пруда | Роман Смирнов: Теория невероятности. Поэзия неземных координат | Сергей Штерн: Ingratitude collection | Татьяна Житлина (1952-1999): Школьная тетрадка | Ростислав Клубков: Приживальщик. К образу помещика Максимова из романа "Братья Карамазовы" | Артём Козлов: Стансы на краю земли | Евгений Орлов: Четыре стены | Катерина Ремина: Каждому, кто - без дна | Айдар Сахибзадинов: Казанская рапсодия | Алексей Сомов: "Грубей и небесней". Стенограмма презентации