Наша учительница литературы
всегда хвалила меня. Она закатывала глаза: "У вас
такое красивое и высокое нутро". Я писал ей
сочинения о гордом человеке, который идет к
немыслимым вершинам, немного из Горького,
немного из Ницше, которого читал тайком. В классе
я был первым. Второй ученик, Эдик К., писал о
конкретном человеке, коммунисте, воине и
строителе, и не понимал, почему чаще хвалят меня,
а не его. Я тоже этого не понимал, и до сих пор
считаю, что он заслуживал похвалы больше, чем я...
Учительницу звали Полина. У нее, конечно, было
отчество, но я не запомнил его. У нее были такие
глаза, как будто она только что плакала -
блестящие и окружены красноватой каемкой. Она не
ходила, а кралась по коридору, а говорила
вкрадчиво и льстиво, каким-то полузадушенным
голосом. Почему ей нравились мои сочинения - не
могу понять. Я думаю, что никто этого не понимал.
Иногда ей досаждали болтуны и шалопаи, которым не
было дела до высокой литературы. Она
подкрадывалась к ним и говорила ласково,
советовала: "Вы еще сюда, вот сюда, свои носки
грязные повесьте..." Ее слова как-то задевали,
даже непонятно почему... и причем тут носки?..
Она оживлялась: "Тогда кальсоны, обязательно
кальсоны..." И отходила. Нас с Эдиком она любила. У
меня, правда, нутро было выше, но у Эдика слог не
хуже, и он помнил огромное количество цитат... И
она иногда не знала даже, кто из нас лучше, и
хвалила обоих. Тем временем остальные могли
заниматься своими делами, никто нам не завидовал,
и даже нас ценили, потому что мы отвлекали ее.
Однажды мы болели оба, и это было просто бедствие,
зато когда мы появились, все были нам рады...
Прошли годы. Ни одного слова из
уроков этих не помню, а вот про высокое нутро и
кальсоны - никогда не забуду. Да, Полина...