Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Теория сетературы

   
П
О
И
С
К

Словесность



И БЫТЬ САМОЙ СОБОЙ


 


      НАЧАЛО

      Ещё немного, и осенний свет
      заменят сумерки, разбавленные снегом.
      И солнце, этот зябкий пустоцвет,
      осыплется в чернеющую реку,
      блеснёт в последний раз на чешуе,
      заилится – и будто не бывало.

      И кажется, что в этой тишине,
      где жизнь и вера тлеют в полнакала,
      конечно всё, и холод навсегда
      пришит к тебе снаружи и с изнанки.
      Но мир всё тот же: стылая вода
      несёт былого мутные останки
      упрямо, верно, мерно, вопреки
      ледовому безмолвию реки.

      И остаётся слушать и смотреть,
      молчать, пока в тебе не зазвучало
      струной, виной и птичьей вышиной
      земное о природе неземной:
      любая, даже маленькая смерть –
      всегда начало.

      Ты смотришь вверх, а снег слетает вниз,
      выравнивая, штопая, латая.
      Ты думаешь: о пустота какая!..
      Не пустота.
      Но чистый лист.

      _^_




      * * *

      А заполночь приходит тишина.
      Не потому, что тихо за окном.
      Не потому, что алкаши-соседи
      за выходные вусмерть упились
      и дискотеки, кажется, не будет.

      А просто в доме выключено всё –
      три телека, четыре телефона,
      и больше нет на свете новостей.
      Да, собственно, и свет погашен тоже.
      И слышно, как вдали зудит шоссе,
      и обрастает инеем до хруста
      луна, и как посапывает пёс.

      И можно снова путаться в годах,
      и быть самой собой, десятилетней,
      без горечи сомнений и утрат
      и мудрости, которая всего лишь
      попытка защитить себя от боли...

      _^_




      КАЛИНИНГРАД. ОКТЯБРЬ

      Город-осень. У тёмных прудов берега золоты.
      И нанизаны листья на чёрные пики ограды.
      Извиваясь, по стенам ползут, не терпя пустоты,
      раскалённые щупальца дикого винограда.

      Шпили, башенки, флюгеры, астры и дым над трубой.
      Посмотри, журавли никуда не спешат, белы-белы.
      Но слетают тяжёлые листья с упрямых дубов,
      и на гнёзда пустые всё больше похожи омелы.

      Парки дремлют, рассыпав по лавочкам свой инвентарь.
      И вороны молчат, чтоб случайно чего не накаркать.
      Может, вдруг и меня обессмертит осенний янтарь
      чёрной точкой внутри этой вечности рыжего парка...

      _^_




      НЕ ВДОХНУТЬ

      Поле выгнется дальним пригорком
      и сползёт в небогатый закат.
      Бледный холод на снежных задворках
      превратится в густеющий хлад.

      Заскрипишь по дорожке до дома –
      воздух дрогнет, качнётся чуть-чуть
      и рассыплет осколки да звоны –
      не вдохнуть.

      Только слышно, как в отзвуках этих
      прорастает во тьме ледяной
      лихозимье среди лихолетья
      прошлогодней травой-сединой.

      Одинаково и одиноко
      всё вокруг до последней звезды,
      кроме рыжего света из окон.
      И спешишь, и надеешься ты

      обмануться уютом беспечным
      в деревенской глуши-тишине
      и беспамятно слушать весь вечер,
      как собака, свернувшись у печки,
      что-то тоненько брешет во сне...

      _^_




      ПАДАНЦЫ

      Который день дожди. Лысеют тополя.
      И в палисадниках пестрым-пестро от яблок.
      У тёти Лиды вроде штрифеля,
      у толстой Гали – дичка между грядок.

      Мой старый двор, ты с дедовских времён
      нажил себе на окнах глаукому,
      зато бельём бываешь окрылён,
      развешенным старушками у дома.

      Приют уставших верить матерей,
      отцов, сумевших выжить в девяностых...
      Какой бы год ни тикал на дворе,
      тут всё привычно, буднично и просто.

      Сосед алкаш с мучительным лицом,
      его подруга, вечно никакая...
      Моё гнездо, своих дурных птенцов
      ты нянчишь до седин, не попрекая.

      Хоть память врёт, о чём ни говори,
      какую ни подсовывай ей смету, –
      в ней даже грусть и та налита светом,
      как яблоки опавшие твои...

      _^_




      * * *

      Я в детстве собиралась на войну.
      Особенно хотелось в партизаны.
      А если почему-нибудь не выйдет,
      то лётчиком, но лучше Кожедубом,
      поскольку тот же, например, Гастелло
      погиб. А что за радость быть героем,
      когда сама об этом не узнаешь?

      А партизаном лучше белорусским,
      но с Ковпаком, в лесу и с лошадями.
      И не каким-то просто рядовым,
      а чтобы обязательно в разведку.
      И ладно, бог с ней, со Звездой Героя,
      но орден Славы – это непременно...

      Рассказывала детям, но для них
      всё это было чем-то из эпохи
      безвременно почивших динозавров.

      И это поколение теперь
      идёт на фронт. Я тут спросила сына:
      – Сыночек, если что... тебе не страшно?
      Он посмотрел на мать, как на дебила,
      и говорит:
      – Да мам, ну всё в порядке.
      Там будет не до страха.

      Я его
      взяла б с собой в разведку в партизанах.

      _^_




      ТАКОЙ АВГУСТ

      Такого августа не помнится совсем.
      Жара. Ленивы песни насекомых.
      Летать уже не можется осе,
      едва ползёт, как пьяница до дому.

      Я и сама смешное существо,
      сомлевшее в просроченном Эдеме.
      Плетусь по лесу, словно от того,
      как быстро я иду, зависит время.

      И пёс, такой же глупый от жары,
      бредёт в тенёк и там стоит подолгу,
      и нюхает то бабочку, то пчёлку,
      то мох – смотри-ка, важные махры!
      При деле вроде. А стоит без толку.

      Старушка (скандинавская ходьба,
      две лыжных палки, радио с Бернесом),
      как будто бы зовёт её труба,
      несётся в осень, кудри мелким бесом.

      Беги, беги, стремительный бабусь,
      ведь ты же о моей не знаешь тайне:
      пока я тут по августу плетусь,
      на свете осень чёрта с два настанет.

      _^_




      КРЫМСКИЙ ДОЖДЬ

      Приходит дождь. Лохматы облака,
      черны, похожи на драконьи гривы.
      Всё веселее пенится река:
      ага, сейчас она из пустяка
      в поток перерастёт нетерпеливый,
      обрушится и понесётся вниз,
      оглохшая от собственного шума...
      Перстом своим кликуша кипарис
      в сырое небо тычет полоумно.

      От первых капель задымилась пыль,
      цикорий закивал: пора, не медли! –
      и вытянул свои седые стебли
      навстречу ливню из последних сил.

      И грянул оземь поднебесный груз.
      Макушки гор исчезли без остатка.
      А мы под крышей резали арбуз,
      и он трещал утробно, гулко, сладко.

      И, бережно крестясь на дикий гром,
      на детский страх, с улыбкой виноватой,
      всё вспоминала тётя Валя дом –
      Черниговщину, бабушкину хату,
      стоявшую у края болотины,
      куда от немцев прятали скотину –
      да только так и выжило село...

      Опять на сантиметр не пролило,
      всё только шум, а толку маловато.
      Дождя за лето – дай-то Бог три дня.
      Всё камни, сушь... Помру – так хоть тогда-то
      свезли бы вы на родину меня...

      Из веток, из зелёной темноты
      сырая алыча янтарно светит.
      Потягиваясь, нюхают коты
      утихший ветер...

      _^_




      ДЕВОЧКА НА ШАРЕ

      Это не бессонница, а бессолница –
      время звёзд и внутреннего света.
      Всё, что сейчас попросишь, потом исполнится –
      если умеешь просить об этом.

      Ковш облаками наполнен. Сверчки в ударе.
      Август ночами смородинно-чёрен и сладок.
      Чувствуешь себя девочкой на шаре –
      таком маленьком среди звездопада.

      Утро приходит розовым, как младенец.
      Птицы пробуют звуки на вкус и нежность.
      Лежишь тихо-тихо, уснуть надеясь,
      между прошлым и будущим... между... между...

      _^_




      ДАЧА. ШТРИХИ

      Песни птиц на рассвете
      подобны всходящей рассаде –
      тонки, беззащитны,
      будто бы щупают жизнь.

      ***

      Время ирисов. Сладко, тягуче: и-ри-сов.
      Распущенные, распахнутые, как в исподнем.
      Ветер стихает, к ним подлетая,
      и они лижут его фиолетовыми языками.

      ***

      Как странно: запах лета –
      это запах скошенной травы.

      ***

      Кукушке неймётся и ночью.
      То ли мало мне лет осталось,
      думает – сплю, не услышу.
      То ли ей дня не хватает
      считать и считать мои годы.

      _^_




      ПТИЦЫ КРЫМСКОГО ЛЕТА

      Где-то в жаркой тени сосновых крон
      причитает горлица, как наседка.
      Далеко в горах громыхает гром –
      в Капсихор спускаются грозы редко.

      Тут покой и тишь. Всё – остаток сна.
      Не буди ещё пару дней, не трогай.
      Будет долгим день, будет ночь длинна,
      как всегда, ей-богу...

      Пахнет пылью высохшая трава.
      Алыча наполнена сладким светом.
      Пролетают чайки и Ка-52 –
      птицы крымского лета.

      _^_




      ЯЛТА – МОРСКОЕ

      Дорога крутится, как уж на сковородке,
      короткий путь разматывая в жизнь.
      Садится солнце в облачной оплётке
      за Демерджи.

      И контур гор, сиреневых и грузных,
      сплошной кривой кромсает небосвод.
      Медведь Аю в прибое мочит пузо
      и жадно пьёт.

      Трава тиха под маревом до дрожи,
      а дрогнет – и пугает мотылька.
      Знакомый мир, остойчивый, надёжный,
      записанный в скрижалях на века...

      Но всё вокруг легко, неотвратимо,
      с покорностью привычной и немой
      становится сначала сизым дымом,
      а после – тьмой.

      И лишь огни, горящие вдали,
      обозначают краешек земли...

      _^_




      МЫ ЖИВЫ, ПЁС

      Мы живы, пёс. Опять пришла зима.
      Ты любишь снег, а я грущу о лете.
      Ты старый чёрт, глухой, слепой, как тьма.
      Зато не знаешь, что на всей планете
      шурум-бурум, пока-пока-липсис,
      и мы, как этот снег на ветке, зыбки,
      что мир опять сбесился и повис,
      как пуговица на истёртой нитке.

      Ты что попало метишь на тропе,
      и в бороде твоей седой-косматой
      запутались улыбка и репей.
      И нет в тебе предчувствия заката
      и прочей человечьей ерунды,
      замешанной на слабости и страхе...
      Да и про нитку вряд ли понял ты,
      ведь ни пальто не носишь, ни рубахи.

      _^_




      МЕЛОЧИ БЫТИЯ

      Память – такая память... Туманный свет.
      Мягкие тени. Мелочи бытия.
      Тёмные шторы. Клетчатый красный плед.
      Нежно. Дремотно. Немаетно.
      Ты и я...

      Яблони зацветают. Теплы дожди.
      К ночи совсем по-летнему пахнет сумрак.
      Знаешь, что странно: время идёт, а жизнь
      встала на месте, ни тпру и ни ну, как дура.

      Всё, что даётся, – по силам. И обменять
      не на что эту горечь. Но ты не слушай.
      Если и правда лучше тебе без меня –
      слава богу, что лучше.

      _^_




      ПОКРОВА

      Недалеко. Пойдём. Вон там, смотри, –
      там Покрова белеют на Нерли.
      Так облака касаются земли.
      Такое хрупкое, что отдаётся болью...
      Идёшь, идёшь по скошенному полю –

      но, как во сне, не ближе ни на шаг,
      смотри-ка, жук и тот ползёт быстрее.
      И хорошо, и, значит, надо так –
      не ты себе отмериваешь время.

      Глядишь, как солнце тянется к крестам...
      И вот не спал, но тут очнёшься вроде –
      а прямо пред тобой поднялся храм
      Господень.

      А чуть пониже, ближе к суете,
      чернеет пруд с кувшинками, и ходят
      босые мальчики по дремлющей воде.

      _^_



© Полина Орынянская, 2023-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2023-2024.





НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Андрей Бычков. Я же здесь [Все это было как-то неправильно и ужасно. И так никогда не было раньше. А теперь было. Как вдруг проступает утро и с этим ничего нельзя поделать. Потому...] Ольга Суханова. Софьина башня [Софьина башня мелькнула и тут же скрылась из вида, и она подумала, что народная примета работает: башня исполнила её желание, загаданное искренне, и не...] Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" [Сутки через трое коротких суток / переходим в пар и почти не помним: / сколько чувств, невысказанных по сути, – / сколько слов – от светлых до самых...] Надежда Жандр. Театр бессонниц [На том стоим, тем дышим, тем играем, / что в просторечье музыкой зовётся, / чьи струны – седина, смычок пугливый / лобзает душу, но ломает пальцы...] Никита Пирогов. Песни солнца [Расти, расти, любовь / Расти, расти, мир / Расти, расти, вырастай большой / Пусть уходит боль твоя, мать-земля...] Ольга Андреева. Свято место [Господи, благослови нас здесь благочестиво трудиться, чтобы между нами была любовь, вера, терпение, сострадание друг к другу, единодушие и единомыслие...] Игорь Муханов. Тениада [Существует лирическая философия, отличная от обычной философии тем, что песней, а не предупреждающим выстрелом из ружья заставляет замолчать всё отжившее...] Елена Севрюгина. Когда приходит речь [Поэзия Алексея Прохорова видится мне как процесс развивающийся, становящийся, ещё не до конца сформированный в плане формы и стиля. И едва ли это можно...] Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике [Авторский вечер филолога, академического преподавателя и поэта Елены Ванеян в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри" 18 января 2024 года в московской библиотеке...] Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... [У жизни новая глава. / Простим погрешности. / Ко мне слетаются слова / на крошки нежности...] Лана Юрина. С изнанки сна [Подхватит ветер на излёте дня, / готовый унести в чужие страны. / Но если ты поможешь, я останусь – / держи меня...]
Словесность