Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность



ОЩУЩЕНИЕ ПУСТОТЫ


 


      ПРОХОЖИЙ

      Осень – трещиной на хлебе, испечённом матерью.
      Журавли курлычут в небе – что ж, дорога скатертью.
      Осень щедро из рогожи сыплет листья медные.
      А спрошу-ка я, прохожий, почему мы бедные?
      Тот, мою услышав речь, головой качается:
      "Жизнь тебе не уберечь, ежели отчаешься.
      Оттого, раззявив рот, ты на солнце щуришься,
      Что у райских у ворот встретимся и... Чур меня!
      Чуть не выпытал, простак, тайну за печатями!
      Отвяжись, возьми пятак – справь гостинцы матери!"

      Хорошо быть простаком с торбою убогою –
      Бог пройдёт не большаком, а твоей дорогою.

      _^_




      ОЩУЩЕНИЕ ПУСТОТЫ

      Когда я думаю тайком о неизведанном пространстве,
      В котором век проводит гном, сдувая пену с пива "Амстел",
      Вдруг проступает свет креста. Он, этот свет, необычаен:
      В нём дрожь озябшего листа и крики жалобные чаек,
      В нём снег, прибой, костёр в ночи, давно любимые предметы,
      Не мной забытые ключи к простым вопросам без ответов,
      В нём, опадая с высоты, витают ангелы блаженно...
      Лишь ощущенье пустоты незыблемо и совершенно.

      _^_




      ЧЕРЁМУХА

      С перебитым коленом
      Я вернусь воевать
      Из немецкого плена,
      Где пришлось побывать.

      С автоматом на шее
      Дважды в воду войду
      Окровавленной Шпрее
      В сорок пятом году.

      Я домой возвратился:
      Ни детей, ни жены...
      Я скриплю, словно "Виллис"
      Моего старшины.

      Отстегнув деревяшку,
      На скамье у ворот
      Ем черёмуху – вяжет
      Мне и сердце, и рот.

      _^_




      ДРОЖЬ

      Я хочу очутиться в стране-стороне,
      Где осеннее облако плачет по мне
      И от капель дождя мелко лужи дрожат,
      Будто муха попала в холодный ушат,
      И деревья на стылом промозглом ветру
      Трепетаньем листвы подражают костру.
      Но не греет костёр, как не греет рассвет:
      Умер в доме напротив ледащий сосед –
      Вечно пьющий, теряющий вечно ключи...
      И дрожит огонёк поминальной свечи,
      Паутина, продрогшая ветвь за окном,
      Чуть согретая птичьим дрожащим крылом.
      Не хочу, как сосед, оказаться в гробу,
      А хочу, чтобы нёс меня Бог на горбу,
      Словно крест, – до холма, где обычный погост,
      Где рукою подать до мерцающих звёзд.

      _^_




      УДОД

      Трава серебрится у входа
      В мой дом, а в осеннем саду
      Шуршит опереньем удода,
      Позёмка по первому льду.
      Зима, неуёмная пряха,
      Готовится выбелить свет...
      Удод – одинокая птаха.
      А я – одинокий поэт.

      _^_




      БЕЗМЯТЕЖНОСТЬ

      От ночи долгой в полушаге резвились парочки стрекоз,
      Луна, рождённая в овраге, бочком взбиралась на откос
      Взглянуть, как волны пеленают рябь отуманенной реки,
      Шепнуть бессонным: баю-баю – всё пустяки, всё пустяки.
      Едва ночными фонарями позолотился божий свет,
      Тишь воцарилась, будто в храме. Хихикнул филин напослед,
      Ракушка, тлея на ладони, закрыла створки. Ночь пришла
      И вскрыла тысячи гармоний, и скрыла хрупкие тела
      Зверей, букашек и растений, покоем укротила дрожь.
      Борей, уставший от борений, на вздох ребёнка стал похож –
      Смирен. И я летучей мышью, всем одиночествам собрат,
      Взлетел над вспушенной камышью, над неизбежностью утрат.

      _^_




      ВАСИЛЬКИ

      Хотя б однажды после смерти
      Пройтись по берегу реки,
      Где аромат ветлы в конверте
      Тумана, звёзды, васильки...
      Где предрассветной ранью звонкой
      Опять услышу соловья
      И подпою ему негромко,
      Русалок местных веселя.
      Мне говорить о смерти просто –
      Её видал со стороны:
      Она, похожая на остров,
      Где нет ни Бога, ни весны,
      Маячила кровоподтёком
      Среди вселенных... Васильки,
      Чуть тронешь, ударяют током
      И осыпают лепестки...

      _^_




      БОЛДИНСКАЯ ОСЕНЬ

      В ночном саду, где сень господня, я сделал в яблоке надкус.
      Телега села на ободья, пока наматывал на ус
      Клён иллюзорные туманы. Рогатый месяц над ручьём
      Глядел, как фавны или фаны воруют облако ничьё –
      Жизнь суетливая греховна. Чуть утро, в этом же саду
      Соседка Клавдия Петровна ретиво полет лебеду.
      А я, скажу вам без утайки (кто хочет, тот и подтвердит),
      Нашёл на роль одной хозяйки двух таек, мать твою етит.
      С какой-нибудь завёл бы шашни, да лень мою не превозмочь.
      Когда совсем сносило "башню", читал Овидия всю ночь
      Залётной бабочке – знобило её в неведомой глуши.
      Петровна Клавдия растила, к везенью нашему, гашиш.
      Все дружно жили – не тужили, никто друг другу не родня,
      Пока стихи не закружили и не засыпали меня.
      Мгновенно опустела грядка – попала Клава в лазарет,
      Две тайки смылись по порядку, за ними бабочка вослед...
      Настала болдинская осень. Сижу, балдею от стихов.
      Когда меня Эвтерпа бросит, я на одном из косяков
      Повешусь. Яблоко в ладони напоминает снегиря...
      Снег быстро тает и в затоне -– багрово-бледная заря.

      _^_




      ПРЕТКНОВЕНЬЕ

      Одурел и устал от раздумий,
      Глядя в полночь на волчью луну,
      Лист берёзовый. Умер, не умер?..
      "Попрошу соблюдать тишину!
      Я работаю!" – это писатель
      Начертал на скрипучей двери
      В Доме творчества: штатный ваятель
      Сновидений а-ля попурри.
      Я прислушался: умер, не умер?
      Слава богу – машинка стучит:
      Иногда монотонно, как зуммер,
      Иногда, как подковы копыт.
      Не с кем выпить поэту. Едва ли
      В компаньонки сгодится луна –
      Тяжела, как в толедском подвале
      Одичавшая бочка вина.
      На столе, рядом с алчущей стопкой,
      Ждут "Столичная" и винегрет...
      О певичке с задорною попкой
      Вдруг неловко подумал поэт:
      Растекалась, чуть вечер, по саду
      И вздыхала призывно весьма,
      Извивалась лозой винограда...
      Почему не сводила с ума?
      Вот втемяшилась! К лешему! К чёрту!
      Самоварная рожа! Беляш!
      Вон сливеет река – ноги в шорты
      И вперёд на покинутый пляж!
      Ба! Художник не спит понапротив...
      Он друзей намалюет в момент!
      И грудастых купальщиц-уродин,
      И овец на дороге в Дербент...
      Зол поэт, ибо нет вдохновенья,
      Ибо умер, не умер – поэт.
      Вновь луна как предмет преткновенья,
      Вновь порывистый дым сигарет...

      _^_




      БЕЛЫМ О БЫЛОМ

                  Былого не было...
                     Геннадий Жуков

      Немного белого – не много. Нетрудно помнить о былом –
      Былого не было. Дорогу метёт забвенье помелом...
      Объятый поводком, линялый к причалу тулится паром.
      Полоски белого на алом – шлагбаум: белым о былом.
      Осколки белого на алом – заря в тумане проросла.
      Я, как оставившая жало в лодыжке времени пчела,
      Я, как ребёнок, безыскусен, но, если белым о былом,
      Готов забыть глухое устье реки за каторжным селом.
      Былого не было, я знаю. Не парус в море голубом –
      Лицо моё в окне трамвая белеет (белым о былом).
      Немного алого на белом: гвоздики падают на снег,
      Бегут росой заиндевелой скупые слёзы из-под век.
      Ни в будущем, ни в настоящем былого не было. Не злом
      Нам высечен Пандоры ящик из догмы "белым о былом".

      _^_




      СМУТНОЕ

      Как будто озеро лесное в холодном сумраке ночном,
      Иное, смутное иное преображает окоём.
      Оно, как облако, безмолвно, оно не стоит ни гроша,
      Но горячо и безусловно с ним соглашается душа.
      Найти пытаясь объясненье, переиначивая ночь,
      Я обретаю вдохновенье. Чтоб воду в ступе не толочь,
      Встаю с дивана, юный гений, и, посвятив иному взгляд,
      Лечу, не вспомнив о ступенях на лестнице, из дома в сад.

      _^_




      ПЕРЕСВЕТ И ЧЕЛУБЕЙ

      Я искупил отчизну кровью –
      Лежу в объятьях лебеды,
      Державе долю проча вдовью.
      Погребены мои следы,
      Сухие выклеваны очи,
      Меч не сечёт, не бьёт копьё,
      И только холод, только ночи...
      И вороньё... и вороньё...
      Со мной (ручищи пораскинул)
      Былинный витязь удалой.
      Мой кровный брат? Мой друг старинный?
      Убей – не помню! Бурой мглой
      Нас оплела трава густая
      И, заполняя пустоту,
      Я постепенно прирастаю
      К его могучему хребту.

      _^_




      ПОСЛЕ ОХОТЫ

      Лес в почётном застыл карауле – мы с удачной охоты домой,
      Словно пчёлы рабочие в улей, возвращались, гонимые тьмой.
      От усталости звёзды дрожали, ночь качалась, тревожно звеня.
      Перекур. И захлопал ушами котелок в переливах огня,
      В котелке забурлила похлёбка: утка, заяц, перловка, грибы...
      На реке непроглядный и знобкий пар медведем вставал на дыбы.
      Причастились, поели, уснули. Ель трещала с костром в унисон...
      Свет луны прикорнул на бауле, подсветил мой непрошеный сон:
      Мать за прялкой, жена-неумеха что-то стряпает возле печи –
      В дом прокрался я отзвуком эха, отражением тусклой свечи.
      Под рогожами бабка и дети, под иконой лампада чадит,
      Чинит дед рыболовные сети. Или гроб, на котором сидит?..
      Вдруг свисток! Точно боцман на вахте, канарейка! Сигналит она,
      Что пора мне... Неловко шарахнув приоткрытою створкой окна,
      Я скольжу по немыслимой грани, как скользил бы по грани ножа,
      И удушливый запах герани благодарно вдыхает душа.

      _^_




      КЛЁН

      Ко мне небезучастен, жил за окошком клён.
      В погоду и ненастье учил с пристрастьем он,
      Как ворошить солому под каплями дождя,
      Как изгородь у дома построить без гвоздя...
      Допёк – я с ним повздорил, решив, что сам с усам.
      Умолк мой клён. А вскоре пришлось расстаться нам.
      Что стало с ним, не знаю – далече дом и сад –
      И вот унять мечтаю солёный вкус утрат.
      Прошу у жизни малость, став проще и мудрей:
      Чтоб клёна ветвь касалась никчёмности моей,
      Чтоб листья шелестели резные надо мной
      В забытом богом сквере у площади Сенной.

      _^_




      ОТЧИЗНА

      С налётом болотного ила во мне обитала душа:
      Любить не умела, чадила, как в засуху цвет камыша.
      Но ладил я с нею неплохо – пороки в чаду не видны –
      Сердца разбивая дурёхам, не чуял за это вины.
      Одной из ненужных любовей немая Отчизна была,
      Всё льнула ко мне, по-воловьи глядела и слёзы лила.
      Я взял её в дом – пусть, мелькая, отвадит охотниц других,
      К тому же сгодится такая надраивать мне сапоги,
      Труху выметать из амбара, по грязным сусекам скрести...
      Скребла. И меня, деловара, в дверях поспевала крестить.
      Забот безобразною свалкой её удостоила жизнь.
      Отчизны мне было не жалко – да мало ли в мире Отчизн?
      Но как-то неистовым летом душе окаянной назло
      Я выпросил сердце поэта... Багряной улиткой ползло
      С небес одинокое солнце, я ждал, чтоб уйти навсегда,
      Последнего блика в оконце. Но, словно живая вода,
      Отчизны чарующий голос – любовью и кротостью свят:
      Я слышал, как во поле колос и звёзды над кровлей звенят...

      _^_




      РАНЧО

      Проглатывает время друзей моих шаги...
      Так падает на темя из обмершей реки
      Вода. Горит, обманчив, болотный огонёк
      И лошади на ранчо свиваются в клубок,
      Как листья у дороги... Над прериями смерч –
      Отряхивая ноги, стучится в двери смерть.
      Лассо для англосакса, распахнутый загон,
      Земля черней, чем вакса, чем крылья у ворон.
      ... В уме перебирая случайные слова,
      Я тихо умираю – едва дышу, едва...
      И странный шум обрывчат, и дна у бездны нет,
      Но, как песок, рассыпчат пред глазами свет!

      _^_




      НЕПРОГЛЯДНОЕ

      Запотела от зноя
      И пропала звезда,
      И возник под горою
      Образ неба-пруда,
      Где на глади пустынной
      (Бог меня приголубь)
      Опускалась кувшинка
      В непроглядную глубь.

      _^_




      КАТЕХИЗИС

      Что происходит в небе синем, когда приходит туча злая,
      Из кубка ветреной богини дожди на землю проливая?
      Что возникает гулкой ночью, едва от берега отчалишь,
      И след от лодки, словно прочерк в строке неведомой печали,
      И осень в траурной одежде, и спящей коклей в стебле тонком
      Луна?.. Я с дедушкою прежде ловил, подматывая донку,
      На коклю* рыб разнообразных. Теперь под этой же луною
      Я опускаюсь, несуразный, как в печь полено ледяное,
      В мир, где то холодно, то жарко, где, вопреки опасным догмам,
      Огонь души моей неяркий льнёт к закрывающимся окнам.
      Касаюсь дерева в порезах, звезды над ласточкиной крышей,
      Скользя то в бездну, то над бездной, как обезумевший Всевышний.
      Кружатся листья монотонно, покоя не давая стёклам, –
      Их участь жалка, но резонна, их кровь, как сваренная свёкла.
      Я оживаю после спячки, жду вдохновенья истомлённо –
      В норе барсучьей иль хомячьей, как будто в печке раскалённой.
      Мне безразлично: жить до смерти, жить после смерти, после после...
      Я клею марки на конвертик – апостол рядом держит вёсла.

      ________________________________________________________
      * Кокля – личинка насекомого, выживающая зимой в стебле травы (местн.)

      _^_




      СИРОТСТВО

      Я разжигал огонь познанья, гнул гидру серости в дугу,
      Вечерней охрой, медной ранью нёс благо другу и врагу.
      И вот теперь, когда увенчан тем, чем положено в раю,
      На водопой гоню овечек, хорал с овечками пою
      И, сам с собой играя в прятки, укрывшись в тени деревца,
      Не вспоминаю, что распят был по разумению Творца.
      Порой душа, сомлев без дела, слетит на землю... Дрожь села –
      Изба, которая горела, – стоит без красного угла.
      И одинокая могила глухой травою поросла...
      Одна из падчериц косила, да прошлым летом померла.
      Теперь мне только и осталось: негромкий шорох тростника,
      Угрюмый бор, полей усталость, осиротевшая река.
      И, будто в яме оркестровой без дирижёра скрипачи,
      Осенним днём в меже кирзовой снуют растерянно грачи.

      _^_




      ЩЕЛКУНЧИК

      Опасно замешкаться в мире обманчиво-радужных снов,
      Где мчатся танкиста четыре с овчаркою Шариком. Вновь,
      Нажав на знакомую кнопку, я там остаюсь, где нельзя
      В киоске попить газировки, а пешку сменить на ферзя.
      Шуршат, как прибрежная галька, рекою идущие льды,
      Зима через снежную кальку копирует наши следы.
      Ледащий камыш навевает печаль, опустело гнездо,
      Где жил-был батистовый аист, принёсший Щелкунчика в дом
      Родителей. Тень угловата, в замшелых углах сквозняки
      И орды мышей брат на брата идут из-за горстки муки.
      Измучен осенними снами, я прячу в сундук у стены
      Остатки игрушечных армий, гроши обедневшей казны...
      Я втайне, от голода щёлкнув зубами, нюхнув табака,
      Мечтаю о праздничной ёлке – Щелкунчик я, всё же, пока –
      И, щурясь, сквозь мутные окна гляжу на заплаканный мир...
      А сабля пылится на полке и выцвел парадный мундир.

      _^_




      СЕРДЦЕ

      Варфоломеевскою ночью заря и та крестообразна.
      Земля, разодранная в клочья, уныло собирает пазлы:
      Приставит долу теремок, а озеру – причал скрипучий,
      Соединит замок в замок плывущие по небу тучи.
      Круг новоявленной луны (сравню его с гончарным кругом)
      Вращается – озарены стога, повисшие над лугом.
      Я – протестант. Оконных рам кресты в сиянии размытом:
      Мой дом, где сказочный бедлам, убийцам выдадут открыто.
      Багрово-красные плащи осин мелькают подле дома,
      И подбираются ключи, и поджигается солома.
      Ещё мгновенье – и войдут убийцы, обнажая ветви,
      И сердце, скрученное в жгут, проткнут, и вырвут незаметно,
      И пустят по ветру, как лист, осенний лист, как змей бумажный...
      Была ли смерть, была ли жизнь – теперь неважно.

      _^_



© Сергей Пахомов, 2023-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2023-2024.





НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Андрей Бычков. Я же здесь [Все это было как-то неправильно и ужасно. И так никогда не было раньше. А теперь было. Как вдруг проступает утро и с этим ничего нельзя поделать. Потому...] Ольга Суханова. Софьина башня [Софьина башня мелькнула и тут же скрылась из вида, и она подумала, что народная примета работает: башня исполнила её желание, загаданное искренне, и не...] Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" [Сутки через трое коротких суток / переходим в пар и почти не помним: / сколько чувств, невысказанных по сути, – / сколько слов – от светлых до самых...] Надежда Жандр. Театр бессонниц [На том стоим, тем дышим, тем играем, / что в просторечье музыкой зовётся, / чьи струны – седина, смычок пугливый / лобзает душу, но ломает пальцы...] Никита Пирогов. Песни солнца [Расти, расти, любовь / Расти, расти, мир / Расти, расти, вырастай большой / Пусть уходит боль твоя, мать-земля...] Ольга Андреева. Свято место [Господи, благослови нас здесь благочестиво трудиться, чтобы между нами была любовь, вера, терпение, сострадание друг к другу, единодушие и единомыслие...] Игорь Муханов. Тениада [Существует лирическая философия, отличная от обычной философии тем, что песней, а не предупреждающим выстрелом из ружья заставляет замолчать всё отжившее...] Елена Севрюгина. Когда приходит речь [Поэзия Алексея Прохорова видится мне как процесс развивающийся, становящийся, ещё не до конца сформированный в плане формы и стиля. И едва ли это можно...] Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике [Авторский вечер филолога, академического преподавателя и поэта Елены Ванеян в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри" 18 января 2024 года в московской библиотеке...] Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... [У жизни новая глава. / Простим погрешности. / Ко мне слетаются слова / на крошки нежности...] Лана Юрина. С изнанки сна [Подхватит ветер на излёте дня, / готовый унести в чужие страны. / Но если ты поможешь, я останусь – / держи меня...]
Словесность