Словесность

[ Оглавление ]






КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность




ХАОС

рассказ-сновидение


Смутился ли я, когда заметил? "Заметил" - слово неподходящее, я сразу напоролся.

Не знаю.

Возможно - насторожился и явно встревожился, смущение здесь тоже не при чем.

Маленький человек в высокой шляпе, пробежавший вслед за котом, стоило мне отпереть входную дверь. Он больше не появился, куда-то делся; я успел обратить внимание на его старомодный наряд - не то сюртук, не то какое-то легкое, давно не встречавшееся в миру пальто. Нет - все же сюртук.

Ростом тот человек был чуть выше кота. Могло показаться, что они затеяли какую-то игру или спешат по общему делу.

И комнаты мои немного качнулись.

А кот, едва его спутник навсегда скрылся в сумрачном углу, выбежал на лестницу, и вот это напугало меня всерьез. Больше всего на свете я боялся, что он смоется. Я выскочил следом и увидел, что он лежит мертвый. Я склонился над ним и понял во-первых, что это не мой кот, а чей-то еще; он был пепельной окраски; во-вторых, он был не до конца мертв. Он как бы размяк, расплющился и чуть шевелился, лежа на спине. Я перенес его в квартиру, где обнаружились еще коты - котята разной масти, штуки три.

Комнаты чуть кривились углами.

- Послушай, - сказал я жене, - надо выйти на улицу и посмотреть.

Жены у меня давно не было, но она согласно кивнула, и мы вместе спустились во двор, обогнули дом, переместились в соседний. Стояли горчичные сумерки, во многих окнах горел свет, но вокруг не было ни души.

- Ты знаешь, - банальности вылетали из меня помимо воли, - нельзя исключить, что мы оказались в каком-то параллельном мире.

Мы все читали о параллельных мирах, эту тему давно заездили. Но в тот момент я считал, что быть может, оно и в самом деле стряслось, а это совсем другое дело. Можно слышать сто раз, а прочувствовать - лишь единожды, и хорошо или плохо, если не на смертном одре.

Я не был уверен, удастся ли нам вернуться домой, но нам удалось.

Котят было мало, но кое-где они попадались. Жена принялась разбирать диван.

В ванной лежала и перекатывалась с бока на бок, туда-сюда, какая-то неизвестная ракообразная тварь. То ли ее изувечили, то ли она прибыла недоразвитой. Пепельный кот как будто ходил. Я приметил еще кого-то, настолько неописуемого, что моментально забыл о нем.

Моего кота нигде не было, но появлялись, с позволения выразиться, его мелкие аналоги-заместители. Углы менялись. Люстра казалась непривычно яркой.

Почему - казалась? Она и была ослепительной.

- Видишь, что может быть? - обратился ко мне голос. Он исходил из дальней от входа стены.

Я встал перед нею. Жена позади меня села на диван и застыла.

Из стены говорили много и большей частью невнятно. Голос был один, и я понимал, что это демон. И что он находится не совсем в стене, хотя и в ней тоже.

- Потому что не надо было ездить к святым местам, - сказал демон.

Жена молчала. За все время моего общения с демоном она не произнесла ни слова, хотя прежде о чем-то высказывалась. Я не видел ее, но знал, что она сидит неподвижно у меня за спиной. Ее там не было. Но она сидела и напряженно слушала.

- Вот так, - продолжал демон. - Напрасно ты это сделал. Пора тебе задуматься о своем поведении. Подумай хорошенько о своей жизни.

Я думал тем временем о соляном столпе. Голос бубнил из стены, а в прочем смысле царила мертвая тишина. Потом демон замолчал. Я не понял его последних слов, но по интонации догадался, что беседа закончена и демон удовлетворен.

- А что же делать-то? - спросил я.

До того я не говорил ничего, только слушал.

Стена безмолвствовала. Я тупо повторил:

- Что делать-то надо?

Ответа я не дождался. Демон либо надолго отвлекся, либо вовсе исчез.

Никаких указаний.



август 2012




© Алексей Смирнов, 2012-2025.
© Сетевая Словесность, публикация, 2013-2025.





НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Так возвышает родина, поверь... [Стихи лакских поэтов Руслана Башаева, Миясат Шурпаевой, Патимат Рамазановой, Мирзы Давыдова и Патимат Штанчаевой в переводах на русский язык.] Виктория Орлова. "Увидеть Париж" и другие рассказы [Ох, как же дружно жили они! Небогато, даже на море никогда не были, всех сокровищ – библиотека, хрущёвка двухкомнатная да дача-сарайчик на шести сотках...] Александр Карпенко. "И, взявшись за руки, шли двое..." (О романе Бориса Гриненко "Признание в любви") [Эта книга стала для автора смыслом жизни. Написать и издать её – подвиг. Это книга-долг – живого перед ушедшей...] Наталья Захарцева. Улица Троллейбусных Скворцов [Ведь всё, что воздаётся, всё – добро. Мы лучшие конструкторы миров. Вы просто не пытайтесь их разрушить...] Владислав Китик. Я весны моей всё ещё пленный [Пробуждённую ночь я приму, / Помогая атлантам, на плечи. / У неё я на память возьму / Трудный дар человеческой речи...] Ольга Гурилёва. Всё то, что случилось с нами [Так тут и было веками, / Как в самом начале всего: / Только любовь и бог – / Всё то, что случилось с нами.] Михаил Ковсан. Гроб некому вынести, или Улыбка Гагарина [Улыбка Гагарина стала не такой широкой и белозубой, как раньше. Поговаривали, что его и вовсе одноцветно закрасят, только деньги найдут. Но пока деньги...] Ольга Самарина. Внучка Ава [Ава, крошечная, но настоящая Ава, уже умудрилась захватить нас в свой плен. Навсегда. Она не путалась в ролях и оказалась самым адекватным человеком в...] Николай Хрипков. Любовь с первого слова [Ну, мир! И что мир? Что же, интересно, о нем наразмышлять можно? Мир – он и есть мир. А Бог? А что Бог? Бог – он и есть Бог. А человек? Две руки, две...] Юлия Великанова. Будь его Солнцем, или Мы просто об этом не думаем (О романе Андрея Кошелева "Валери") [Наше бытие во многом рассчитано на глаза и зрение, на зрительное восприятие. Процентов 70 информации мы получаем и воспринимаем глазами. Зачем задумываться...] Дом вынимает пламя (О книге Веры Полозковой* "Lost and found") [Новая книга Веры Полозковой – собрание стихов, короткой прозы и фотографий – сильный эстетический опыт противостояния смерти...] Владимир Ив. Максимов. Ничего не требуя взамен... [Любой календарь – не без вычета, / Но тёплая осень – особенна: / Она, словно гречка, рассыпчата, / И солнечным маслицем сдобрена...]
Словесность