СЕРЫЙ  КВАДРАТ

Квадратная дверь подъезда. Цвет... Хм... Вы знаете любовь? Ну вот, любовь, слева от нее мальчик, потемнее любви, а справа девочка, посветлее любви, а дверь, когда закрасили надпись, стала потемнее мальчика.

На двери, а была она прежде среднего серого цвета, два года жила надпись, что я дура. Круглые буквы, печатающий почерк - такой бывает у людей со способностями биологов. Линия букв мне по грудь. Моя редкая фамилия - и рядом частое слово дура. Рядом напрашивались один цветочек и один листочек, такие же кругловатые и бледносветофорные, как и буквы. Но почему-то их не нарисовали. В остальном дверь была чиста. Только туго открывалась, а как покрасили всё в новый цвет, стала открываться лучше.

Как лучше? Сейчас. Смотрите. Если я открываю дверь в дом и вижу кого-нибудь, идущего мне навстречу, то пугаюсь не так сильно, а если я иду на улицу, открываю дверь и вижу человека, идущего даже мимо, то очень сильно вздрагиваю и хочу молчать. Так она и открывается.

Почему бы не изобразить на этом квадрате в полный цвет гигантское лицо самой красивой девушки подъезда? Или - портрет почтальона... Или нарисовать жильца любой из сорока восьми квартир дома над этим подъездом - дома цветом как билет на поезд? Я не знаю, можно ли построить над подъездом сруб на сорок восемь квартир, с бревенчатыми стенами цвета мальчика, который потемнее любви, законопаченными паклей цвета девочки, которая посветлее любви. Но я могла бы нарисовать на этой двери всё что угодно. Только икону побоялась бы писать: ответственно. Почему бы иконописцу не написать икону - и что же, что не на доске, темперой по левкасу? Голуби намекают на левкас по зеленой патине на бронзовых головах сильных мира сего, куры и кирпичи намекают на темперу, дверь намекает икону писать. По канону.

Я правнучка маляра. Я знаю толк в красках. Я писала бы древесные стволы светлой эпоксидной эмалью, или дорогим акрилом самых невероятных цветов, или маслом, которое мне как родное, обводила бы контуры кузбасс-лаком; я бы прижимала к этой двери россыпь разномастных плиток, свободно и сильно, сама становясь мозаикой, потоком линий, цвета, свободы, ветра, накидывалась бы на дверь с аэрографом, дерево раскручивало бы ветки-пращи и рассыпало ветер по округе.

И вздрагивала бы шерсть на дальнем баране.

Его шуба.

Баран смотрит на новые ворота, полупрозрачные, за регулярными расщелинами которых качается лес, и всё это похоже на машинку для стрижки солнечных лучей. Баран и рад, что стричь его не будут. И пахнет от радости.

Овца смотрит на новые ворота - рогатый человек сказал бы, что она смотрит точно как баран, а все бы подумали: рогатый за равноправие.

Баран смотрит на старые ворота, и привычно ноет разбитый, но живой лоб: где поле?

На двери подъезда по-овечьи курчавилась надпись, что я дура, а потом закрасили ее люди из жэка, в пылающем оранжевом - и стал серый квадрат, на два тона темнее любви.

© Татьяна Карпеченко, 2007-2025.
© Сетевая Словесность, 2008-2025.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Галина Бурденко. Рассказы. [Эта история случилась очень давно. В то время солнце было холодным, а люди бледными и такими же голубыми, как солнечный свет. В одной деревне жила девушка...] Татьяна Разумовская. Переводы детских стихотворений американских поэтов: Джека Прелуцки: и Шела Силверстайна [Жил юный король, глуповатый слегка, / Который на троне валял дурака, / И всё, что любил он наверняка – / Бутерброд с ореховым маслом...] Наталья Тимофеева. Пространство, где слова-ключи живут [Клонируй день с романом взаперти, / Пиши минуты жизни под копирку / И с водостока собирай в пробирку / Отжатых туч густое ассорти...] Галина Головлева. Коснуться сердцем [Обиды, фальшь и пустословье / Смахнув, как крошки со стола, / Я б жизнь отмыла добела, / Заполнив чистое любовью...] Сергей Востриков. Блики и полоски [Счастье плавилось в ладонях стеаринное, / ни восток, ни запад счастью – не указ. / На стене ворчали ходики старинные, / будто знали что-то важное...] Екатерина Камаева. С юга на север [в полночь шкатулку из тайника возьму, / выпущу в заоконье живую тьму, / вытащу летние святки – букет из трав, / тонкую ленту шёлкового костра.....] Владимир Алейников. Поэты и антимиры [Вознесенский, Андрей Андреевич, моложавый, тридцатилетний, весь в движении, оживлённый, с регулярно, не в лоб, но вскользь, исподволь, ненавязчиво, но...] Анжелика Буп. Против обывалой низости и серьёзности тупой ["Встреча авторов ... хороших и разных" в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри" в Малаховке.] Надежда Герман. Дорога длиною в жизнь [Сутулится флаг на башне. В окне догорает свечка. / Светает. На дне стакана осела ночная муть. / Поэты живут недолго... Но тени их бродят вечно. / ...] Поэтическое королевство Сиам: Валерий Симанович. Верните мистику и право быть невеликим! [Стихи Валерия Симановича и эссе Савелия Немцева об авторе. / Как, руки озябшие вскинув, / Я ждал наступленья зари. / И как, поднимая осину...] Евгений Долгих. Всё об одном и том же... [коснуться пальцем крыши мира / нельзя из собственной квартиры / но вдруг тебе приснится Будда / на кухне моющий посуду] Олег Фельдман. Слово чтобы речь [Музыка чтобы звук / Вода чтобы течь / Огонь чтобы печь / Слово чтобы речь / Земля чтобы лечь...] Читайте также: Андрей Бондаренко. Тела небесные и личные тела | Владимир Буев. Ольга Чикина: "Люди сделаны из звёзд" | Юрий Гладкевич (Беридзе). Иду свой путь | Николай Киселёв. Я – главная посредственность | Андрей Коровин. Из книги "Любить дракона" – (2013) Часть I | Владимир Ив. Максимов (1954-2024). Эхо на реке | Дмитрий Песков. приходит мартин cкорсезе | Лев Ревуцкий. Рассказы | Роман Смирнов. Сны Иезекииля | Алёна Цами. Босиком по небу | Эмкей (Алексей Валлен). Такое кино | Эльдар Ахадов. Баку – Зурбаган. Часть II | Яков Каунатор. В своём отечестве пророк печальный... | Татьяна Мамаева. Игра без правил | Марина Марьяшина. Обживая временные петли (О книге Бориса Кутенкова "память so true")