|
СЕТЕРА и ЛИТЕРА
Часть первая: Сетера
Давненько я собирался высказаться о сетературе - предмете мне, как сетевому
писателю, близком. Но после статьи Алексея Андреева CETERAтура
как ее NET понял, что надо говорить совсем не о том. То есть, не о
сетературе как о гипертекстовой игрушке, а о сетевой литературе как о средстве
самовыражения. Давайте сразу разграничим эти понятия. Определение, которое
Андреев дает сетературе,
мне кажется, мягко говоря, несколько неточным. В его статье слово "сетература"
обозначает "такие произведения, которые не могут быть перенесены на
бумагу, либо сильно обесцениваются при таком переносе". Сразу бросается
в глаза, что это определение манкирует источником, откуда переносится произведение.
Позвольте мне допустить некоторую фривольность и возразить Алексею в языковом
ключе его статьи. Вот тебе, Леха, пример сетературы, который не противоречит
твоему определению:
Представьте себе пивняк. Представили? Нет, не в Сохо, не в Гиндзе и
не на бульваре Клиши - гарсоны, блин, в белых чепчиках и кремовых колготках,
- а наш родной "гадюшник" в Кривозапупьевском переулке, где тетя
Маша размешивает шваброй в чане пиво напополам с водой и добавляет тудой
стирального порошка, чтоб "пену давало".
Трое литераторов - не сетевых, заметьте! - лузгают креветки, посасывают
пивко и расслабленно так размышляют вслух о том, что в Интернете настоящей
литературы - кот наплакал и конь не валялся, а если и валялся, то не Пегас,
а так, лошадь Пережевальского, да и то на три ноги хромая.
И вот, все там дообсудив хорошенько, а заодно и допив, выходят они на
морозец. На сугробах свет от фонарей искрится, снежок скрипит под ногами,
деревья заледенелые поблескивают в лучах проносящихся мимо автО - и прочая
романтика. Хоть прям хватайся за перо и сонеты строчи. Но нашим литераторам
не до романтики, потому как на клапан жидкость давит. Но и тяга к творчеству
в голову шибает под давлением в три пивные атмосферы. И вот они встают
перед сугробом и начинают на нем стихи выписывать - желтым по белому. Типа,
симпатическими чернилами, которые на глазах и проявляются, только парок
идет. Один начинает строку - "чернила" кончаются, тогда другой
продолжает... А третий ссылку дает - посылает прохожих читателей по адресам
из трех, четырех и пяти букв, когда они с критическими отзывами выступают.
Вопрос: можно ли считать такого творчества гипертекстом и (по определению)
образцом сетературы? Пример, конечно, анекдотичный, но согласитесь, что
такое "произведение" на бумагу не перенесешь, а если даже и постараться,
то оно "сильно обесценится при таком переносе". Алексей Андреев
мне, конечно, возразит, что само определение "сетература" подразумевает
"сеть" - но в этом и заключается мой аргумент. В моем представлении
сетературой можно считать любую литературу, которая родилась в Сети (то
есть, впервые в сети появилась), в силу уникальности этой сферы самовыражения.
А уникальность Сети как среды творческой реализации человека заключается
в следующем:
1. Отсутствие проблемы издания произведения. Этот фактор - определяющий.
Одно дело - писать без уверенности в том, что твое произведение опубликуют,
и совсем другое - когда знаешь, что через несколько часов все, что ты написал,
прочтут сотни людей. По сути, сетевой литератор превращается из писателя
в рассказчика, и это сильно влияет на стиль. Большинство вещей, опубликованных
в сети, написано разговорным языком. Яркий пример, кстати, - та же статья
Андреева.
2. Отсутствие редакторской правки и какой бы то ни было цензуры.
Тут - палка о двух концах. С одной стороны, простор для творчества,
с другой - возможность появления явно слабых, обскурантских и провокационных
"творений".
3. Транспарентность автора произведения.
Сеть дает большие большие возможности для сокрытия авторства и для различных
мистификаций на этой почве. В результате во многих случаях официальным
автором выступает не сам человек, а его виртуальный персонаж. В литературном
конкурсе Тенета-97 участвует,
например, Перси Шелли, о котором за рамками литературы известно лишь то,
что он - муж Мэри Шелли, о которой,в свою очередь, известно и того меньше. Но и эти "сведения" носят
условный характер, и никто не может дать гарантии, что Перси и Мэри - один
человек или, напротив, целый коллектив крупного НИИ. Фактор транспарентности
влияет не на сами произведения, а на их восприятие. Читатель по-разному
будет воспринимать один и тот же текст, подписанный "Кибер-панк",
"Бабушка Жириновского", "Уильям Шекспир" или "Владимир
Петров". Я уже не говорю о том, что к текстам, подписанным красивыми
женскими именами, типа Рита
Алова, читатель относится более снисходительно.
Именно по этим причинам произведения, написанные на компьютере и для
Сети, отличаются от того, что написано на пишущей машинке для бумажных
изданий, а потом уже помещено в Сеть. Сравните по стилю сборник Любовь-97
и журнал Вавилон. И дело не в том,
что любители не могут писать так, как профессионалы. Я вас уверяю, что
"бумажные профессионалы" не смогут даже при желании написать
в стиле "сетевых любителей". А спор, что лучше и что хуже, теряет
смысл, потому что на бумаге и в сети - совершенно разные критерии оценки.
Подводя итог первой части, хочу заметить, что для разграничения различных
жанров искусства не последнее значение имеет не содержание, а средства
и форма выражения идеи. Если вы напишете стихи масляной краской на холсте
и выставите их в рамке на обозрение, зрители будут воспринимать ваше произведение
скорее как художественное полотно и их будет волновать не ямб или хорей,
а подбор цветовой гаммы и то, как вы выписали заглавную букву.
Часть вторая: Литера
Характерно то, что дискуссия о сетевой литературе сводится к ее форме.
Скажем, зашедший на
доску обсуждений Сетературы известный поэт Кривулин (идентичность которого,
кстати, была тут же поставлена под сомнение) посетовал на то, что в сетевой
поэзии недостаточно используются возможности компьютера. Ему тут же стали
возражать: да нет, да что вы, да у нас, да посмотрите! А подтекст-то был
другой: ничего вы тут принципиально нового не создали и создать вряд ли
сможете. В "Литературной газете" Кузьмин в связи с сетевой культурой
сетовал на размыв иерархии, но подтекст был примерно тот же: иерархию вы
размыли, но ничего своего так и не создали.
Когда я читаю подобные высказывания, мне видится за экраном монитора,
как за кадром, одно слово: ТРАДИЦИЯ. Вслух оно не произносится - велик
страх прослыть ретроградом. Но я уверен, что не кусок хлеба боятся потерять
профессиональные литераторы, как утверждают некоторые горячие сетевые головы,
да и терять им в большинстве случаев нечего - нет у них миллионных тиражей
и баснословных гонораров, потому что нет массового читателя. Но стать "ископаемым
динозавром" - действительно незавидная участь. Поэтому и обеспокоены
они так тем, что в Сети появляется нечто новое и передовое, и открыто радуются
тому, что, оказывается, ничего и нет.
Я не буду сейчас доказывать ни PRO, ни CONTRA. Владея формальной логикой,
можно с легкостью доказать и то, и другое. И то, в сети нет ничего "своего",
и то, что любое сетевое произведение - неповторимый авангардный шедевр.
А по сути спора не выйдет: как я уже говорил, слишком разные критерии оценки.
Если не сказать - замкнутые системы измерения с совершенно разным набором
мерил.
Но не могу не поделиться одним наблюдением. Как известно, история повторяется.
То, что сейчас происходит в русской литературе, уже было на рубеже тридцатых
годов, когда перед властью встал вопрос: позволить и дальше резвиться пролеткультовцам
или положить конец отходу от традиции. Результат всем известен: Сталин
пришел к выводу, что пролеткульт с его безумными экспериментами и чрезмерными
новаторствами не способствует укреплению стабильности в обществе. С Капри
был вызван крупный авторитет для наведения порядка. Вслед за ним вернулись
на Родину и многие другие литераторы, которых незадолго до того клеймили
как "пережитков темного прошлого". Возвращение известных писателей
из эмиграции не было случайным - это была, как говорится, политика партии
и правительства. В результате творческие искания пролеткульта были объявлены
опасным бредом, а для наставления писателей на путь истинный был образован
Союз - сами понимаете, кого. И образован он был со всеми атрибутами гос-кормушки:
пайками, дачами, "домами творчества" и закрытыми ресторанами.
За образец беллетристики был взят "Петр Первый" - роман, заметьте,
отнюдь не пролетарский и написанный не пролетарием, а тем же эмигрантом,
перековавшимся в депутаты Верховного Совета.
Только не подумайте, что я - ярый сторонник пролеткульта. Да и традиция
мне дорога, пусть только ее не насаждают сверху. Кстати, примечательно
то, что за все время существования Союза писателей в русской литературе
было создано всего три произведения общемирового масштаба: "Доктор
Живаго", "Архипелаг Гулаг" и "Москва-Петушки",
и все они были созданы вне рамок этого Союза и ему вопреки. Так к какой
традиции нас призывают вернуться? К традиции Пушкина и Чехова или Пешкова?
© Алексрома, 1998-2025.
© Сетевая Словесность, 1998-2025.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Светлана Богданова. Попробуй не засмеяться [Я знаю, что сейчас мое путешествие прервется, и мне надо все запомнить и все записать. Поезд старательно подыгрывает мне, выводя под занавес на свою сцену...] Мила Борн. Другая Агата, или искусство стать невидимым [Загадочная история исчезновения Агаты Кристи. Что произошло и, главное, почему? Это стало не просто газетной сенсацией, но и глубоким психологическим...] Акоп Арутюн. Стихотворения [Я останусь с сухими глазами, – / свежим, / как возлюбленный солнца...] С. К. К. (Сергей Кудрин). Танцпол для парапсихологов [Прочесать лебедем / Вышний Стонхедж. / / Попросить Мерлина / Оживить булыжники.] Елена Бородина. Белый шум [Всё тот же хрупкий лист неповторим / в своём полете ветреном, бесстрашном / из неба в бесконечность – Бог бы с ним. / Вот – новый день, / а что...] Аркадий Паранский. У Печоры у реки... [Это было чудо какое-то – поле белых астр. Но самое поразительное: среди белого, напоминающего пушистое покрывало, пространства алели ярко-красные, почти...] Вахтанг Чантурия. Восемь бит [Восьмая часть меня живет в мире восьмибитной игры о праздно шатающемся по пыльным улицам большого города пьянице...] Юлия Великанова. Что же значило это странное "memory postum" (О поэтическом сборнике Милы Борн) [Перед нами поэтические тексты прозаика и драматурга. Это чувствуется в каждой строке. Непрерывное повествование, нарратив, впрочем, чрезвычайно поэтичный...] Борис Кутенков: "Поэты останутся в истории не по эстетическим соображениям" [Телеграм-беседа с поэтом и критиком Борисом Кутенковым в рамках проекта Андрея Войнова Voinovpoetry: "20 вопросов Борису Кутенкову".] Лора Катаева. Ласточки наших слов [Всё – молчание, тайна, но истины не видать. / Нам бы выстоять, искренний мой, залетай сюда, / Это небо глотай до упаду – и ешь, и пей, / Просто...] Лана Юрина. На грани [Пока не время – пой, летай, кружись, / хватай в охапку солнечные блики! / Ещё чуть-чуть – и я тебя окликну, / и обниму, и расскажу про жизнь...] |
| X | Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
|
