в суетных буднях
смешных и паршивых
в тщетных попытках остаться в седле
длинною цепью побед и ошибок
насмерть прикованных к грешной земле
время развеет нас
сильных и сирых
по ветру пеплом
росой по золе
неторопливо въезжает Машиах
в солнечный город на белом осле
Мой патологоанатом,
похмелясь денатуратом,
рассуждал неспешным матом,
вставив в уши беруши,
про жену родного брата,
про советский мирный атом,
про Декарта и Сократа
и бессмертие души.
Говорил своим ребятам
мой патологоанатом,
что субстанции крылатой
не встречал ни у кого.
Только легкие и почки,
печень, сердце, мочеточник,
пульки, ножики, заточки...
Но не более того.
Тихо выбравшись из тела,
опровергнуть я хотела,
но случайно отлетела,
не успев и возразить...
Что ж, когда средь серых буден
он усопнет (все мы люди),
вот тогда уж точно будет
нам о чем поговорить.
зима
в твою караганду
уже не ходят пароходы
а я болван
сижу и жду
давно предсказанной погоды
очередной как-жить-дот-ком
листая в поиске решений
но так и сдохну
дураком
с забавным списком прегрешений:
пил слишком много
слушал джаз
не верил в модного пророка
не находил удобных фраз
для оправдания порока
писал
но не любил читать
не подавал у перехода
и не любил припоминать
какое нынче время года
life is falling down like tired missile
в голове осколком засела мысль
dear, if you need me you can just whistle
если в этом есть хоть какой-то смысл
в немоте гремящего двуязычья
тишина оплачена
безналично
пара слов на ухо
сугубо лично
(полстроки зачеркнуто - неприлично)
я без слов уродлив как труп без грима
что хотел сказать не произносимо
это просто личная хиросима
невозможна
нема
неотвратима
словно пес в колени башкою тычу
if you wanna fly may be I can teach you
крыльев нет в помине но сердце птичье
but I'm pretty sure it's embedded feature
рассыпаясь в прах, оставаться целым
в двуедином братстве души и дела
жизнь есть форма смерти в белковом теле
such a stupid song for a sobbing cello
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
