ФЕДОР ФИГУРИН
Федор Фигурин вышел из дома на пять минут. До магазина добежал за две. Купил макарон, хлеба, вспотевшее кольцо колбасы, банку сайры. Людей там было как обычно. Старые клячи рылись на кассе в кошелечках, выцарапывали рубли, чтобы получилось без сдачи; спортивный детина баюкал полторашку пластикового пива.
Фигурин в который раз подивился изобилию; ему казалось каждый божий день, что уж сегодня прилавки вычистят до состояния первобытной невинности.
Электричество отключили, но в остальном работало все, и нервно было в меру.
День повернул на вечер, близились сумерки. Еще светло, и до парадной рукой подать, но Фигурин все равно пошел очень быстро. Он весь напрягся, задышал мелко и часто, а губы плотно сжал, стараясь не сорваться на бег. Бежать тоже не следовало. Бегут неспроста и бегом привлекают внимание. Пакет вращался в руке, колотился в голень. И вот крыльцо, можно замедлиться; Федор остановился, выдохнул, нашарил ключ и обернулся – нет ли кого.
Кое-кто был.
Два полушубка вынырнули из-за угла. Один был без шапки и взопрел, да мучительно припадал на левую ногу. Второй тянул его за ватный локоть. У обоих были разбиты лица.
Двигались они тем не менее исключительно быстро, то есть именно бежали – и да, привлекали внимание Фигурина. Он отпрянул, внутри него многое похолодело, отстегнулось, разогрелось, упало, потекло. На миг забылись ключ и дверь.
Полушубки, перетянутые ремнями, не обратили на него внимания. Снег хрустел под берцами, как капуста. Они добежали до соседнего здания, куда и рвались. Один – а может быть, оба – знали код. Секунда, и за ними захлопнулась железная створка.
Пасмурный декабрьский покой не затянулся. Фигурин снова замешкался и в следующий миг увидел погоню. Толпой не назовешь, но ватагу. Человек восемь, и все раскраснелись; один был в пальто, и оно распахнулось, остальные – в куртках. Двое вооружены автоматами. Тот, что скалился впереди, сжимал арматурный прут. Пар клочьями вырывался из его огромного красного рта.
Поравнявшись с Фигуриным, отряд притормозил. Нехотя, роя копытами снег.
– Куда побежали? – выдохнул направляющий.
Взгляд у него был веселый, бешеный. С такими глазами могут обнять, а могут и вскрыть. Федор медлил секунды две, а показалось, будто пару часов.
Волна вдруг захлестнула его.
– Туда! – показал он рукой. – Вон дверь!
Погоня устремилась по следу. Тот, что спрашивал, наполовину развернулся, заскакал приставными шагами и крикнул Фигурину:
– С нами идешь?
Фигурин молча, не вполне отдавая себе отчет, спрыгнул с крыльца и поспешил за мужиками – мужики, плясало у него в голове, это дело хорошее, когда с мужиками. Он сохранял дистанцию, почтительно не причисляя себя к таким решительным, знающим свое дело мужикам.
Добежали, дернули дверь.
– Найдите, чем подцепить...
– Да вот же!
Предводитель попытался поддеть железную створку арматурой. Ничего у него не вышло.
– Автогеном...
– Не, звони всем подряд!
– Хер тебе кто откроет...
– Щас, погодите, – бросил один и направился к помойке.
На диво быстро он подобрал подходящий ломик. И даже успел повосхищаться:
– Как новенький, гляньте! Прямо везет.
– Небось специально и положили на такой случай.
– Кто? Дед Мороз?
– Снегурочка, епты! Суй сюда...
Они налегли со всей богатырской силой, и материал не выдержал. Железо, как ему и положено, сдалось под натиском бывалых мужиков. Дверь лязгнула. Створка позорно отомкнулась, унизившись до лопнувшей резинки в семейных трусах. Погоня потекла внутрь.
Фигурин не пошел. С пакетом, как был, он остался на тротуаре. Отступил на шаг, потом еще на два, заблаговременно определяясь в зрители. Из парадной доносились крики, стуки и нечто ровное, фоновое, какой-то звон. Федор не сразу сообразил, что это в черепе. Вскоре все это заглушилось топотом. Наметилось движение; силуэты стремительно, как на фотобумаге, оформились в объемные тела с торжествующими харями.
Беглецов выволокли наружу. Лица у них окончательно расплылись, но у хромого чуть меньше, и ему добавили в глаз.
– На березу их тащите, – скомандовал вожак.
Двое подволокли с помойки шифоньер, поставили его под березой, вдавили ножки в снег. Покачали – устойчиво.
– Давай его сюда... Помогай, что стоишь! – окликнули Фигурина.
Он засуетился, не вдруг понимая, что именно от него требуется.
– Залезай на хуйню, привяжи веревку...
Фигурин аккуратно положил под куст пакет и неуклюже взгромоздился на шифоньер.
– А где веревка-то?
– Блядь, выронил где-то...
– Сдирай с них ремни.
Обоих повалили, расстегнули, распутали.
– Принимай!
Фигурин, взяв ремни, бестолково повертел их в руках. Он не знал, с чего начать. События замедлились и как бы подернулись пленкой. Непонятно, чего хотелось ему – поскорее управиться или поскорее свалить.
– Не умеешь, что ли? Слезай, дай мне...
Федор тяжело прыгнул в снег. Другой вскарабкался на шифоньер, ловко связал ремни, сделал петлю, приподнялся на цыпочки, обмотал сук.
– Вира!
На шифоньер взобрался еще один, подтащили хромого. Тот задвигал руками, но вяло, и связывать их не стали.
– Ворот, ворот откинь. Ах, туша ебаная... Готово! Соскакиваем!
Приземлились дружно. Хромой осел в петле, уже удавливаясь самостоятельно.
– Нет, так не пойдет! Вот тебе, сука, решение общества!
На шифоньер навалились, хотя надобности в объединенном усилии не было. Он завалился легко, и хромой повис. Он был и правда упитан – настолько, что голова едва не оторвалась. Глаза вылезли, расползся запах.
– А он еще и обтрухался, – вылез какой-то знаток. – Всегда обтрухиваются.
– Может, проверишь?
В ехидника запустили снежком.
– Давай второго.
– Не, – возразил вожак. – Кинь-ка ствол. – Поймав автомат, он обратился к Фигурину: – Хочешь? Я покажу, как.
Фигурин пожал плечами. Вышло криво и будто судорогой.
– Возьми, не ссы.
Фигурин взял.
– Терпила сраный, – вдруг прохрипел из-под ног полушубок. – Надо же, как осмелел!
Вожак наступил ему на лицо.
– Тихо лежи. – И снова Фигурину: – Так что, показать?
– Не надо, я помню. – С Федором творилось странное, за него разговаривало другое существо, которое наливалось силой и растекалось во все его члены. – Руки помнят! – уточнил он с истеричным смешком.
Он выставил автоматическую стрельбу. Вожак сделал шаг в сторону. Фигурин вскинул оружие, подержал так, опустил. Сделал глубокий вдох, потом еще и еще. Он физически ощутил, как делится на "до" и "после" жизнь.
– Давайте скорее, – произнес кто-то. – Чего ты с ним вошкаешься?
Фигурин нажал на спуск, из полушубка полетели клочья. Он чуть повел стволом, и разлетелась голова.
– Все, погнали.
Отряд мгновенно утратил интерес. Решительные мужики затрусили прочь. Предводитель задержался.
– С нами пойдешь?
Фигурин присел на корточки, не глядя взял пакет. Никакого до и никакого после, пронеслось в голове. Тоже, нашел себе геморрой.
– Нет, я домой. Тут рядом.
– Как знаешь.
Вожак пустился догонять остальных. Фигурин зашагал домой. Он поглядывал на окна – все были темные, занавешенные. Но он понимал, что за ним наблюдают, и надвинул поглубже шапку. Почти на глаза. Бесполезно, но стало спокойнее.
Январь 2022
© Алексей Смирнов, 2022-2025.
© Сетевая Словесность, публикация, 2023-2025.
Орфография и пунктуация авторские.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Так возвышает родина, поверь... [Стихи лакских поэтов Руслана Башаева, Миясат Шурпаевой, Патимат Рамазановой, Мирзы Давыдова и Патимат Штанчаевой в переводах на русский язык.] Виктория Орлова. "Увидеть Париж" и другие рассказы [Ох, как же дружно жили они! Небогато, даже на море никогда не были, всех сокровищ – библиотека, хрущёвка двухкомнатная да дача-сарайчик на шести сотках...] Александр Карпенко. "И, взявшись за руки, шли двое..." (О романе Бориса Гриненко "Признание в любви") [Эта книга стала для автора смыслом жизни. Написать и издать её – подвиг. Это книга-долг – живого перед ушедшей...] Наталья Захарцева. Улица Троллейбусных Скворцов [Ведь всё, что воздаётся, всё – добро. Мы лучшие конструкторы миров. Вы просто не пытайтесь их разрушить...] Владислав Китик. Я весны моей всё ещё пленный [Пробуждённую ночь я приму, / Помогая атлантам, на плечи. / У неё я на память возьму / Трудный дар человеческой речи...] Ольга Гурилёва. Всё то, что случилось с нами [Так тут и было веками, / Как в самом начале всего: / Только любовь и бог – / Всё то, что случилось с нами.] Михаил Ковсан. Гроб некому вынести, или Улыбка Гагарина [Улыбка Гагарина стала не такой широкой и белозубой, как раньше. Поговаривали, что его и вовсе одноцветно закрасят, только деньги найдут. Но пока деньги...] Ольга Самарина. Внучка Ава [Ава, крошечная, но настоящая Ава, уже умудрилась захватить нас в свой плен. Навсегда. Она не путалась в ролях и оказалась самым адекватным человеком в...] Николай Хрипков. Любовь с первого слова [Ну, мир! И что мир? Что же, интересно, о нем наразмышлять можно? Мир – он и есть мир. А Бог? А что Бог? Бог – он и есть Бог. А человек? Две руки, две...] Юлия Великанова. Будь его Солнцем, или Мы просто об этом не думаем (О романе Андрея Кошелева "Валери") [Наше бытие во многом рассчитано на глаза и зрение, на зрительное восприятие. Процентов 70 информации мы получаем и воспринимаем глазами. Зачем задумываться...] Дом вынимает пламя (О книге Веры Полозковой* "Lost and found") [Новая книга Веры Полозковой – собрание стихов, короткой прозы и фотографий – сильный эстетический опыт противостояния смерти...] Владимир Ив. Максимов. Ничего не требуя взамен... [Любой календарь – не без вычета, / Но тёплая осень – особенна: / Она, словно гречка, рассыпчата, / И солнечным маслицем сдобрена...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
