Чредой угрюмых хомячков
Мелькнула первая догадка:
При динамической отладке
Сместились сонмы кулачков.
Уж пригород над головой
Растёт незыблемой твердыней.
А я с печалью в зал машинный
Смотрю, подавлен красотой.
В твоей постельке голубой томиться
годами буду, mon petit,
больною экзотической царицей,
немногословна, как бандит.
И уж когда от вожделенья
обои будут оползать,
лишь кончик шёлковой постели
я допущу тебя лобзать.
Я видел, как из уст приказ струится
У генерала меж лесов.
Столетний дуб, скрипя, валится
На утренний ковёр из мхов.
Снегирь с берёзы, оглушенный,
Летит в струи холодных вод.
Лишь воин вздрогнул вдохновленный,
Ускорив сонной крови ход.
Сейчас он сложный глаз откроет,
И, сухожильями треща,
В осенних неб скопленье взмоет
Покинув куколку себя.
Орангутанг воздушной ночи
Стоит на романтической Москве.
Ему в живот вперяют очи
Автомобили Фаберже.
А под железными мостами
Несёт баржу тяжёлый сок,
Чтоб в море с бледными китами
Отравы выпустить поток.
В кустах проснулся чуткий воин.
Корабль, тяжкий от пробоин,
Кренится в космосе густом.
И люди смотрят сквозь пролом.
Чудесный град застыл пред ними
С церквами тонкими своими,
Что, чуя близкий рёв турбин,
Во мгле колеблются над ним.
Там жители глядят из окон,
В оцепенении глубоком
На проносящиеся своды
громад неведомой природы.
А через миг над лесом пряным,
Как свежий хлеб в руках багряных,
Ломится в несколько частей
Остов, средь медленных огней.
Один меж туч он слепо тонет.
Сейчас верхушки елей тронет
Небесной тяжестью винтов
На гибель белок и волков.
А где-то в далях безмятежных
Семь сотен парашютов нежных
Вдруг расцветают над Землёй
Пьянящей взоры белизной.
Мне с бледным львом сшибиться по плечу.
Копьё мгновенно смазав солидолом,
На лошади Пржевальского скачу
В доспехе тусклом и тяжёлом.
На склоне лета в сохнущей траве
Его движеньям тайно поведу учёт.
Миг! - И бульдозер клонится к земле.
Из хрупких ран шампанское течёт.
И взволновал медовый воздух над собой,
Взмахнув мечом среди зелёных мошек,
Больной князь Игорь с веной голубой,
Обвившей руку несусветной мощью.
И каждый миг, бледнее героина,
Дрожит его запретное лицо
В телеэкрана вековом рубине
Перед колеблющейся массою бойцов.
"Полёт разборов", серия 70 / Часть 1. Софья Дубровская[Литературно-критический проект "Полёт разборов". Стихи Софьи Дубровской рецензируют Ирина Машинская, Юлия Подлубнова, Валерий Шубинский, Данила Давыдов...]Савелий Немцев: Поэтическое королевство Сиам: от манифеста до "Четвёртой стражи"[К выходу второго сборника краснодарских (и не только) поэтов, именующих себя рубежниками, "Четвёртая стража" (Ridero, 2021).]Елена Севрюгина: Лететь за потерянной стаей наверх (о некоторых стихотворениях Кристины Крюковой)[Многие ли современные поэты стремятся не идти в ногу со временем, чтобы быть этим временем востребованным, а сохранить оригинальность звучания собственного...]Юрий Макашёв: Доминанта[вот тебе матерь - источник добра, / пыльная улица детства, / вот тебе дом, братовья и сестра, / гладь дождевая - смотреться...]Юрий Тубольцев: Все повторяется[Вася с подружкой ещё никогда не целовался. Вася ждал начала близости. Не знал, как к ней подступиться. Они сфотографировались на фоне расписанных художником...]Юрий Гладкевич (Юрий Беридзе): К идущим мимо[...но отчего же так дышится мне, / словно я с осенью сроден вполне, / словно настолько похожи мы с нею, / что я невольно и сам осенею...]Кристина Крюкова: Прогулки с Вертумном[Мой опыт - тиран мой - хранилище, ларчик, капкан, / В нём собрано всё, чем Создатель питал меня прежде. / И я поневоле теперь продавец-шарлатан, / ...]Роман Иноземцев: Асимптоты[Что ты там делаешь в вашей сплошной грязи? / Властным безумием втопчут - и кто заметит? / Умные люди уходят из-под грозы, / Я поднимаю Россию, и...]
