БАКЕНЩИК

Неприбранное купе трясло так, что подрагивала полуоткрытая форточка. За пыльным стеклом пробегающее лето, со всеми его перелесками и речушками, казалось мутным, даже муторным.

- Рельсы - колесом, что ли? - пошутил человек напротив - "мордатый" сразу прозвал его сосед, сельский доктор - крупный, за сорок мужчина, "упакованный" в ладно пригнанный - на заказ - костюм, с одутловатым, даже синюшным лицом, с большими руками и не гармонирующими с ними неприятно-стройными и цепкими какими-то пальцами.

- Или рельсы - колесом, или колёса - квадратные! - "Мордатый" расхохотался.

Потом водрузил на купейный столик невесть как обнаружившиеся рюмку, коньячную флягу и, не обращая внимания на соседа, не подразумевая даже, кажется, это русское "и хлеб - пополам", нацедил полную и молча опрокинул.

- Ты кто? - спросил он вдруг соседа в упор. У "Мордатого" оказались редкие глаза - выражено зелёные; тонкие, резковатые черты лица - и когда бы не удручающий колорит физиономии, он выглядел бы вполне обаятельным.

- Ну, ты кто, по жизни? - "Мордатый" перегнулся через столик.

- Доктор. Детский врач из Перевалова... педиатр... это село такое алтайское.

- Важная, наверное, там у себя сельская фигура. Детей спасал?

- Случалось.

- Врач-то, небось, главный? На селе последний конюх - за главного. А тут - интеллигенция.

- Нет, ординатор. Просто доктор.

- А чего на ж/д понесло? Русь поглядеть, да себя показать? "Ящик" "достал"?

"Мордатый" налил и опрокинул ещё. Потом повторил.

- Племяш женится.

- А сколько ему?

- Двадцать, вроде.

- Во, дурак! - беззлобно констатировал "Мордатый". - В армии, что ли, застоялся? Натрахаются, надоест. А ведь потом жизнь ещё жить надо!.. Слыхал, сколько разводов в стране?

Доктор не слыхал.

- Пятьдесят процентов. Процентов! - "Мордатый" поднял указательный палец.

Доктору не хотелось поддерживать бессмысленную и, почему-то тяготившую его беседу, но тот, напротив, не забывал о рюмке и откровенно напивался. Мало ли что по пьяни придёт в голову? Доктор хотел держать ситуацию под контролем. Пусть даже так, пассивно.

- Слушай, док, ты, наверное, пустой, как стратостат. Не, без обид. Это я касаемо "бабла". Ссудить?

"Мордатый" извлёк из-за пазухи тугую барсетку и протянул доктору.

- Всё - это?.. - доктор смутился.

- У меня по карманам ещё - на полтора "Мерса". Было б куда гнать...

- На, возьми... Я - от сердца. Сопляку своему женатику купишь чего путного. И на это своё Привалово, что ли, хватит - с горкой. Семейство подымешь. Ты ж семейный?

- Ну, да... На селе бобыль - что бельмо. Глаз есть - а проку? Чесало, словом, для языкастых. - доктор удивился своему многословию.

- Так бери! Считай, что с неба упали. - "Мордатый" невесело чему-то усмехнулся, - Говорю, пригодится. За оклад корячишься - по лицу видать. И что говоришь без претензий. Бери тогда в кредит!

- Кредит?.. Но... когда?...

- В следующей жизни. Ты будешь пчёлкой, а я - "Мордатый" задумался на мгновение - а я клевером, скажем... люблю, как пахнет. А ты меня оплодотворишь! И весь дебет-кредит.

И в который раз расхохотался - смех у него был заразительный, детский, что ли.

Доктор пожал плечами, взял барсетку и неловко втиснул её в карман, не разбирая даже - какой.

- У вас давление, видимо, - сказал доктор. У него дрожал голос, - вам не следует пить.

- А я не пью! - неожиданно трезво заявил "Мордатый". - Я горло сушу. Спиртное, оно сушит. Хотя говорят "горло промочить". Неправильно говорят. Везде неправда... У тебя вода есть?

Доктор протянул "минералку".

- Я из горла, не брезгуешь?

Доктор покачал головой.

- В кайф пошла! - крякнул "Мордатый" и брякнул не в лад, - Как-то про троянцев читал - Парис и Елена, Гектор и Андромаха. Язык сломаешь... Вроде двух любовей, с особинкой. Тебе чья история по душе?

- Гектора.

- И мне Гектора. Воин, защитник. Правда вся его была, верно, док?

Доктор впервые улыбнулся:

- Всё относительно, так ведь?

Но "Мордатый" вдруг отрезал с ледком:

- Относительно, пока не имеет отношения к человеку. В смысле, к его содержимому. Относительное зло - оно добро, что ли?!

...Зеркальная дверь купе отъехала. Дородный проводник, едва втиснув брюхо в проём, сверился с билетами и проворчал "Мордатому":

- Следующая станция ваша. Стоянка пять минут.

- Моя? Моего имени что ли? - хохотнул "Мордатый", - Да хоть чья станция, хоть Господина Чёрта... Трогай дальше, Ванька!

Проводник состроил было официально-оскорблённую мину, но "Мордатый" бросил ему в ладонь зелёную сотку.

- Во отожрался! - прокомментировал "Мордатый" визит. - На таких уродах и отожрался...

Он оборвал фразу, но угадалось явственное: "...вроде меня".

- А вы... Вы куда едете?

Доктор спросил это и почувствовал неловкость, копившуюся с того самого: "Ссудить?"

- "Знал бы прикуп, жил бы в Сочи", - "бородато" сострил "Мордатый", - Еду, где пейзаж поразлапистей. Упасть в траву и смотреть в небо. Знаешь, док, облака бегут - а представишь, что стоят - и спиной чуешь, как вращается Земля... Короче, "увидеть Париж и умереть"...

"Мордатый" откинул голову. И закрыл глаза. Доктору показалось, что сквозь одутловатую синюшность, как сквозь грубо уложенный асфальт, проступила нездоровая, но человеческая бледность:

- Я, док, не жилец. И медицина - не панацея. Короче, на мушке я. Заказан, как "шампунь" в кафе... А официанты - народ шустрый.

-?..

- Ты не спрашивай всуе. Не путайся в кривду дела. Позвонки треснут. Вечером твой Тамбов, сойдёшь, вспоминай меня. Невесту поцелуй - девки любят, но чтоб в щёчку!..

- Вы по профессии...

- По профессии - мишень. Высокой степени разрешения. - "Мордатый" усмехнулся с какой-то безнадёгой.

- Жаль, некому цидульку черкнуть, чтоб... Мои-то все перемерли, как быльём поросли... Друзья?.. - "Мордатый" выматерился.

- Вспоминать, как не вспоминать... кого только?

- Короче, Вениамин Степаныч я. В натуре: Бакен. Это вроде как погоняло, ну, прозвище такое... как ковбои скотину свою таврят, слыхал? Но ты так вспоминай: Вениамин Степаныч. И детей там своих дальше спасай, а "баблом" не кидайся - оно как бумеранг, всё одно - по лбу... Ты только так и вспоминай: Вениамин Степаныч Засохин.... Слово?

- Слово! - доктор кивнул.

- Сколько там ещё до Тамбова прыгать? - "Мордатый" обнажил волосатое запястье, - "...и стрелки в круге цирковом". Откуда это, док? Помнишь?

И достал вторую рюмку.

© Анатолий Яковлев, 2004-2025.
© Сетевая Словесность, 2004-2025.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Светлана Богданова. Попробуй не засмеяться [Я знаю, что сейчас мое путешествие прервется, и мне надо все запомнить и все записать. Поезд старательно подыгрывает мне, выводя под занавес на свою сцену...] Мила Борн. Другая Агата, или искусство стать невидимым [Загадочная история исчезновения Агаты Кристи. Что произошло и, главное, почему? Это стало не просто газетной сенсацией, но и глубоким психологическим...] Акоп Арутюн. Стихотворения [Я останусь с сухими глазами, – / свежим, / как возлюбленный солнца...] С. К. К. (Сергей Кудрин). Танцпол для парапсихологов [Прочесать лебедем / Вышний Стонхедж. / / Попросить Мерлина / Оживить булыжники.] Елена Бородина. Белый шум [Всё тот же хрупкий лист неповторим / в своём полете ветреном, бесстрашном / из неба в бесконечность – Бог бы с ним. / Вот – новый день, / а что...] Аркадий Паранский. У Печоры у реки... [Это было чудо какое-то – поле белых астр. Но самое поразительное: среди белого, напоминающего пушистое покрывало, пространства алели ярко-красные, почти...] Вахтанг Чантурия. Восемь бит [Восьмая часть меня живет в мире восьмибитной игры о праздно шатающемся по пыльным улицам большого города пьянице...] Юлия Великанова. Что же значило это странное "memory postum" (О поэтическом сборнике Милы Борн) [Перед нами поэтические тексты прозаика и драматурга. Это чувствуется в каждой строке. Непрерывное повествование, нарратив, впрочем, чрезвычайно поэтичный...] Борис Кутенков: "Поэты останутся в истории не по эстетическим соображениям" [Телеграм-беседа с поэтом и критиком Борисом Кутенковым в рамках проекта Андрея Войнова Voinovpoetry: "20 вопросов Борису Кутенкову".] Лора Катаева. Ласточки наших слов [Всё – молчание, тайна, но истины не видать. / Нам бы выстоять, искренний мой, залетай сюда, / Это небо глотай до упаду – и ешь, и пей, / Просто...] Лана Юрина. На грани [Пока не время – пой, летай, кружись, / хватай в охапку солнечные блики! / Ещё чуть-чуть – и я тебя окликну, / и обниму, и расскажу про жизнь...] Читайте также: Ольга Андреева. Ищу, на что бы опереться | Владимир Буев. "Бог его знает, что несешь, стоя с утра под душем..." | Дмитрий Гвоздецкий. Мой сын напишет не хуже | Георгий Жердев. Четыре четверти | Яков Каунатор. Времена не выбирают | Николай Милешкин. "Самый главный процесс – отделение тьмы от света..." | Ашот Наданян. Подстриженные мысли | Айдар Сахибзадинов. Синёва: и Осенний сон | Людмила Свирская. Я успела в последний вагон | Елена Ханова. Разновеликие цветы | Дмитрий Аникин. Царь Эдип | Илья Будницкий. После оттепели | Владимир Буев. Обнять не обнятое | Андрей Бычков. Человек знака | Изяслав Винтерман. "В неразбавленной воде, в глубине песка"