ГЕНИЙ В ПРОЗРАЧНЫХ ШТАНАХ
предисловие к книге Е. Феклистова "По цвету семени" (СПб.: ТОО "Рондо", 1994.)
* * *
Что Феклистов - гений, об этом я впервые узнал из письма
одной нашей общей знакомой, жительствующей в Крыму.
"Ну, - подумал я, - это вряд ли."
Вскоре, однако, я с Феклистовым познакомился и понял, что,
действительно, - гений. Поясню на примере: пришел он как-то в
гости, попросил спичку, стал ковырять во рту и вытащил с корнем
зуб. С таким же остервенением он сочиняет и песни свои, и вообще
живет.
* * *
Дело тут даже не в песнях (они хороши), а в воле к песням,
абсолютной тяге к текстовому самовыражению, оформленности выска-
зывания, причем без всяких игр на тему "жизнь и поэзия - одно".
Феклистов - отнюдь не романтический автор.
* * *
В этом сборнике есть песня о слезе, это парафраз известной
в исполнении Бичевской комической баллады. Правда, в оригинале
слеза обладает черезъестественной, монументальной устойчивостью
("на песке... лежала, пока дворник не подмел"), а в феклистовском
варианте она, в согласии с жестокими законами физики, испаряется
(поэтому "если к вам придет беда, вы не плачте никогда"). И еще
одна важная трансформация: повторяя сюжет оригинала, Феклистов
заменяет предметы туалета несчастного извозчика на части тела
лирического героя (или героини? - тут есть о чем подумать).
Эта трансформация метафорически описывает один из принципов
поэтики Феклистова - срывание всех и всяческих одежд (одновремен-
но это - и одна из феклистовских постоянных тем).
Иногда это принимает вид пародии ("Одинокий сталактит"), но
в общем этот принцип шире, чем просто пародия, и тема больше, чем
просто тема.
* * *
Что за тема? "Любовь"? "Секс"? Оба определения приблизи-
тельны. Поскольку сам автор предпочитает употреблять первое
слово, рецензент выбирает второе.
Секс у Феклистова - не только любимый объект, тема высказы-
ваения, он - особый язык, описывающий мир. То, что может пока-
заться шокирующим обретением неметафорической обнаженной реаль-
ности, оказывается универсальной метафорой жизни и смерти (они
предсказываются в одной из песен, свидетельствующей об основа-
тельном знакомстве автора с финно-угорской этнографией и мифоло-
гией, "По цвету семени").
Автор предпринимает и дальнейшие шаги: по направлению к
раздавленным мышам, отрезанным ушам, атласу судебно-медицинской
экспертизы и прочей расчлененке. Но весь этот зоосадомазохизм,
который мог бы произвести впечатление мрачное и отталкивающее,
не приводит автора к агонии текстового механизма (как у иных
современников панк-поколения).
Мне очень нравится, как в песне о движении к рожденью по
мере приближения к небытию (пусть не посмертному, а дожизненному)
куплеты удлиняются и цепочки рифм нарастают.
"Нарастает энтропия, но нарастает и информация", - сказал
бы, может быть, математик Е.Ф.
* * *
Все, что здесь написано, касается, в первую очередь, ПЕСЕН,
о которых сборник дает слабое представление.
Впрочем, тиражирование песен Феклистова в акустическом
варианте, несомненно, дело скорого времени. Тогда-то и поглядим,
как говорил любимый герой, "какой он Сухов".
Есть улица Эдгара Сависаара,
А я живу на улице По.
Есть улица красного комиссара,
А я живу на улице По.
Как прекрасно и непонятно,
Почему я такой
И почему мне весьма приятно
Жить на улице По,
Эдгара Аллана По.
Есть улица злобного диссидента,
А я живу на улице По.
Есть улица доброго президента,
А я живу на улице По.
Говорят, что я мало видел,
Боюсь,что я навеки слепой
Приют убогих - моя обитель
Здесь на улице По,
Эдгара Аллана По.
Есть улица праздничной потаскухи,
А я живу на улице По.
Есть улица голода и разрухи,
А я живу на улице По.
Я ступаю по мокрым лужам
Первозданной стопой,
И если вдруг я вам буду нужен
Ищите на улице По,
Эдгара Аллана По.
Бежит по городу Бриджит,
На ней бюзгалтер дребезжит.
Бежит по городу Бриджит,
На ней бюзгалтер дребезжит,
А я давно за ней слежу,
Я жду, когда она затормозит.
А я приму небрежный вид,
Я ей скажу: "Привет, Бриджит!"
А я приму небрежный вид,
Я ей скажу: "Привет, Бриджит!"
Ну а потом осведомлюсь,
Кому она принадлежит.
Узнать бы, как она лежит,
Как нервно дышит и дрожит.
Я вижу, как она лежит,
Как нервно дышит и дрожит.
Я приведу ее в восторг,
Со мной она от кайфа завизжит.
Спи, мой милый, на груди,
Молодой моей груди,
Все, что будет впереди,
К сроку ли ко времени,
Что к добру, что не к добру
Я узнаю поутру.
Я узнаю от тебя по цвету семени.
Спи, мой милый, засыпай,
Головой во сне мотай,
Только дай мне, только дай,
В неге и томлении
Сжать твой сладостный росток,
На рассвете дай мне сок,
Чтоб узнать судьбу твою по цвету семени.
Алым пламенем заря
Блещет в каплях янтаря,
Вижу: ты упал с коня,
Кровь течет из темени.
Неужели, милый мой,
Что-то станется с тобой,
Что предсказано судьбой по цвету семени.
Возле дома на колесах
Я хочу остановиться,
Возле дома на колесах
Попрошу попить водицы,
Возле дома на колесах
С перевернутой трубой.
Выйдет женщина в халате,
Она скажет: "Оставайся!"
"Оставайся, если хочешь, у меня,
Ляжем спать в одной кровати!
Если хочешь - оставайся,
Если хочешь - уходи!"
Я скажу ей: "Что ж ты, мама?!
Что ж ты сына не узнала?!
Что ж ты сына не узнала своего,
Ты ж сама меня рожала
Возле дома на колесах.
Я - твой папа, весь я - твой!"
Милый доктор, я верю в силу медицины,
И, как мужчина,
Вы должны меня понять.
Я хочу поменять
Имя, возраст и пол.
Я вас прошу, милый доктор, скорей
Сделайте нужный укол!
Милый доктор, мой аппетит меня тревожит,
Меня корежит,
Меня грядущее страшит.
Исправьте мой внешний вид,
Имя, возраст и пол.
Я уже все перепробовал, доктор,
Сделайте нужный укол!
Я верю, доктор,
Что проснусь совсем здоровым,
И, что я снова
Смогу кого-то полюбить.
Мне нужно срочно сменить
Имя, возраст и пол.
Я согласен на все, милый доктор,
Сделайте нужный укол!
Роза красная пропела, ею ноги окроплю.
У меня течет из носа, и к тому же я люблю.
Постелите мне линолеум, расскажите, где я сплю!
Дует ветер первородный, обрывая тормоза,
Стынет кровь, струится кровля, сердце съела стрекоза.
Подарите мне термометр, застеклите мне глаза!
Эта местность мне знакома, мальчик с девочкой в кустах,
Покажите мне святого с желтым диском в волосах!
Позовите мне механика, поцелуйте меня в пах!
Здравствуй, ангел! Здравствуй, демон! Я пустил вас в огород
И теперь уже не знаю, кто из вас во мне живет.
У меня душа из пряника, я разбит, как самолет.
Доктор в карточку пишет диагноз,
Я стою, онемевший, белее, чем мел.
"Доктор! Да, я, конечно, - не агнец,
Но случайные связи... Нет, я не имел."
Выхожу и иду по дороге,
Под ногами земля, солнце над головой.
Я - гнилой.
Ты и я - две знакомые роли,
Мне сегодня не хочется что-то менять.
Ты не знаешь еще, что я болен,
Я не буду до завтра тебя волновать.
Гаснет свет, отступать уже поздно,
Твой Бутусов поет "Я хочу быть с тобой."
Я - гнилой.
Вижу сон, снится мне, что ты хочешь,
Но в твоих глазах ложь, а в моей руке нож,
И я режу тебя. Ты хохочешь,
Говоришь, что бесплатно себя раздаешь.
И, разрезав тебя на три части,
Я зачем-то целуюсь с твоей головой.
Я - гнилой.
Она бежала с директором цирка по дивному полю!
Она бежала с директором цирка на волю, на волю!
По зеленой меже,
В голубом неглиже
Она бежала с директором цирка по дивному полю!
А за ними неслись
Юнкера, мессершмидты, князья, импотенты, инфанты,
Развевая штыки и теряя кальсоны и банты,
И кричали:"Амор!"
И стреляли в упор
И меняли на быстрых коней жемчуга и бриллианты,
Так спешили они.
И ни он, ни она не сумели спастись от погони,
Их тела растоптали козлы, носороги и кони,
А мгновенье назад
И у всех на глазах
Она бежала с директором цирка по дивному полю!
От любви не уйти.