 |
|
Джузеппе Куликкья
Джузеппе Куликкья родился в 1965 году. Он посещал философский факультет Туринского университета, проходил альтернативную службу, в 23-летнем возрасте на год уехал в Лондон. Пять его рассказов (из десяти посланных) были опубликованы в антологии "Under 25", и по предложению её составителя Пьера Витторио Тонделли он начинает "писать что-то более длинное". Так в 1993 году появляется роман "Tutti giщ per terra" - "Всё равно тебе водить" и его протагонист - лишенный фамилии бритоголовый пацифист Вальтер.
Успех книги оказался оглушительным. Она получает премию Монблан и в апреле 1994 года выходит в престижном издательстве "Гардзанти". Уже в июне выходит второе издание, за ним следуют другие, роман переводится на французский, немецкий, голландский, греческий, испанский, каталонский языки, сразу же был снят выдержанный в жесткой стилистике "нового европейского кино" одноименный фильм (режиссер Дбвиде Феррарио). Продавец книжного магазина, вольнослушатель философского факультета провозглашается одним из самых перспективных авторов и выпускает уже третий роман, его литературный опыт - "парадигматическим", и открывается целая мода на новых молодых писателей - с совершенно другим стилем, языком и, главное, мировосприятием.
Новизна романа состоит прежде всего в том, что в нём едва ли не впервые в итальянской литературе оказалось четко и адекватно артикулировано самосознание уроженца и обитателя огромного мегаполиса, для которого - в отличие от его родителей и даже многих сверстников - постиндустриальная эпоха, эпоха "конца истории", уже началась, и единый некогда мир безнадежно распался на несколько абсолютно несмешивающихся реальностей, ни в одной из которых герой не может почувствовать себя "своим".
Это новое мировосприятие определяет и чисто эстетическую новизну романа: в нём отчетливо проступают метаморфозы, происходящие с искусством по пути в постиндустриальную эпоху - снятие таких жестких бинарных оппозиций, как fiction / non-fiction и переориентация произведения с "вневременного" на настоящее и с читателя-потребителя на читателя-соучастника.
Именно такой позицией "соучастника" и объясняется подчеркнуто неакадемический язык сносок и примечаний переводчика.
Вообще, эстетическая значимость и актуальность перевода романа на русский язык представляется мне очень высокой. Жизнь крупных городов во всем мире становится всё более одинакова. В нашу повседневную реальность стремительно врывается поток новых понятий - эмпирических и, главное, ментальных, и русская литература остро нуждается в их назывании. Понятно, что проще и естественнее делать это через описание такой среды, где они воспринимаются не как что-то новое и появившееся внезапно, а как привычное и пришедшее естественным путем.
Моя цель как переводчика, т.е. посредника между русской и итальянской в данном случае культурой состояла прежде всего в том, чтобы помочь русскому читателю почувствовать себя вписанным в общий контекст развития цивилизации. Дружный восторг молодых москвичей, читавших мой перевод: "Надо же, оказывается, у нас всё как у них!" свидетельствует, что роман Джузеппе Куликкьи "Всё равно тебе водить" - благодатный для этого материал.
Михаил Визель
Март 1998, Хамовники
20 негритят
главы из романа
Перевод Михаила Визеля
(3 ноября 2004)Всё равно тебе водить
глава из романа
Перевод Михаила Визеля
(13 октября 1998)
Роман можно приобрести на бумаге в Культурно-информационном центре "Панглосс": 119034. Москва, ул. Пречистенка, 8/3,
тел.: (095) 202-29-33. olga_riabova@mtu-net.ru
При подготовке к печати перевод был заново отредактирован.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Светлана Богданова. Попробуй не засмеяться [Я знаю, что сейчас мое путешествие прервется, и мне надо все запомнить и все записать. Поезд старательно подыгрывает мне, выводя под занавес на свою сцену...] Мила Борн. Другая Агата, или искусство стать невидимым [Загадочная история исчезновения Агаты Кристи. Что произошло и, главное, почему? Это стало не просто газетной сенсацией, но и глубоким психологическим...] Акоп Арутюн. Стихотворения [Я останусь с сухими глазами, – / свежим, / как возлюбленный солнца...] С. К. К. (Сергей Кудрин). Танцпол для парапсихологов [Прочесать лебедем / Вышний Стонхедж. / / Попросить Мерлина / Оживить булыжники.] Елена Бородина. Белый шум [Всё тот же хрупкий лист неповторим / в своём полете ветреном, бесстрашном / из неба в бесконечность – Бог бы с ним. / Вот – новый день, / а что...] Аркадий Паранский. У Печоры у реки... [Это было чудо какое-то – поле белых астр. Но самое поразительное: среди белого, напоминающего пушистое покрывало, пространства алели ярко-красные, почти...] Вахтанг Чантурия. Восемь бит [Восьмая часть меня живет в мире восьмибитной игры о праздно шатающемся по пыльным улицам большого города пьянице...] Юлия Великанова. Что же значило это странное "memory postum" (О поэтическом сборнике Милы Борн) [Перед нами поэтические тексты прозаика и драматурга. Это чувствуется в каждой строке. Непрерывное повествование, нарратив, впрочем, чрезвычайно поэтичный...] Борис Кутенков: "Поэты останутся в истории не по эстетическим соображениям" [Телеграм-беседа с поэтом и критиком Борисом Кутенковым в рамках проекта Андрея Войнова Voinovpoetry: "20 вопросов Борису Кутенкову".] Лора Катаева. Ласточки наших слов [Всё – молчание, тайна, но истины не видать. / Нам бы выстоять, искренний мой, залетай сюда, / Это небо глотай до упаду – и ешь, и пей, / Просто...] Лана Юрина. На грани [Пока не время – пой, летай, кружись, / хватай в охапку солнечные блики! / Ещё чуть-чуть – и я тебя окликну, / и обниму, и расскажу про жизнь...] Читайте также: Ольга Андреева. Ищу, на что бы опереться | Владимир Буев. "Бог его знает, что несешь, стоя с утра под душем..." | Дмитрий Гвоздецкий. Мой сын напишет не хуже | Георгий Жердев. Четыре четверти | Яков Каунатор. Времена не выбирают | Николай Милешкин. "Самый главный процесс – отделение тьмы от света..." | Ашот Наданян. Подстриженные мысли | Айдар Сахибзадинов. Синёва: и Осенний сон | Людмила Свирская. Я успела в последний вагон | Елена Ханова. Разновеликие цветы | Дмитрий Аникин. Царь Эдип | Илья Будницкий. После оттепели | Владимир Буев. Обнять не обнятое | Андрей Бычков. Человек знака | Изяслав Винтерман. "В неразбавленной воде, в глубине песка"
