МЕЖСЕЗОНЬЕ солнечный чеширский кот... дождливое юдищное имя не сон не явь облака пойдем на яр   на краю небесного озера Акулина так долго я стояла у окна синее Бабушка Манюшка Рождественское журавль * * * солнечный чеширский кот давно забыл свою обязанность сиять улыбкой и скучает где-то на задворках. алиса, забросив в дальний угол памяти любимую привычку падать в кроличью норку и выпадать обратно, задумчиво сыплет сахар на наши чайные деревенские домики, ещё подслеповатые от недавнего сна: на часах шесть часов – время утреннего чаепития. фетровая шляпа неба разбухла от сырости и давит на обвисшие плечи деревьев. Она явно мала земному шарику – жмёт в висках. но белая королева уже сделала ход конём – время застыло. мелкий- мелкий сахар лежит на крышах и лёгкая испарина стекает с их лбов на высунутые крылечки, утоляя жажду. ещё одна ложечка сахара... и ещё... ещё... время чудес прошло – наступило межсезонье. _^_ дождливое 1. ангелы ли вчера на небе играли или в реке плескались два карася вода сегодня цвета дюраля а в ней река и небо и улица вся 2. дождь, долговязый, громкий, чинно читал псалтырь. день уходил сторонкой каяться в монастырь. ты рисовал горгулью – пальцем давил стекло. били секунды-пули – в ноги, под дых и в лоб. 3. вечер с дырой в кармане топает налегке. крылья полощет ангел в чёрной большой реке. _^_ юдищное дня за пазуху припрятав цветик аленький, ходит вечер по округе в белых валенках – пляшут снежные бесята в глазах его мальвовых. ступает мягко, но с каждым шагом заползает десятая... сотая мышь сомнения в твоё сердце. а вечер поёт, протяжно, метельно: нааастенькааа, гдеее же тыыы, гдеее тыыы? идиии зимовааать со мнооой... оправдываешься: нет, нет, не настенька я – зина, валюша, или ещё кто /своё держишь в себе, глубоко/ да юдищу, в общем-то, всё равно. и сто двадцать шестая мышь /жаба, змея ли/ тебя изнутри душит, сердечные обитатели когтями колют, вьются, раздвоенными языками жалят. падаешь в бездну – опустошённой, чумной, безвольной. стонешь: ма-тушка, ба-тюшка... открываешь глаза – в квадратах оконных блюдец остывает парное молоко субботнего утра. в чашке дымится духмяный травяной отвар – муж добавил в него мёд. подносишь к губам, вдыхая аромат, думаешь: любит... пить минуты мелкими глоточками, и то, что с вечера в тебе бесновалось, болело – заживёт. _^_ имя он имя катает на языке о-ля-ля о-ля-ля солнечные мячики пробивают мглу в любой закуток заглядывая он изрекает о-леч-ка повторяет о-леч-ка вода выходит из берегов разливается речь-ка он успокаивает о-лень-ка выпевает о-лень-ка вбирает ива в себя печали на воду молится а я знаю жива пока имя не сходит с его языка _^_ не сон не явь не сон не явь но вешняя вода течёт сквозь тьму неведомо куда в висок стучит бес сна весна блесна мигнёт секунда снова тишина над поплавком замрёт во все глаза ты жизнь распознаёшь по голосам и разрывая время плавником заглатываешь слово целиком небесья льды пропашешь головой сорвёшься в воду снова чуть живой на тех белуг поющих яви сны не напастись ни лески ни блесны _^_ облака 1. жара навеет слова на музыку напой мой любый в пустынной синеве идут на водопой верблюды лениво плещет озерцо лучи сквозь сердце лилейным звоном бубенцов молчим и верим 2. где ветер воет на разрыв где страх язычен бубнят речистые волхвы азы о вечном о пламени земном небесном мы облака мы облака в миру отвесном _^_ пойдем на яр пойдем на яр смотреть, как облака пасут Иртыш и вдаль его уводят, оглаживая сытые бока прохладною рукою ветряною. пойдем на яр, там взнузданный Иртыш уходит с облаками на закате по волнам золотистых запятых за тлеющую точку невозврата. пойдем на яр, где свет сроднился с тьмой. и нет реки... ни облака... ни вдоха. сквозь чернотал иди на голос мой, отталкивай крючки чертополоха. прозреешь враз на ветреном яру, когда Иртыш покорно входит в русло, и чайка, словно ангел наяву, о жизни говорит с тобой по-русски. _^_ на краю небесного озера на краю небесного озера, где вострая осока синее разлапых елей, за которыми спит солнце, а в его сне на воде расцветают сердоликовые лилии – поёт кулик. люди вверх поднимают головы, слушают – сладко и горько им: ведь воды здешних рек мельче, речные цветы – блёклее, денно чайки орут кликушами, хлеба – солоны. и вот птичья песня, гречишный мёд, людские гортани жжет – да что кулику до забот земных, он не смотрит вниз. лишь когда встает на воде волна, выкликивает человеков по именам. _^_ Акулина белолицая, чернобровая Акулина приходила, песню снежную заводила. небо в рясе едва чадило луны кадилом. беспородная сука жалобно в лад скулила. "баю-баюшки, бедки-детки, подрастайте, подрастёте – время сонное наверстаем". синеокая, хладносердая Акулина оплела дома словесною паутиной, где иртыш, молодецки сопя, выгнул спину. март придёт, заорёт, встанет клином. а сейчас баючит вихрями Акулина. небу недосуг свысока увидеть над церквушкой крест, колкий, спелый иней на посёлке. сон здесь лубочный, длинный. здесь Москва и не снится – тыщи вёрст до столицы. вдоль ослепшего окна бродит улица бледна. где-то в да?ли-далеко эхо сплёвывает кровь. "...боже святый, нам не дай..." – зги господней не видать. запевает псина, воет Акулина. _^_ так долго я стояла у окна * сегодня белый белый белый свет наверно так же облетает цвет эдемских яблонь пчелиный первый голод утолив и набухает золотой налив в листве медвяной * и нам здесь быть в кромешной белизне пока нальётся плод – ветра извне раздуют крону являя свету зрелое тепло и яблоко покатится врасплох по небосклону * так долго я стояла у стекла что яблоня листвой в меня вросла затмив оконце но ты пришёл – в глазах – небесный плёс – медовых яблок для меня принёс и свет обрёлся _^_ синее в сине-синем лесу даже воздух синь. в кроне птаха выводит: "фью-фью-синь-синь". я не вижу её, но наверняка она тоже си-ня-я. и вовсе не птица – лобастый налим. вокруг долговязые водоросли, из коих, надёжно икру схороня, притихшая рыба глядит на меня. в глазах её хищных такая тоска синяя-синяя. о, господи, мне бы крыло иль плавник, чтоб выпорхнуть, выплыть из синих глазниц, из синего леса – кромешного сна. очнись, меня нужно сейчас же спасать. в округе небесно-синей ти-ши-на. несметным планктоном плывут облака, их в клочья кромсает не снасть рыбака, не громкая воля скупого творца – актиния раскинула жгучие щу-паль-ца. _^_ Бабушка Манюшка Бабушка Манюшка, бабонька, бабочка. Спицы бормочут в руках. Зреет закат перламутровый, яблочный. Бабушка, бабонька, так нитка спешит, ей не ждется, не терпится свиться в глухой свитерок. Злая зима – узловатая, в терниях – тихо ползет на порог. Бабушка Манюшка – белая куколка, баюшки-баюшки-бай. Спицы стучат... или ветками – гулко как – окна царапает май, тянет за ниточку – по небу катится солнца пушистый клубок. Рядится яблоня в белое платьице. В сердце саднит узелок. Крылья в саду расправляет безвременник. "Только смотри не замай" – вьется, порхает у самого темени бабочка, бабушка Мань... _^_ Рождественское когда январь в объятиях закружит тебя и небо, снег и фонари, до оголтелой тишины – снаружи, до белизны клокочущей – внутри, качнётся шар и всё перевернётся: вода и свет, дома и облака. звезда родится в глубине колодца, слетит чуть слышно слово с языка. синицам вдоволь нынче белых крошек, блаженный мир нечёсан и небрит. а ты стоишь на небе, огорошен, с новорождённой звёздочкой внутри. _^_ журавль курлы-курлы – журавль, березовое тело закоренело здесь. свобода? птицы врут. в воде дрожит Луна – небесное плацебо – и высота – внутри, и глубина – вокруг. напрасные мечты о тридевятых странах – о них тебе свистел заутра соловей. но гукала сова, зависнув над поляной: ату его, ату, не верь ему, не верь. остуду октября ветра взводили в степень. кричали о морях, прощаясь, журавли. и ты хотел лететь, скрипел и брякал цепью, но в сини утонул курлыкающий клин. вздыхал соседский клён: всё правильно и мудро: крылатым – небеса, а корневым – земля. но как-то, чуть прозрев, вдруг онемело утро – осталась только цепь от журавля. _^_

© Ольга Домрачева, 2023-2025.
© Сетевая Словесность, публикация, 2023-2025.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Светлана Богданова. Попробуй не засмеяться [Я знаю, что сейчас мое путешествие прервется, и мне надо все запомнить и все записать. Поезд старательно подыгрывает мне, выводя под занавес на свою сцену...] Мила Борн. Другая Агата, или искусство стать невидимым [Загадочная история исчезновения Агаты Кристи. Что произошло и, главное, почему? Это стало не просто газетной сенсацией, но и глубоким психологическим...] Акоп Арутюн. Стихотворения [Я останусь с сухими глазами, – / свежим, / как возлюбленный солнца...] С. К. К. (Сергей Кудрин). Танцпол для парапсихологов [Прочесать лебедем / Вышний Стонхедж. / / Попросить Мерлина / Оживить булыжники.] Елена Бородина. Белый шум [Всё тот же хрупкий лист неповторим / в своём полете ветреном, бесстрашном / из неба в бесконечность – Бог бы с ним. / Вот – новый день, / а что...] Аркадий Паранский. У Печоры у реки... [Это было чудо какое-то – поле белых астр. Но самое поразительное: среди белого, напоминающего пушистое покрывало, пространства алели ярко-красные, почти...] Вахтанг Чантурия. Восемь бит [Восьмая часть меня живет в мире восьмибитной игры о праздно шатающемся по пыльным улицам большого города пьянице...] Юлия Великанова. Что же значило это странное "memory postum" (О поэтическом сборнике Милы Борн) [Перед нами поэтические тексты прозаика и драматурга. Это чувствуется в каждой строке. Непрерывное повествование, нарратив, впрочем, чрезвычайно поэтичный...] Борис Кутенков: "Поэты останутся в истории не по эстетическим соображениям" [Телеграм-беседа с поэтом и критиком Борисом Кутенковым в рамках проекта Андрея Войнова Voinovpoetry: "20 вопросов Борису Кутенкову".] Лора Катаева. Ласточки наших слов [Всё – молчание, тайна, но истины не видать. / Нам бы выстоять, искренний мой, залетай сюда, / Это небо глотай до упаду – и ешь, и пей, / Просто...] Лана Юрина. На грани [Пока не время – пой, летай, кружись, / хватай в охапку солнечные блики! / Ещё чуть-чуть – и я тебя окликну, / и обниму, и расскажу про жизнь...] Читайте также: Ольга Андреева. Ищу, на что бы опереться | Владимир Буев. "Бог его знает, что несешь, стоя с утра под душем..." | Дмитрий Гвоздецкий. Мой сын напишет не хуже | Георгий Жердев. Четыре четверти | Яков Каунатор. Времена не выбирают | Николай Милешкин. "Самый главный процесс – отделение тьмы от света..." | Ашот Наданян. Подстриженные мысли | Айдар Сахибзадинов. Синёва: и Осенний сон | Людмила Свирская. Я успела в последний вагон | Елена Ханова. Разновеликие цветы | Дмитрий Аникин. Царь Эдип | Илья Будницкий. После оттепели | Владимир Буев. Обнять не обнятое | Андрей Бычков. Человек знака | Изяслав Винтерман. "В неразбавленной воде, в глубине песка"

X
Титульная страница О проекте Редколлегия Правила для авторов Авторы и публикации Хронология публикаций Рейтинги и статистика Авторские книги отзывов Общий форум Публикации: Рассказы Повести и романы Пьесы Поэзия Переводы Очерки и эссе Критика Кибература Теория сетературы Литературные хроники Рецензии	Специальные проекты: Литеросфера Книжная полка Колонка Читателя Наши авторы в переводах Платформа Картинки в паутинке Сад расходящихся хокку Антология русских хайку ... Devotion Конкурсы Тарту 1980-х Мемориал-2000 Цитотрон Авторские проекты: Чужие слова Две строки / шесть слогов Кривая империя Обратная связь Следующая станция В-О... Dictionary of Creativity