ЛУЖА
Два лягушонка Жан и Мишель недавно появились в старой луже возле дороги.
Крепкая толстая жаба Марья Петровна, обитающая в этой луже с самого рождения, сразу не признала гостей.
- Вот тебе на, - с досадой квакнула она. - Французы на нашу голову. Интеллигенция. Культура.
Жан и Мишель жили на редкость скромно - ни брызг, ни кругов по воде от них не исходило. Одно лишь легкое грассирование на краю лужи - на мелководье. А там, где появлялась густая травяная поросль, они совершали, как казалось сварливой старой жабе, что-то молодецкое, непристойное, но ей было туда не пролезть и потому об их интимных встречах с подругами, она могла только догадываться.
В этой луже Жан и Мишель оказались волею судьбы. Марья Петровне они в двух словах рассказали о своем трудном детстве на родине, где им чудом удалось избежать французской кухни. Получилось, что они теперь здесь, в глуши. Но это, как она поняла, продлится недолго.
- Конечно, - возмущалась жаба, - у нас здесь все, кому не попадя, пережидают, засиживаются до лучших времен. А потом у них будет - Париж, Сорбонна, а у меня как было грязное белье да сырая мошкара на завтрак, обед и ужин, так это все и останется. И старость. И ядрена вошь, мне эти французы здесь.
Жаба Марья Петровна с торчащим во все стороны желтоватым морщинистым пузом брезгливо поглядывала на гостящих в луже иностранцев, а их деликатное поведение по отношению к ней и другим, в луже рожденным, изумляло и раздражало ее.
- Испардонькались. Лягушьё, - негодовала она. - Мошкара к ним так и льнет. К чему им изгаляться, ловчить? Им бы реверансы в лопухах. Где нам простым жабам все это усвоить, всему этому понабраться, когда все беды на нашей шкуре: царапины, порезы, гнилая вода.
Как-то вечером Жан изящно взмахнул левой задней лапкой:
- Мишель, я уже три дня не слышу нашей добрейшей и почтеннейшей Марьи Петровны. Ты не знаешь, что с ней могло произойти? Мадам не молода...
- Жан, она на заработках. Вчера услыхал об этом. Здешние жабы, чтобы прокормить себя, уходят работать на болото. В "Трех камышах" собирают тину и несут стирать ее в ручей. Так что милая хозяйка и ее подружки не скоро вернутся в лужу.
- Да, несладко здесь живется пожилым женщинам, Мишель. Ты не считаешь, что это чудовищно?
- Но Марья Петровна крепка. Она - не для супа. Местным женщинам любая лужа по колено.
- Что ж... Времена, порядки, нравы...
Ваня Пупков бежал домой, не оглядываясь, по кочкам, минуя дорогу. И вот ботинком попав в лужу, проскочил ее, и был таков.
Неизвестно, это ли послужило исчезновению французов из лужи, или для этого были иные мотивы. Но Жан и Мишель исчезли. Марья Петровна и ее подруги так и остались на заработках - полоскать зловонную тину в ручье. Лужа опустела. На нет сошел французский этикет, местный культурный колорит.
Но лужа по-настоящему опустеть не может никогда. Ее заполонили черви. Незамысловатое их существование приносит и сейчас в лужу большое потомство. С каждым новым ботинком, оказавшимся в ней, их количество возрастает.
- Все ж гнусные твари, - наверняка обмолвится кто-то за лопухами, посмотрев на лужу сверху вниз. Но это уже будет вне нашего сюжета...
© Елена Кантор, 2014-2023.
© Сетевая Словесность, публикация, 2014-2023.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
Людмила и Александр Белаш: Ученик чародея [На Страшном суде меня сурово спросят: Чем ты занимался смолоду, Йокке Фридль?..] Айдар Сахибзадинов: Война [Я все прекрасно помню – ведь я из того поколения, кто сидел под столом, когда наверху за свисающими кистями скатерти, пили из графинов водку молодые...] Олег Клишин: Шагреневое знамя [...замираешь, глядя на лик луны / с тёмной пастью Хроноса посредине. / И как будто слышишь со стороны, / как звучит твоё среди прочих имя.] Сергей Слепухин: Nature morte [Что ж, намудрил с метафорой и кодом, / обычного словарного запаса / мне не хватило, натюрморт испорчен. / Вот вещи и рождают безъязыко / ночь...] Братья Бри: Зов из прошлого [Ощущение реальности и себя в ней медленно покидало Хамфри. В череде воспоминаний и образов, которые случайно возникали и незаметно ускользали, появилось...] Елена Севрюгина: Время больших снегопадов [Образ зеркала, один из ключевых в книге, придаёт поэтическому повествованию объёмность и психологическую глубину...] Пётр Матюков: Микрорайон Южный [когда-нибудь и мы придём в негодность / как механизм часов ушедших в ночь / суммарная для общества доходность / от нас не сможет траты превозмочь...] Михаил Эндин: Однажды [И я, забыв про смех и шутки, / и про супружние права, / хватаю смело – нет, не юбки – / а снизошедшие слова.] |
X |
Титульная страница Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |