Словесность

[ Оглавление ]






КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность



БЛАГОВЕЩЕНЬЕ ОТ ЯКОВА

Стасю Липницкому

 


      СЖАЛЬСЯ, НАСТОЛЬНАЯ КНИГА...

      Сжалься, настольная книга с подсветкой,
      мир твоему шалашу.
      Каменщик, каменщик с мерной рулеткой,
      гасишь ли известь?
      -- Гашу.
      Будет к утру известковое тесто,
      вечером -- кровь с молоком.
      С силой,
      приравненной к трем неизвестным,
      выйдем стучать молотком.
      Это в какой же главе происходит --
      вечно теряющий нить
      вьет канитель сообразно природе,
      не научившись не вить.
      Это же в чьей голове происходит:
      око, змея, кровоток.
      И не похожи, и родственны, вроде,
      мастеровитый браток.
      Те же мелькают собачьи повадки
      пасынка, сына, сырца.
      Тот же талан в обожженную кладку
      по недосмотру отца.
      Сжалься, настольная.
      Лето как лето,
      зелени, голени, свет.
      Столько хорошего из Назарета,
      что не вместить в лазарет.

      _^_




      ЯКИМАНКА

      Испей, Иоаким. В ручье воды
      не хватит до рождественской звезды.
      Нет улицы печальнее на свете,
      чем, с Якиманских путаных дворов
      сошедший,
      серый камень в Назарете.
      Испей, Иоаким, и будь здоров.
      Такая сушь,
      земля или зола
      в горячем лоне семя приняла.
      Расти, дитя,
      не пропускает взора
      вздымающийся купол живота
      над бездною попыток и повторов.
      Что наша жизнь, Иоаким?
      Вода.
      Ревут стада, толкущие песок,
      и Анна не выходит за порог.
      Где затаилось время сенокоса --
      в холодной крынке, в маковом зерне,
      на темени жены простоволосой.
      Кричит с далекой птицей наравне
      ребенок, дочь.
      И плач ее храним
      отселе не тобой, Иоаким.

      _^_




      ПОМНЮ, ИМЯ МОЕ...

      Помню, имя мое начиналось на О,
      тихий омут,
      ночной приговор,
      испускаемый кольцами дух смоляной
      на лицо, и одежду, и двор.
      Где олива, круглея,
      заходит в окно
      и смыкаются связки лещин.
      Где уйти и остаться,
      не все ли равно,
      среди женщин чужих и мужчин.
      Вот жилица, скорее,
      чем мать и жена,
      чем законная совесть и кровь,
      говорит,
      я твоим продолженьем полна,
      уходи, упрекай, прекословь.
      Говорит,
      для отчаянной жизни предлог --
      невозможное бремя нести.
      Вспоминай пертуссиновый свой голосок,
      просяной колосок из горсти.
      Буду, окая,
      петь в сочлененье камней
      и аукаться в дольнем лесу.
      И любовь,
      до сих пор неизвестную мне,
      если хочешь, сама понесу.
      Говорит, говорит над холодным ручьем.
      Что я мог, посуди,
      что я мог...
      Да, как раз, отвечаю,
      на поле чужом
      надорвал просяной колосок.

      _^_




      ЭТО РЕБЕНОК В ТВОЕМ...

      Это ребенок в твоем животе.
      Он не любим еще.
      Он ожидаем.
      Долгая тайная жизнь в наготе
      может быть раем.
      Мир изобилен, упруг и горяч.
      Все что вокруг --
      принужденье и плач.
      Спишь, просыпаешься,
      гладишь живот,
      не окликаемый всуе.
      Так безымянное время идет.
      Люди воюют.

      Это слова --
      предлежание, плод.
      Меры вселенной, лишившейся вод.
      Мокрое темя в разрыве.
      Что извергается, он или ты,
      право на свет тяжелей темноты.
      Кто терпеливей.

      _^_




      СПИ, НЕ ЗНАЯ ЧУДА...

      Спи, не зная чуда,
      я с тобой,
      крохотный, единственный.
      Живой.
      Неразрывно связанный словами.

      Тихо поцелую изнутри.
      Обо мне еще не говори,
      и гора не сдвинулась,
      и камень.

      Расскажи про воду и сосуд.
      Люди пьют.
      Склоняются и пьют,
      отрывают смоченные губы.
      И лицо становится иным.
      Капельки честнейшей Херувим
      заблестят и катятся на убыль.

      Ты заходишь в воду босиком.
      Я плыву в тебе
      и мне легко,
      не касаясь берега и лона.
      Если бы тревожная звезда
      огибала мир и города,
      мы бы всех послали к Вавилону.

      Спи, я говорю с тобой.
      Я есть.
      Что такое женственность и честь
      против одиночества и воли.
      Нам теперь укромно до зимы.
      А когда отдашь меня взаймы,
      не уберегу тебя.

      _^_




      ЧТО ДЕЛАТЬ С СОМНЕНЬЕМ...

      Что делать с сомненьем в тебе,
      в себе,
      в четырех евангелистах,
      в Якове.
      Городами же до костей оплаканы
      и не очистились.

      ...Золото, серебро, железо, олово,
      все проведите через огонь, чтобы очистилось.
      Все же, что не проходит через огонь,
      проведите через воду...

      Страшно огня.
      Пьешь воду,
      обрастаешь листьями.

      _^_



© Виктория Кольцевая, 2020-2025.
© Сетевая Словесность, публикация, 2020-2025.





НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Светлана Богданова. Попробуй не засмеяться [Я знаю, что сейчас мое путешествие прервется, и мне надо все запомнить и все записать. Поезд старательно подыгрывает мне, выводя под занавес на свою сцену...] Мила Борн. Другая Агата, или искусство стать невидимым [Загадочная история исчезновения Агаты Кристи. Что произошло и, главное, почему? Это стало не просто газетной сенсацией, но и глубоким психологическим...] Акоп Арутюн. Стихотворения [Я останусь с сухими глазами, – / свежим, / как возлюбленный солнца...] С. К. К. (Сергей Кудрин). Танцпол для парапсихологов [Прочесать лебедем / Вышний Стонхедж. / / Попросить Мерлина / Оживить булыжники.] Елена Бородина. Белый шум [Всё тот же хрупкий лист неповторим / в своём полете ветреном, бесстрашном / из неба в бесконечность – Бог бы с ним. / Вот – новый день, / а что...] Аркадий Паранский. У Печоры у реки... [Это было чудо какое-то – поле белых астр. Но самое поразительное: среди белого, напоминающего пушистое покрывало, пространства алели ярко-красные, почти...] Вахтанг Чантурия. Восемь бит [Восьмая часть меня живет в мире восьмибитной игры о праздно шатающемся по пыльным улицам большого города пьянице...] Юлия Великанова. Что же значило это странное "memory postum" (О поэтическом сборнике Милы Борн) [Перед нами поэтические тексты прозаика и драматурга. Это чувствуется в каждой строке. Непрерывное повествование, нарратив, впрочем, чрезвычайно поэтичный...] Борис Кутенков: "Поэты останутся в истории не по эстетическим соображениям" [Телеграм-беседа с поэтом и критиком Борисом Кутенковым в рамках проекта Андрея Войнова Voinovpoetry: "20 вопросов Борису Кутенкову".] Лора Катаева. Ласточки наших слов [Всё – молчание, тайна, но истины не видать. / Нам бы выстоять, искренний мой, залетай сюда, / Это небо глотай до упаду – и ешь, и пей, / Просто...] Лана Юрина. На грани [Пока не время – пой, летай, кружись, / хватай в охапку солнечные блики! / Ещё чуть-чуть – и я тебя окликну, / и обниму, и расскажу про жизнь...]
Словесность