ПРИГЛАШАЮ ТЕБЯ НА...
(подслушанный шёпот)
О чём ты думаешь, когда падают листья?.. О чём ты думаешь, когда падают листья?..
Ошалевшая шелуха!.. как моя душа... потерявшая день. Потерявшийся день, превратившийся в вечность, в шёлковую окаменелость - плоти забытую тень.
Ошалевшая шелуха!.. как моя душа в потерявшийся день... вырванная из времени порывом памяти. Спятившая память, повернувшая время вспять. Память: сходить с ума... или падать...
Ошалевшая шелуха!.. как моя душа в потерявшийся день... жаждет падения... в никуда, в беспамятство, от порывов памяти, от беспамятства, в безветрие, в забытьё - забыть её. Жаждет падения... срывается - и падает... пугается до смерти - и падает... теряется до смерти, потеряв опору в виде тоски по смерти... шарахается... хватается (ухватиться не за что) за воздух - и падает, за дождинки - и падает, за шёпот, что падает вместе со мной, вместе с душой... О чём, о чём шепчет шёпот? О чём?.. Слышу: "Скажи... скажи". Что, что сказать?.. Успеть сказать... успеть... Слышу, слышу, это всегда во мне. "Скажи! Скажи!" Не могу!.. "Скажи!" Что ж, оживляю мертворождённые звуки: "Приглашаю тебя на..." Всё, не успел... не успел... Но ведь это лучше, чем если бы я укутал её в одеяло из вечно падающих лоскутов... ведь это лучше...
Прежде, когда ты ещё не погрузился в эту жизнь, ни плотью своей, ни переживаниями, она казалась тебе пространством, замершим во времени, красками на холсте, которые словно заболели безжизненностью и безжизненностью заразили картину, то ли пейзаж, то ли натюрморт, то ли вереницу портретов. И картина словно говорила: "Тебе не надо сюда. Это не твоё. Это далеко". И ты отводил глаза и удалялся... и приближался, не ведая того... Теперь ты сам капля красок на этой картине, холодно взирающая с холста застывшая капля, перенесённая кистью Художника из мира игры и соития красок в мир остывания бликов... Лишь тоска по падающим листьям прокрадывается порой в этот мир...
Шум... нарастает. Шёпот... с одышкой... нагнетает. Это не шёпот - ветер, не одышка - порывы ветра. Ветер нахлынул... рвётся в картину... треск: рвёт засохшую плеву... хруст: отколупывает разноцветную скорлупу. Шум... нарастает. Шорох - шершавеет воздух - окружает: зашныряла по дорожкам, по междорожью разношёрстная шелуха. Ветер (воздух заходил ходуном-ходуном, подстрекаемый пришлым шалым) дубасит стволы - буйный... треплет ветви - дерзкий... терзает макушки, отрывая листья, ещё живые, с жилами, с кровью в жилах, - бездушный... вздымает головки, мёртвые головки мёртвых цветов, стращая смертных и стращая смерть, - глумливый шалый... Шум... нарастает. Шелест - тушуется воздух. Шквалистый шелест... волна за волной... сжимается воздух. Шрапнель! Тучи капель прозрачных с ветром в серые плети сплелись. Плети шрапнели стегают пространство, застят прозрачность. Шквалистый шелест - волна за волной - оглушает. Это не листья. Ошалевшие падают листья... шарахаются - и падают... цепляются (зацепиться не за что) за воздух, воздуха промокшего ошмётки, - и падают, за память - и в памяти парят, вечно парят и не падают - и падают, не замечая, что падают... и шмякаются в беспамятстве... и шмякаются на твоё лицо, расплющиваясь, размазывая сопли, кровь, память по щекам, по губам, по глазам...
Шум... отступил. Шелест... улёгся... вместе с мёртвой листвой. Шелест... шелеста в воздухе шлейф. Падают листья... Шорох... шороха эхо. Это не шорох - шёпот, не эхо - одышка, трепета знак. Падают листья... и шепчут... и шепчут: "Она идёт..." Шепчут, словно она на свидание с ними идёт...
О чём ты думаешь, когда падают листья?..
Отчего... отчего так кружится голова? Я ещё мал, я ещё очень мал... отчего так кружится голова? Меня оплетают, оплетают цветастые ленты круговорота, и в его пространстве, в этом призрачном коконе, обнимающем чувства и плоть, прямо напротив меня, близко-близко... кажется, близко-близко - её... но ведь я ещё очень мал... её разинутый рот. Он смеётся, и я словно наг перед этой разорванной смехом мякотью губ и словно льну, льну к этой раздвоенной мякоти губ. И в это наше пространство - моих глаз, её рта - обильно льётся лазурь... и обдаёт, обдаёт мою наготу нежностью и напитывает, напитывает нежностью нежность во мне, какую-то новую, непонятную нежность во мне...
- Юля! - голос Юлиной тёти нарушает кружение... обращает радужный призрак в смазанные витражи осени... разжимает Юлины пальцы и роняет нас потерявшихся (как осень - растерявшиеся листья) на остывшие листья, стеклянные листья.
- Юля!
Мы очнулись и поднимаемся на шатких ногах, и шарахаемся - случайно друг к другу - на шатких ногах. Что-то коснулось меня - но ведь я ещё очень мал - что-то неосязаемое, но волнующее плоть коснулось меня... Я знаю запах травы и пруда, и яблочный запах веранды, и жужжащий запах помойки в овраге. Они трогают нервы и отпускают, и забываются, чтобы однажды припомниться. Что-то коснулось меня и отозвалось во мне - но ведь я ещё очень мал - отозвалось во мне невыносимостью терпеть что-то в себе...
- Пока! - говорит она, смеётся она... и уходит. И уходит то, что коснулось меня. И во мне остаётся то, что коснулось меня. Это то - но ведь я ещё очень мал - это то, как она... как пахнет она... как пахнет она нагая...
О чём ты думаешь, когда падают листья?..
Это всегда во мне: "Приглашаю тебя на..."
Вижу себя в обрывке пространства, напоённого осенью. Во мне... предчувствие. Кажется, это прикосновение и есть предчувствие. Оно неожиданно и мимолётно. Об этом можно сказать: померещилось. Я чувствую, не могу себе ничего объяснить, но чувствую: я всегда буду в этом обрывке пространства, вечно. Это не моя осень. Моя осень та, что штрихует воздух графитным дождём, который смазывает лица и слова и оставляет меня мне. В том обрывке пространства - другая осень, та, которую нельзя не дарить...
Я посреди той осени. Хочу обмануть предчувствие. Сейчас я позвоню ей, и в моё пространство войдёт её голос и принесёт с собой, и разбросает по мгновениям лёгкие, короткие, обрывочные, как сами эти мгновения, эскизы. И в моё пространство войдёт она, а предчувствие испарится, будто его и не было... Что за дурацкая мысль: оно не испарится, оно спрячется... в узорах этих воздушных эскизов и незаметно будет гримасничать и смеяться надо мной... и вдруг, так же вдруг, как исчезло, объявится и возликует: "Больше я не предчувствие, но явь!" Что за дурацкая мысль?!
Сейчас я позвоню ей и скажу... я услышу её голос и сразу скажу:
- Приглашаю тебя на представление.
- Саша!.. Представление?! - воздух в ответ словно промокнёт акварельное пятно, алое акварельное пятно... в нём - улыбка. Воздух в ответ словно засветится светлячками, бирюзовыми светлячками... в них - улыбка.
- Посмотри в окно, - тихо скажу я.
Воздух в ответ затрепещет, словно что-то коснулось его. В нём - силуэты её рук, её раскрытых кверху ладоней. На них падают... на них словно падают листья. Листья касаются пальцев, пальцы трогают листья. И слышится содрогание чувств между ними... в её пространстве. И слышится трепет воздуха... в моём пространстве...
-...Да, представление, - тихо скажет она.
Вижу нас в обрывке пространства, напоённого осенью... которую нельзя не дарить, ведь она - представление и дарит, дарит себя... Пространства вокруг так много, но обрывок, пленивший нас, всё меньше и меньше... Вижу нас в крошечном обрывке осени. Он порхает и кружится, как порхают и кружатся сотни разноцветных обрывков осени, вовлечённых в кружение осенней Шопеновской страстью... "Близко", - это листья шепчут про наши губы. Так близко... листья умолкли... трепещут, трепещут губы... Что за дурацкая мысль? Зрячая, словно прозрение. Вижу обрывок. Это не осень, не наша осень - обрывок весны. В нём... губы и губы... близко-близко... "Уйди!" Нет, не скажу - оттолкну (это движение страсти) губы от губ... её от его... нет, её от моих... в нашем обрывке осени. Губы от губ далеко... всего лишь мгновение. Вернуть всего лишь мгновение. Вернуть - это движение страсти и губ. Обнять - это движение страсти и губ. Я потянусь к ней - вернуть - отпрянет!.. и в глазах: "Сумасшедший!", и слёзы, и рта кривизна...
Вижу обрывок осени. Таня навзничь лежит среди листьев... остывающих, как и она, растопыривших пальцы, как и она, распростившихся с болью, как и она. Я на коленях подле. Почему мои руки дрожат и дрожат?.. дрожат и дрожат?.. Знаю: только что в них пылала жажда вернуть... и они обнимали, они оплетали - это движение страсти - оплетали её шею, чтобы не выпустить комьев слов, клочьев крика, дырявящих и дырявящих обрывок осени, наш крошечный обрывок осени, в котором мгновения назад - "Осенний вальс", близость губ, щедрость глаз... Глаза... её глаза... смотрят так, словно не смотрят. Уснула - не стану будить, дам забыться. Укутаю в листья: листья несут на себе печать забытья... А завтра... завтра позвоню ей... будто ничего не случилось...
Вижу себя в обрывке пространства, напоённого осенью. Во мне предчувствие: я всегда буду в этом обрывке пространства, вечно... Хочу обмануть предчувствие. Сейчас я позвоню ей, и в моё пространство войдёт она... а предчувствие испарится, будто его и не было... А губы и губы... её и его... близко-близко... в обрывке весны?.. Нет!.. я не обману предчувствия и не позвоню ей, и не дам своей страсти обвиться вокруг её шеи... Лучше я навсегда останусь в моём обрывке осени, и он будет переходить изо дня в день... пока какой-то из них не потеряется...
Телефонный звонок... она... не я... это знак.
- Привет!.. Саша?!. Саша, почему ты молчишь?.. Ты не шутишь... Прошу, не молчи...
- Мы больше не вместе. И больше не надо слов... прошу.
И воздух в ответ оцепенел, словно все листья опали и не осталось ни одного листочка. И больше не будет слов... кроме несказанных: "Приглашаю тебя на представление"...
О чём ты думаешь, когда падают листья?..
Ошалевшая шелуха!..
Падают листья... и шепчут... и шепчут: "Она идёт..." Шепчут, словно она на свидание с ними идёт...
- Здравствуй, Саша. Вот лилии тебе принесла. Побуду с тобой.
Таня положит цветы подле тебя. Достанет из сумочки платок и сотрёт с твоего лица сползающие водяные змейки и придуманный тобой жёлтый лист. Потом, не отрывая от тебя глаз, долго будет смотреть в давно ушедшее...
- Не плачь, любимая. Всё хорошо, - скажешь ты. - У тебя семья, двое детей. Они твоё счастье. А мы?.. Каждую осень ты приходишь ко мне, и мы снова вместе. Не плачь. Ведь это лучше, чем если бы я укутал тебя в одеяло из вечно падающих лоскутов...
Ошалевшая шелуха!.. как моя душа... потерявшая день...
Помнишь тот день?.. Он словно потерялся. Ты вышел на балкон. Падали листья и капли дождя. И вдруг ты увидел вдалеке обрывок осени... той осени, и в нём - её и себя... Падали листья, цепляясь за капли дождя...
© Братья Бри, 2012-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2012-2024.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
|
Эльдар Ахадов. Баку – Зурбаган. Часть I [Однажды мне приснился сон... На железнодорожной станции города Баку стоит огромный пассажирский поезд, на каждом вагоне которого имеется табличка с удивительной...] Галина Бурденко. Неудобный Воннегут [Воннегут для меня тот редкий прозаик, который чем удивил, тому и научил. Чаще всего писатели удивляют тем, чему учиться совершенно не хочется. А хочется...] Андрей Коровин. Из книги "Пролитое солнце" (Из стихов 2004-2008) – (2010) Часть II [у тебя сегодня смс / у меня сегодня листопад / хочется бежать в осенний лес / целоваться в листьях невпопад] Виктория Смагина. На паутинке вечер замер [я отпускаю громкие слова. / пускай летят растрёпанною стаей / в края, где зеленеет трын-трава / и трын-травист инструкцию листает...] Александр Карпенко. Крестословица [Собираю Бога из богатств, / Кладезей души, безумств дороги; / Не боясь невольных святотатств, / Прямо в сердце – собираю Бога...] Елена Севрюгина. "Я – за многообразие форм, в том числе и способов продвижения произведений большой литературы" [Главный редактор журнала "Гостиная" Вера Зубарева отвечает на вопросы о новой международной литературной премии "Лукоморье".] Владимир Буев. Две рецензии. [О повести Дениса Осокина "Уключина" и книге Елены Долгопят "Хроники забытых сновидений...] Ольга Зюкина. Умение бояться и удивляться (о сборнике рассказов Алексея Небыкова "Чёрный хлеб дорóг") [Сборник рассказов Алексея Небыкова обращается к одному из чувств человека, принятых не выставлять напоказ, – к чувству страха – искреннего детского испуга...] Анастасия Фомичёва. Непереводимость переводится непереводимостью [20 июня 2024 года в библиотеке "над оврагом" в Малаховке прошла встреча с Владимиром Борисовичем Микушевичем: поэтом, прозаиком, переводчиком – одним...] Елена Сомова. Это просто музыка в переводе на детский смех [Выдержи боль, как вино в подвале веков. / Видишь – в эпоху света открылась дверь, – / Это твоя возможность добыть улов / детского света в птице...] |
X |
Титульная страница Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |