СЧАСТЛИВЫЙ  БИЛЕТ

Спиридон Яблочко раздавал у метро листовки.

Было раннее утро, шел мокрый снег. В подземный переход спускались многие, и не было им конца; они шлепали по воде и чавкали ледяной кашей. Яблочко томился на холоде и совал им картонные квадратики. Он был без очков и не видел, что там написано. Его красные руки покрылись цыпками. Спиридон тянулся к каждому встречному и отступал быстрее, чем нужно, не уловив интереса и готовый провалиться сквозь землю.

В офисе, куда он пришел совсем уже спозаранку, ему выдали толстую пачку этих карточек и сказали дежурные слова. Яблочко слышал их много раз. Когда он устроился в Успешную Фирму, ему объяснили, что Успех зависит от количества Успешных Людей. Чем больше он их приведет, тем успешнее станет сам. Приглашать надо всех, ибо званых много, а избранных мало, но гнушаться и брезговать нельзя никем, и даже последнее ничтожество может оказаться счастливым билетом, потому что приведет за собой Абсолютно Успешного человека.

Какой-то подвыпивший дядя пожалел Яблочко.

- Кто так раздает? - пожурил он его. - Смотри!

Он выхватил у Спиридона пачку и стал метаться по лестнице, заступая путь каждому встречному и насильно всовывая карточки. Спиртное грело и оживляло его. Яблочко простоял бы до обеда, а дядя раздал все за десять минут. Покончив с делом, он ударил Спиридона по плечу и нырнул в вестибюль.

Яблочко собрался уйти, но к нему подошел еще один человек с усами и в зимней шапке. Он держал двумя пальцами карточку.

- Скажите, а это вы? - спросил он.

- Не понимаю, - ответил Яблочко. - Что такое?

- Это визитка с адресом. Зачем она? Куда это, к кому это? Написано "Спиридон Яблочко". Восемнадцать ноль-ноль, сегодня.

Спиридон полез-таки за очками, которых терпеть не мог. Прочел и убедился: действительно, ему вручили визитки с его именем и адресом. Что это значило, он не имел ни малейшего представления.

- Ерунда какая-то, - буркнул он и пошел прочь, а человек в шапке так и остался стоять с карточкой.

Многие другие карточки валялись в грязи. Их побросали, едва успев получить.

Яблочко вернулся было в офис, но железная дверь оказалась заперта. Свет не горел, на стук никто не ответил. Спиридон немного попрыгал под окнами и поехал домой, одолеваемый тревогой и неприятными предчувствиями. Дома он на всякий случай отключил телефон, лег на скрипучий диван и начал ждать.

Прошел и полдень, и обед; постепенно стемнело. Он все лежал. Дел у него не было никаких. В начале седьмого раздался звонок. Яблочко отворил дверь и впустил полную женщину лет сорока, в запорошенной снегом шубе.

- Я к вам, наверное, - она показала карточку.

Спиридон пожал плечами и проводил ее за стол. Поставил на огонь чайник. Тут пришел какой-то детина в унтах и кожаной куртке нараспашку. Спиридон посадил его к женщине и вынул из буфета чашки. Следующей прибыла тощая девица с пирсингом. Она вела себя беспокойно. Все сидели и мирно пили чай, поглядывая в темное окно, а она бродила по квартире, заглядывала в углы, возвращалась, садилась, снова вскакивала, кусала ноготь и хмурилась. Через час она ушла. Вместо нее явились еще двое, супружеская чета средних лет. Яблочко выдал им последние кружки.

Еще через полчаса детина бодро сказал:

- Ну вот, значит!

Он хлопнул себя по бедрам и деловито потер ладони. Налил себе кипятку.

После этого молчание продолжилось. Наконец чета поднялась.

- Пора и честь знать, - протрубил степенный супруг. - Будьте здоровы, не поминайте лихом. Нет, не провожайте, помилуйте! Мы сами.

Щелкнул замок.

Первая женщина осоловело вздохнула, подперла кулаком подбородок и уставилась перед собой. Детина катал во рту язык, причмокивал, смотрел в потолок и временами улыбался Спиридону. Яблочко сидел неподвижно и глядел в чашку.

Потом ушла и женщина, так ни слова и не сказав. Детина вздохнул.

- Ну, а я посижу, - сказал он.

Через пять минут добавил:

- Я тут поживу.

Спиридон прикинул и понял, что не сумеет выгнать такого лося. Он с самого начала побаивался этого гостя и позвонил теперь только в офис, не в милицию. Но на звонки никто не ответил. Яблочко выделил детине раскладушку, и тот сразу лег спать, не раздеваясь.

Утром детина спросил ключи, и Спиридон нехотя дал ему запасные. Они вышли вместе; гость пошел налево, Яблочко - направо. Он доехал до железной двери, но та не только оказалась снова запертой, но и покрылась ледяной коркой. Делать больше было нечего, и Спиридон побрел домой. Дома он сам не заметил, как заснул.

Детина прожил у него четыре дня. На пятый Спиридон проснулся от грохота: в коридор что-то приволокли. Он решил не вставать и посмотреть потом, если не пригласят раньше. Там негромко переговаривались какие-то люди. Потом хлопнула дверь, и все стихло.

Яблочко вышел из комнаты и увидел посреди коридора большой железный бак с конической крышкой и на гнутых ножках. В боку были окошко и дверца с надписью "К звездам". Спиридону стало интересно, как там внутри. Он забрался в бак и сложился чуть ли не втрое, подтянув колени к бровям. Было тесно, но терпимо. Он глянул в окошко и кое-как различил вешалку и обувной ящик. Стекло было то ли мутное, то ли грязное. Спиридон задремал и проснулся неведомо когда от посторонних шагов.

- Взяли, - донесся голос детины.

Бак подняли и понесли. Яблочко вел себя тихо. Он почти ничего не видел, но догадался, что бак поставили в кузов грузовика. Люди снова что-то говорили, но у них выходило неразборчиво. Судя по тону, настроение у них было мирное и будничное.

Машина тронулась с места. Бак подбрасывало на ухабах, и Яблочко морщился. Ехали довольно долго - ему показалось, что около часа. Потом двигатель заглох, и на секунду стало очень тихо, но вот откинули борт, крепкие руки ухватились за бак, и кто-то крякнул, ставя его на землю. Снаружи было еще светло, и Спиридон узнал пустырь на окраине города.

Голоса немного удалились, потом снова приблизились. Чиркнула спичка. Бак задрожал и стал нагреваться.

- Опа! - различил Яблочко. Говорил детина, и произнес это с неподдельным удивлением. - Слушайте, ну кто же знал, что получится? Один шанс на миллион. Давайте живее, пока есть тяга!

Бак затрясло сильнее, загремело что-то железное. Затем Спиридон ощутил, что поднимается вверх, все выше и выше. Вокруг никого не осталось. Его с силой притиснуло к днищу, а в окошке стало быстро темнеть. Еще через полчаса ему сделалось очень легко, он осмелел и прижался носом к стеклу. За окном были звезды, и они стояли на месте.

декабрь 2014

© Алексей Смирнов, 2014-2023.
© Сетевая Словесность, публикация, 2015-2023.
Орфография и пунктуация авторские.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Людмила и Александр Белаш: Ученик чародея [На Страшном суде меня сурово спросят: Чем ты занимался смолоду, Йокке Фридль?..] Айдар Сахибзадинов: Война [Я все прекрасно помню – ведь я из того поколения, кто сидел под столом, когда наверху за свисающими кистями скатерти, пили из графинов водку молодые...] Олег Клишин: Шагреневое знамя [...замираешь, глядя на лик луны / с тёмной пастью Хроноса посредине. / И как будто слышишь со стороны, / как звучит твоё среди прочих имя.] Сергей Слепухин: Nature morte [Что ж, намудрил с метафорой и кодом, / обычного словарного запаса / мне не хватило, натюрморт испорчен. / Вот вещи и рождают безъязыко / ночь...] Братья Бри: Зов из прошлого [Ощущение реальности и себя в ней медленно покидало Хамфри. В череде воспоминаний и образов, которые случайно возникали и незаметно ускользали, появилось...] Елена Севрюгина: Время больших снегопадов [Образ зеркала, один из ключевых в книге, придаёт поэтическому повествованию объёмность и психологическую глубину...] Пётр Матюков: Микрорайон Южный [когда-нибудь и мы придём в негодность / как механизм часов ушедших в ночь / суммарная для общества доходность / от нас не сможет траты превозмочь...] Михаил Эндин: Однажды [И я, забыв про смех и шутки, / и про супружние права, / хватаю смело – нет, не юбки – / а снизошедшие слова.] Читайте также: Елена Албул: Итальянский в Тарусе | Владимир Алейников: Арка | Максим Жуков: Не ради красного словца | Владимир Ив. Максимов: Прислушаться к себе | Полина Орынянская: И быть самой собой | Марина Чиркова: По обрезу слов | Анна Арканина: Мы – лишь звуки | Михаил Бару: Концерт для двух гобоев с оркестром | Андрей Бычков: Достопочтимый директор | Андрей Мансуров: Щенок акулы | Сергей Пахомов: Ощущение пустоты | Эмилия Песочина: Звёзды, яблоки, дожди | Владимир Алейников: Посреди междувременья | Изяслав Винтерман: Стихи из книг | Андрей Галамага: Портрет отца