Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность




ЛИНЗА


"То, что гусеница называет Концом Света,
Учитель называет бабочкой".
Ричард Бах, "Иллюзии".


На плато, наверное, как всегда, ветер. Упругими порывами набрасывается на палаты, рвет натянутые веревки креплений, громко хлопает целлофаном о брезент.

Или с вечера зарядил дождь. Сперва из чигинитринского ущелья наполз туман... На Караби почти всегда так бывает - сперва туман, а следом дождь...

Впрочем, когда выбираешься из "дыры", а наверху дождь - он даже кажется праздником специально для тебя, к твоему возвращению. Прямо-таки шалеешь от дождя, подставляя ему заскорузло-черную от грязи физиономию. Несколько минут лежишь обессилено на траве - "проявляешься". Пока и в самом деле, словно на фотобумаге, не начнут постепенно проступать знакомые нос, глаза, губы... Тонкие губы и перебитый нос, который вызывающе смотрит в сторону, будто первый начал отворачиваться, а остальное лицо пока запаздывает. Да, еще глаза... Как много могут, порой, сказать глаза!.. Иногда бывает посмотришь человеку в глаза и все тебе о нем ясно до конца...

Одним словом, это Рыбкин. Ты видишь его отчетливо, как на посмертном снимке, а в голове уже начинают складываться до боли казенные слова: "Ему еще на последнем отвесе свело судорогой ноги, я понял, что Рыбкин переохладился, согрел его в "самоспасе" и приказал возвращаться. Остальные пошли до дна. Если бы Хавер не искал в озере на дне пещеры этот чертов "сифон", если бы не пришлось вытаскивать "помойным котом" Светку... если бы... если бы... если бы...

"Но вы же руководитель и хорошо знали, что инструкция запрещает в таких случаях отправлять одного... "

"Знал, но состояние Рыбкина позволяло... (не станешь же в объяснительной расписывать, чего стоило его заставить). "

"Почему же тогда перед спуском в пещеру четвертой категории сложности не сообщили на КСС? Это второе нарушение инструкции, которое в конечном счете и привело... "

"Виновен?.. Виновен!.. Виновен?.. " - гулко падают в тишине слова, и ты видишь как члены экспертной комиссии по очереди ставят свои авторитетные подписи..

... Светящиеся стрелки часов показывают два пятнадцать. Они и раньше показывали два пятнадцать. "Время останавливается для умерших... "

"Когда его обнаружили, он уже не подавал признаков жизни!.. " -запоздало вспомнилась подробность, которая в эту последнюю минуту вдруг почему-то показалась исключительно важной, но седые головы членов экспертной комиссии молчаливо поглотила ночь.

Ребята, наверное, дремали. Да и о чем говорить - все что можно сказать как-то сразу потеряло свое значение. У Рыбкина по очереди ведется дежурство. Зачем? Чтобы еще теплилась хоть какая-нибудь надежда, хотя, конечно, все понимают... но от этого понимания, к сожалению, ничуть не легче. И только одна мысль на разные лады все сверлила и буровила в одну точку: "Что делать?.. Ведь должен же быть какой-то выход... Какой-то выход... "

- Торопуша, твоя очередь... - проговорил вслух, в тщетной надежде переключить мысли на другое.

Торопуша проверил налобный свет и, чавкая по грязи, пополз к "Линзе".

- Дохлый номер, - послал ему вслед Андрон.

- Ну что ты все каркаешь, каркаешь!.. - окрысилась тут же Светка. - В конце концов, на месте Рыбы мог любой оказаться.

- Но оказался почему-то Рыба, - скучно заметил Чернов.

- А по-моему, Рыба чувствовал... - из темноты подал голос Хавер. - Такие вещи всегда чувствуют. В последнее время только о "Линзе" и говорил.

- Просил еще меня нарисовать как лучше ее проходить, - припомнил Андрон. - Словно зациклился на этой "Линзе"!

- Ай, оставь - у Рыбы как-никак высшая инструкторская подготовка, - все больше начинала заводиться Светка.

- Подготовка инструкторская, а очко сыграло, - невозмутимо продолжал Андрон. - Между прочим, так оно и бывает: чего больше всего боишься, то по закону подлости и случается. Со мной в Армии один кадр служил... Полетели, значит, с парашютом сбрасываться. Ну, все, как все, а кадр - ни в какую - и руками и ногами упирается, кричит... Мы подумали, у пацана очко играет, в таких случаях человеку даже помочь надо. Потом только спасибо скажет. Короче, вытолкнули кадра дружненько, а у этого самого Работягова... вот, надо же и фамилию запомнил - Колька Работягов... парашют сраный возьми и не раскройся...

- Помогли! - после вязкого молчания угрюмо хмыкнул Чернов. Но ему никто и отвечать не стал.

"Вниз-то он "Линзу" прошел!" - чуть не вырвалось у тебя вслух, словно все еще продолжал диалог с незримой экспертной комиссией.

В тишине было слышно как где-то над головой тонкой ниточкой струится вода и каждый в который раз уже представил себе "Линзу" - узкую, метров семь длиной, трещину. Она изгибалась в трех плоскостях и давала скупую возможность прохода только в срединном положении. Там, в её каменных тисках, безнадежно н застрял Рыбкин, застрял нелепо, ни туда ни сюда. И прошло уже слишком много времени как он не подавал признаков жизни, закупорив своим, затянутым в "гидру" телом этот единственно возможный из пещеры выход.

Но молчать было еще хуже. Казалось, еще немного... и все начнут незаметно сходить с ума.

- Закурить бы! - первым подал голос Чернов.

- Курить - здоровью вредить, - вяло отозвался Хавер. - А вот пожевать я бы не отказался. У нас там больше ничего...

Ему даже и отвечать никто не стал - последний НЗ разделили еще в "обвальном" зале. Осталась только порция Рыбкина: кубик сыра, грамм пятьдесят халвы, да раскрошенный сухарь, и если Хавер имел в виду это - значит, тоже не сомневается... Может, и в самом деле, настало время разделить долю Рыбкина... Тогда все поймут, что и ты... Нет, нельзя, надо как можно дольше продержаться. Зачем?.. Ты и сам не смог бы сказать - зачем - просто в данной ситуации это, пожалуй, единственный выход ждать. Потом... кто-кто, а ты слишком хорошо знаешь, что будет потом. Сколько раз сам участвовал в спасательных экспедициях... Наверное, это совсем не больно. Все равно, что уснуть... Скоро от холода захочется спать. Словом, остальное вопрос времени... Тогда, кажется, у Светки и началась истерика...

- Эх, вы - мужики, называется! Не могут что-нибудь придумать!.. Я замерзаю... Чувствую, как медленно замерзаю... У меня уже перестали сохнуть руки!.. А они все сидят... ждут... ждут, пока... А что ждать?.. О нас же никто не знает! Слышите, вы!.. Никто!..

И Светка тоненько почти неслышно заплакала. По опыту ты знал, что успокаивать бессмысленно. В такие минуты малейшая жалость способна довести ее до бешенства.

- Теперь мне понятно, почему раньше бабу на корабле считали дурным знаком, - еше подлил масла в огонь Чернов.

От этих слов Светка прекратила вытье. Словно выдохлась. Или собиралась с новыми силами. На самом деле, это злость высушила все слезы. Слез не было... была пустота. И в этой одуряющей пустоте, как птица о стекло билась мысль. Сперва не мысль, а лишь предчувствие... что вот сейчас, именно сейчас, через секунду, другую придет объяснение всего этого промозглого кошмара ночи. Оттого и легкость возникла необыкновенная. Будто "гидру" со сморщенной внутри Светкой надули воздухом... Будто и самой Светки нет... Осталась только мысль... Всего какой-то час назад она показалась бы Светке до абсурда дикой, а сейчас - ничего, встретила спокойно, даже слишком спокойно, словно все уже произошло... свершилось... Ведь ее, Светки, в сущности, уже нет... или почти нет... Скоро их всех окончательно проглотит ночь и теперь о каждом можно говорить все, даже самое-самое... о чем и думать себе обычно не позволяешь... Потому что, когда о подобном начинаешь думать и не говорить - становишься как бы соучастницей... Почти как в жизни... когда знаешь, что этот милый с виду человек преступник... и все знают, а не говорят... И ты не говоришь... Даже как бы привыкаешь... сосуществовать... со всеми этими мерзавцами, подонками, преступниками, у которых хватает совести честно смотреть в глаза... Словно догадываются, что ты о них знаешь, что все о них знают, а вот высказать в лицо, в глаза... Деликатно так стараются не замечать, точно всего этого не существует и не происходит, а если и происходит, то, слава богу, не с тобой, не с твоими близкими, но рано или поздно может наступить и твой черед...

Она могла бы сказать Хаверу, а значит и Чернову... Какие они и в самом деле подонки... Той ночью убили жеребенка... Хавер убил, Чернов освежевал... Перед спуском оставили в "бобах" замачиваться мясо. На шашлык. Самый вкусный шашлык на свете из нежного мяса жеребенка... И все ели... И она, Светка, тоже... Делая вид, что не догадывается... не соучавствует...

Она могла бы высказать Андрону... какой он... нежный... и жестокий одновременно... В горах был всегда с ней, а дома женился на другой... Потом, что называется от греха подальше, передал ее Торопуше, у которого к тому времени уже была, правда, жена и вот-вот должен был родиться ребенок, но Торопуша принял ее как должное... а она не сказала нет... В этом смысле, она, как кошка... Чуть-чуть погладит кто... или там спьяну приласкает... Может, в ней и в самом деле каких-то гормонов не хватает или просто уже пора заводить семью, но все почему-то спать-то с ней спят, а заводят семью с другими. До чего даже додумались, подлецы - составили что-то вроде графика, кто будет трахать ее, Светку, в очередном походе... Словно она безответная подстилка, если не сказать больше... А сказать больше - даже язык не поворачивается... потому что без этого уже не может... Вот и таскается с мужиками по горам, чтобы кто-нибудь ее... И надо же было такому случиться, что именно последним был Рыбкин, несчастный недотрога Рыбкин, который из всех этих скотов оказался самый лучший и даже обещал жениться, но сколько раз она убеждалась, что слова, сказанные в горах, по возвращении на "землю" теряли смысл, словно там, среди людей, другие законы и слова, которых она, Светка, или не знала или еще не удосужилась узнать (а скорее всего и не слишком хотела), и сейчас в эту самую минуту, они начинали открываться ей со своей самой неприглядной стороны...

А до Рыбкина она была с "дедом", Сергеем Николаевичем, у которого, к сожалению, тоже и жена и дети, но во-первых, она видела его жену, во-вторых, она, Светка, на десять лет моложе и, казалось, что все еще только начинается, а в итоге и Сергей Николаевич для нее теперь - шлак, отработанный материал... И нужно, наверное, просто жить, не требуя от жизни многого... жить сегодня и сейчас... с любым из этих грубоватых с виду парней, готовых проявить к ней нежность, пусть его и хватило всего на его хватило всего на один порыв, под расслабляющий звук гитары у костра и хрипловатые песни, когда в завораживающем танце скачут огненные зайчики на, словно окаменевших лицах, и обступают темные контуры гор, и странный комок в горле, и припухшие от поцелуев губы... По крайней мере это было всегда искренне... Ни звезды, ни горы не выносят фальши... А она, Светка, была просто женой на миг всем этим в сущности прекрасным парням и кто знает - у кого этих самых "мигов" было больше: у жен по паспорту или у нее, Светки... Может, ради подобных "мигов" людей и тянет в горы... чтобы заглянуть к себе в ночь.

Вверх-вниз... вверх-вниз... - плавно покачивает на волнах. Это подземная река времени. Она заканчивается озерком. Черная стоячая вода напоминает масло. Вчера Хавер выпустил в озерко игрушечного крокодила. На пластмассовом пузе заводская надпись: "Крокодил Гена", но кто-то заботливо исправил ее на Хавер. За год крокодил Гена-Хавер изучит все ходы и встретит их в следующий раз... Скорее всего, за озером пещера продолжается, но этого никто не знает. Хавер так и не нашел тогда "сифона"...

Словно кто-то закрыл тебе сзади глаза... Мокрые холодные пальцы... Они тянутся сквозь искореженный в камне ход... От самой "Линзы" тянутся... Это пальцы и руки Рыбкина... Рыбкин зовет тебя к себе, зовет давно, но время уже остановилось... Черное застывшее озерко, к которому так и не дошел Рыбкин...

При слове "Рыбкин" кто-то пробует трогать ночь - из невидимой точки проклюнулся ленивый луч. Медленно переползает по окоченевшим мыслям, пока не останавливается на одной: время!..

Сколько успело пройти времени? Совсем выпало из головы, что где-то рядом есть часы... или должны быть часы... Кажется, ты поплыл... Еще немного и время действительно могло бы остановиться навсегда. Никогда не думал, что подобное возможно и с тобой. Словно сорвался с бездонного отвеса, неизвестно сколько летел, пока не дернулся и не повис на страховочном тросе. В следующую секунду подумал об остальных. Хавер!.. Черный!.. Андрон!.. Непослушными руками начал тормошить рядом сидящую Светцу. Ее голова бесчувственно болталась из стороны в сторону. Включил свет... Какой смысл экономить, когда все почти кончено... Налобный фонарь, самодельная свеча... По идее, ее должно хватить на сутки... Светка!.. Да проснись же ты, слышишь!.. Ожесточенно принялся хлестать ее по щекам, по чему попало. В отчаянии бросался то к одному, то к другому, что-то кричал, ругался, скользил, бился коленями об острые камни, но боли не чувствовал (как во сне). Хавер!.. Черный!.. Андрон!.. - умолял их проснуться или хотя бы открыть глаза, и они нехотя начинали разлипать веки. Первой пришла в себя Светка. Застонала от капнувшего на руку парафина, испуганно зажмурилась от света. Потом очнулся Хавер. Удивленно захлопал своими нордически голубыми глазами (ты просто знал, что они должны быть голубыми), протянул затекшие ноги.

На черном от грязи лице - гримаса боли. По стенам зашевелились тяжелые тени. Поймал на себе тупой остекленевший взгляд Чернова. Тощий нескладный Андрон зачем-то встал на четвереньки и не знает, что делать дальше. Светка недоуменно оглядывается по сторонам.

Тусклый огонек свечи чем-то напоминает ей праздник. Это праздник, когда задувают свечи. Она уже задула множество свечей, но на последнюю совсем не осталось сил"а задуть надо обязательно - все ждут... от нее только этого и ждут - чтобы подарила еще немного праздника...

"Эх, вы - мужики, называется!.. Не могут что-нибудь придумать! - слышится в её молчании немой упрек. Но мысли твои пусты. Да и какие к черту мысли! Сейчас главное... во что бы то ни стало смотреть на огонек. Стоит отвести взгляд и он погаснет, и тогда все покатится в тартарары. Но чем дольше ты смотришь на свечу, тем больше начинает расплываться все вокруг. Сумерки будто сливаются в одну точку, из которой вырастает и "проявляется" лицо. Глубокие складки делают его похожим на лицо старика...

"Вы не могли не знать, что в подобную ситуацию попала группа в пещере "Ручейная"", - Председатель экспертной комиссии старается быть объективным и бесстрастным, но ты догадываешься, с каким трудом ему все это дается.

"Знал... "

"Так какого же черта... чего ждали? Вы обязаны были принять решение... "

"Обязан... "

Седые головы членов экспертной комиссии отрываются от своих бумаг. Терпеливо ждут. Их собрали, чтобы найти виновного, и если каждый по отдельности не желает тебе зла, то все вместе они все равно поставят подписи. Впрочем, ты не прав. Они старались - хотели искренне тебе помочь. Их цель - докопаться до истины, но истина у какого оказывалась своя, а подпись как бы приводила все к общему знаменателю. В остальном, в принципе, хорошие мужики. Каждый в прошлом терял друзей, именами погибших называли пещеры. Когда-нибудь и ты бы сидел за этим почетным столом и точно также не верил, что из двух зол нельзя было выбрать меньшее...

Видение мелькнуло и погасло. Ах, да свеча... Кто-то потянулся погреть руки... А ты еще по инерции подыскивал слова, но все они казались жалким лепетом вины...

"Зло всегда зло. Оно не бывает ни большим ни меньшим. Рыбкин был мой друг, семнадцать лет вместе... Ни у кого уже просто не оставалось сил... "

Кто-то чиркнул термитной спичкой. Снова зашевелился хилый огонек, но место экспертной комиссии уже заняла Светка...

"Эх вы. - тоже мне, мужики!.. Не могут что-нибудь придумать!.. "

Может, Светка имела в виду... Может, все они только делают вид... а сами ждут... Ждут,.,

И сразу каждая мелочь увиделась в другом свете. И то, что Хавер намекнул на долю Рыбкина, и то, как Светка быстро погасила свою истерику, и молчаливая готовность Торопуши отправиться к Рыбкину. Они же все ждут! Словно каким-то образом успели сговориться... Ничего, сейчас ты выведешь на чистую воду всех... Надо только...

Но сперва разделить долю Рыбкина. Чтобы ни у кого не оставалось уже иллюзий.

Маленький целлофановый пакет... Ты хорошо помнил, что положил его сюда - в этот брезентовый транспортник - с самого краю положил, чтобы потом не пришлось долго доставать. Но сейчас транспортник был пуст, если не считать мокрых веревок, да десятка крючьев. Ни малейшего намека на пакет, будто его и не было. А ты все еще верил и искал... Маленький целлофановый пакет с НЗ - собственными руками завязывал его узлом, упаковывал в транспортник...

Может, потерялся - нет, исключено, шнур был затянут намертво. Обломал о него все ногти. Фу, черт!.. Наверное, в другом транспортнике. После каждого отвеса их сваливали как попало в кучу, потом хватали, не разбирая... Светка... Чернов... Андрон... Ты бросался от одного к другому, спихивал окоченевшие тела с транспортников, один за другим вспарывал ножом шнурки. Вслед неслись пинки и ругань, но тебе было наплевать... Тебе сейчас на все было наплевать, кроме...

Только Хавер наблюдал за тобой спокойно, точно наперед знал, что поиски закончатся ничем (но и об этом ты уже подумал после). Его голубые глаза, казалось, по-кошачьи светились в темноте, недобро так светились, словно вот-вот прыгнет сзади и вцепится своими, как у покойника, пальцами. Лишь когда убедился, что и у Хавера пакета нет, пришло спокойствие, словно случилось то, что и должно было случиться. Значит, кто-то из них. Потому и молчат, прикидываются. Нет, скорее всего, это сделал один. Тогда кто?.. Хавер?.. Всю дорогу тащился последним и эти его намеки... Или может быть Чернов... В нем всегда было что-то... Просто не подворачивался случай... И сейчас прикидывается... Они все прикидываются, а в каждом сидит бес... Маленький такой бес... У него голубые глаза Хавера и толстые плотоядные губы Чернова... всклокоченная, как у попа расстриги, бороденка Торопуши, и вздернутый нос Андрона... Острыми и хищными, как у Светки, зубами раздирает целлофановый пакет... крошки халвы сыпятся на зубастую в оскале морду... Бес хохочет... хочет... хочет... Его куцые, словно опиленные рожки, мелко постукивают о камни свода...

- Перестань!.. - даже заметелил в него обрывком веревки. Бес по-кошачьи сверкнул зенками и юркнул в испуге в темноту. - Ты что, охренел?! - Кажется, ты попал в Чернова. - А то не посмотрю, что руководитель...

- Во общем, так... - словно со стороны услышал свой голос, который стал неузнаваемо чужим. - дальше ждать не имеет смысла. В данной ситуации есть только один выход...

Если кто-нибудь вспомнит тот случай в пещере "Ручейной"...

- Это когда там кого-то расчленяли?.. - Чернов будто нарочно подталкивал тебя дальше.

- Да!..

Вот и все. Теперь главные слова сказаны. Пусть решают. Иногда и в самом деле лучше разделить ответственность на всех. Тогда каждому достанется ее по чуть-чуть, почти совсем ничего...

Но все сделали вид, что не поняли, и тогда тебя взяло зло - нет, не выйдет! Никому не удастся переждать, отсидеться... словно ни при чем. (Ведь кто-то же из них умыкнул долю Рыбкина...)

- Тогда будем решать голосованием: Андрон?!

- Да вы, братцы, что!.. Какое голосование?..

- Хавер?..

- Пошел ты знаешь куда...

- О таком и подумать даже муторно, - голос Хавера слегка дрогнул.

- С тобой все ясно, - презрительно сказала Светка. - Что ж, поищем для подвига другого... мужчину. Может, все-таки Чернов, ты?.. Ты же у нас повар... Наверняка приходилось... и мясо... и остальное...

- Нашла что с чем сравнивать!.. Одно дело - мясо, другое... Это скорее по части Андрона, как-никак фельдшер. Их там в училище специально к трупам приучают. Сам рассказывал, как одной девчонке ухо от трупа в сумку подложили... Приходит она, значит, домой...

- Заткни сопло! - Андрон бросился через сидящего между ними Хавера к Чернову. Какое-то время сквозь приглушенные звуки возни и тупых ударов только жалобно прорывалось Светкино: "Мальчики!.. Мальчики!.. Ну, что же вы, мальчики" Наконец общими усилиями Чернова и Андрона удалось растащить в стороны. Тяжело дышали каждый в своем углу и слушали как кроет их пострадавший ни за что ни про что Хавер, которому в неразберихе, как всегда, досталось больше всех.

- Желающих, значит, нет... - тускло подытожила Светка. - Какие будут предложения?.. И предложений тоже нет... Хорошо, можно сказать, чудненько. Тогда будем тянуть жребий. Жаль только, что с нами сейчас нет Торопуши...

- Просто обойтись нельзя, - зло съехидничал Черное.

- А что и в самом деле скажем Торопуше, что тянули жребий, - на полном серьезе подхватила Светка, - и выбор пал на него... Раз все такие нежные...

Но все молчали и тут в натянутой до предела тишине голос Хавера как-то странно произнес:

- Я только сейчас подумал... выходит, окажись на месте Рыбы я, и вы точно также решали бы кто пойдет и разрежет меня на куски...

- Бред!.. Что вы слушаете этот бред!.. - накинулась сразу Светка.

- Нет, уж дайте досказать... Сперва кто-то предложил бы устроить голосование... Как на профсоюзном собрании. Само собой, все - единогласно. Или как только что... этот жребий... и все со спокойной совестью...

- Господи, что он несет!.. Что он... - еще пыталась как-то вмешаться Светка.

- Значит, ты у нас один праведник, а мы все дешевки в рваных ботах? - не вытерпел в свою очередь Чернов. - Только учти: у нас такие номера не проходят. Все, так все. В конце концов шесть жизней стоят одной... тем более, что в "Линзе" уже давно труп, которому все равно...

- Рыбкина никто не тронет!

Вроде и спокойно сказал Хавер, но было в этом голосе что-то... настораживающее... А Светка не поняла или не захотела понимать.

- Да, что вы слушаете этого подонка! Как жеребенка убивать, так он тут как тут - первый, а сейчас вдруг заговорила совесть! Бот и оставайся со своей совестью! Лично я не собираюсь! Подыхать в этой чертовой дыре... Я сама пойду сейчас к Торопуше...

По ногам, по транспортникам, спотыкаясь и падая, Светка начала пробираться к "Линзе", пока не уткнулась в грудь Хавера...

- Пусти, слышишь! Пусти!.. - она кричала и колотила кулаками куда попало. - Да что же это делается!.. Ни одного мужика вокруг!..

От этого ее "мужика" тебя будто бросило вперед, но Черный оказался раньше. Казалось, еще шаг и он достанет Хавера...

"Все были взвинчены до предела, понадобился ничтожный повод... "

"Значит, вы признаете, что потеряли над ситуацией контроль?.. "

"Да... то есть, нет... просто я не успел... "

"Так да или нет?.. Старайтесь отвечать четко. Иначе мы не добьемся никакой истины... Постарайтесь вспомнить каждую мелочь. Все может оказаться очень важно. В какой момент вы потеряли над ситуацией контроль?.. "

До чего въедлив этот тип! Где-то вы уже виделись раньше.

Ах, да, контроль... это случилось... наверное, в ту самую минуту, когда вдруг отчетливо понял, что надежды уже нет -стало как-то все равно, а когда человеку становится все равно...

В эту секунду спина Чернова закрыла собой весь проход, на короткий миг как бы зависла в воздухе, и сдавленный голос Хавера еще на какой-то миг задержал спину в полете:

- Не подхода! Убью, падла!

- У него нож! - раздался выдох и ночь замерла на кончике ножа.

. . . И тогда к ним спустился Бог.

- Вы свободны! - сказал Бог и милостиво простер над ними свои крылья рук, словно отпускал грехи. Но, как всегда, его не поняли или не захотели верить.

- Вы свободны! - терпеливо повторил Бог и голосом Рыбкина заставил всех вздрогнуть: - По-моему шутка и так слишком затянулась. Даже не думал, что такое получится кино... Сперва, конечно, зло взяло, целый год к этой экспедиции готовились, а меня из-за какой-то судороги отправили наверх. А потом и самому стало интересно... На что, так сказать, способны твои лучшие друзья... Заполнил "гидру" водой и в "линзу"... чтобы эффект присутствия создать...

Он помолчал, словно подыскивая еще какие-то нужные слова или надеясь услышать что-то в ответ. Но для всех Рыбкин уже умер а жизнь и смерть не бывает дважды...



... По каменистому плато будто в замедленной съемке плыли лошади. Черные контуры на фоне заходящего солнца.




© Александр Грановский, 2002-2024.
© Сетевая Словесность, 2003-2024.





Словесность