ТЕЛО ИЛЬИЧА
Единоросы выдвинули требование вынести тело Ленина из мавзолея. Московская радиостанция либерального толка делала опрос слушателей - "про" и "контра".
Чалкин хотел высказаться. Он и прежде выражал свое мнение в республиканском эфире.
И вот беспрестанно набирал номер. Занято... Кто-то дозванивался. Свободным ухом Чалкин слышал:
- А зачем выносить? Протоирей Всеволод Чаплин утверждает, что тело нужно убрать. А почему тогда они сами таскают всякие костяшки по городам? А тут нельзя!
-Вы про мощи? - возразила ведущая.- Так они же святые!
- А Ленин тоже для кого-то святой! Чаплин лицемерит!
- Это делать еще рано, - говорил второй слушатель. - Еще живы те, для кого Ленин является кумиром.
- В стране может вспыхнуть нестабильность, - сообщал третий.
Ведущая сокращала монологи дозвонившихся, ожидая противоположного мнения, чтобы установить равновесие.
- Тело надо продать за бабки китайцам - наконец сказал человек, назвавшийся предпринимателем. - Просто это надо культурно оформить. Зачем закапывать в землю актив?
- Ну что уж вы так-то!.. - протянула ведущая.
А Чалчкин все давил на кнопки своего городского.
Наконец на проводе отозвался девичий голос: "Вы за то, чтобы оставить Ленина?" - спросила она дружелюбно, почти радостно.
Чалкин чуть не подавился.
- Нет!.. Надо убрать, - сказал он
- Не кладите трубку, - сказала девушка, и его подключили.
- Здравствуйте, как вас зовут? - Женский голос с приятной хрипотцой, который обволакивал его из приемника, теперь склонял к телесному греху уже через телефон.
- Я - Борис Евгеньевич, - сказал Чалкин. - Из поселка Васильево.
- Борис Евгеньевич, скажите, вы за то, чтобы Ленина вынесли с Красной площади, или за то, чтобы оставили?
- Я... - Чалкин испугался, осознав, что говорит на всю Россию. Но взял себя в руки. - Кха! Я думаю так. Ленин, конечно, злодей, и его желательно убрать из мавзолея. Но знаете что? - Чалкин замолк, пытаясь усилить действие паузы.
- Говорите. Вы в эфире.
- Я думаю, пока этого делать не надо.
- Почему?
- А потому что, чтобы правящая власть... - Чалкин опять сделал паузу, затем продолжил: - чтобы власть смотрела туда и боялась.
- "Туда" это куда?
- А на мавзолей! Чтоб мавзолей им как бы говорил: ужо делайте все правильно! А то будет, как в тот раз! Я говорю - что? Если они, правительство, будут плохо править, то этот Ленин к ним опять придет.
- Придет - Ленин? А как он придет?
- А так - в другом лице. А пока Ленин в мавзолее, они будут глядеть туда, бояться и хорошо править.
- Ну-у, вы что-то глубоко взяли, - протянула ведущая. - Тут целая философия! А вообще, Борис Евгеньевич, в принципе, вы за вынос Ленина?
- Я?.. Да. Но выносить пока не надо. Чтобы боялись...
-Спасибо, - ответила ведущая и отключилась.
Услышав гудки, Чалкин, наконец, вытер лоб, он был весь мокрый. Отдышался, походил по комнате. И вдруг по телу пошли мурашки, ай да Чалкин! Как сказал-то! И вся Россия его слышала!
Чалкин надел пальто, шапку и вышел на двор.
Стояла январская морозная погода. С крыш и берез после недавних снегопадов свисал снег.
Чалкин стал ходить от крыльца до ворот и обратно.
"Как она сказала? "Взяли глубоко", гм... И даже про философию намекнула..."
У Чалкина опять по спине забегали веселые муравьи. Но это еще что! Главное, как он ловко надул дорогую передачу! Он - что хотел-то? Говорил, чтоб смотрели на мавзолей и боялись (конечно, и в этом смысл есть, Чалкин и тут не дурак!) Но добился Чалкин совсем другого!
Чтоб не выносить Ленина вовсе! Вот так!
Они боятся, а Владимир Ильич лежит! Они боятся, а Владимир Ильич еще десять лет лежит! Они боятся, а он и двадцать! А там глядишь ... Главное ввязаться в бой!
Ай да Чалкин! Ай да тертый коммунист Чалкин! Хрен догадаются!..
Он сознания собственной гениальности мурашки начали ткать на его спине крылья. Чалкин стал легок, его будто подняло от земли, и даже голова закружилась.
" Мы славные кавалеристы, и про нас... " - пропел он.
Нет, ради такого события надо выпить! Чалкина пробрало позывом к щедрости.
Он вошел в дом. Выдернул из-под кровати чемодан, открыл. Там лежало семь тысяч. Пятисотками и тысячными. Те, которые лелеял и экономил. Он смело вытянул тысячную и пошел к магазину.
Купил бутылку водки, закуски, купил и стакан.
Народу в сельмаге было мало, и то женщины. Он вышел во двор и у раскрытой прихожей стал ждать.
Вот в калитку вошел парень, энергичный, в короткой куртке.
-Слушай, браток, - сказал Чалкин, намереваясь завести разговор.
- Нет, бать, времени нет, - пролетел парень.
Минут через пять зашел еще один мужчина, в подшлемнике и бушлате, с масляным пятном на щеке.
- Слышь, парень, можно спросить?
- Ну, - парень дышал разгорячено.
- Ты как к Ленину относишься?
- К Ленину? - весело блеснул глазами парень. - Ленин он и в Африке Ленин!
- А стоит его выносить из мавзолея?
- Ленина? Не-ет! Ты что, батя!? Это вождь пролетариата! Не хухры-мухры!
Парень показался Чалкину красивым, и душа у него, наверное, широкая...
- Слушай, давай выпьем! - сказал Чалкин. - Я угощаю.
- Нет, батя, спасибо! Бригада ждет. Все жрать хотят! Порвут за то, что я с тобой здесь пью, - засмеялся парень.- Извини.
Другой человек говорил Чалкину:
-Ленин? Да его надо выбросить на помойку! Гада этого... Устроили на Красной площади кладбище...
Чалкин сжался. Парень был чисто одет, и когда он вышел на улицу, Чалкин высунул голову из ворот и увидел, что тот садится в дорогую машину.
Тут во дворике появился некто без шапки. То ли мужик, то ли парень. В черном длинном пальто, руки в карманах, остриженные волосы чуть отросли и несуразно торчали. Лицо мято, вокруг рта резко обозначены морщины, - только что крепко спал, и рот еще не разжевался. Шел медленно, будто шкет.
- Слушай, - начал было Чалкин.
Продвигаясь, шкет задел его плечом.
- Я хотел...
Шкет молча заглядывал в прихожую магазина, явно кого-то там высматривая...
- У меня вопрос, - Чалкин переступил ногами. - Вот смотри... Ты за вынос Ленина из мавзолея, или нет?
- Че-о? - изумился шкет, оборачиваясь. Но, рассмотрев в руках Чалкина бутылку и приготовленный стакан, сказал:
-А вы?
- Не-е... - хитро протянул Чалкин, заулыбавшись. - Это ты сперва скажи.
-Ну, Ленин это... - начал тянуть Шкет, уставясь на бутылку. - В шалаше жил...Революцию сделал... Жена у него Крупская была...
- Ну...
- А че, его убрать хотят?
-Хо-тят...- вздохнул Чалкин.
- А! Ну, это беспредел! - протянул шкет. - Я против! Как это? Не-ет! Ленин должен лежать в мавзолее.
Голос его сразу окреп, обрел нужную интонацию.
Через минуту они уже пили. Смахнув снег со стола, где летом тянули пиво, Чалкин разложил закуску, водку и угощал.
Шкет выпил первую, вторую, продрал горло. После третьей начал заталкивать в рот рыхлую скумбрию горячего копчения.
-Не-е!.. Так нельзя. Из мавзолея! Он тоже срок мотал... Землю дал...Царя убил.
Еще через полчаса шкет осоловел. Стоял-стоял и вдруг грохнулся на месте.
- Э-э, брат! - Чалкин принялся его поднимать и повел домой.
Тот сунул руки в карманы и на ходу будто спал.
- У Карпеевых, говоришь, живешь? - говорил Чалкин. - А при коммунистах все будет по-другому, брат. Работа будет всем, и зарплата. Тебя как зовут-то?
На спуске с проезжей части шкет поскользнулся и больно упал на спину, стукнулся затылком, не вынимая рук из пальто, лежал, морщась.
- Це-це-це!.. - поморщился и Чалкин от искреннего сочувствия. - Как зовут-то?
- Толя, с...сука... - процедил шкет, жмурясь.
- Ничего, потерпи, Толя.
Чалкин принялся его поднимать.
- Сейчас. Во-от!.. Осторожно. Дай стряхну. Пошли. При коммунистах будет все по-другому, Анатолий. Всем будет работа. Ты милый, наверняка уже лет пять не работаешь. Все пьешь. И не ищешь. А при коммунистах было б не так. При коммунистах ты давно бы сидел за тунеядство, да. Оп! осторожней... Глядишь, на человека был бы похож. Тюрьма она - что? Тюрьма сохраняет. Работа, кашка на воде. Бережет. И каждому по труду, - говорил Борис Евгеньевич, с удовольствием вдыхая свежий морозный воздух.
И долго можно было еще видеть, как два щуплых человека двигались под фонарем в глубь поселка, словно два старичка. Могучие березы после недавнего ледяного дождя и снегопада тяжко сгибались в их сторону. У обочины стоял поселковый щит, на котором был нарисован мужчина-морж в плавках. Улыбаясь, он приглашал искупаться в проруби.
Завтра предстоял праздник Крещения.
27.01.11 г.
© Айдар Сахибзадинов, 2011-2024.
© Сетевая Словесность, 2011-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
