Вы постарели капитан
необратимо и некстати.
И шрамы от душевных ран
все чаще ноют на закате.
Мы постарели, капитан...
В больничном стеганом халате
неслышно бродим по палате,
как волки, в клетке, в зоосаде
и прячем тусклые глаза.
Клочки исписанной тетради
нам заменяют паруса -
мы слышим чаек голоса...
Жизнь утекает день за днём.
Мы притворились, что смирились.
Под крышу ласточки забились.
Чернеет тополь под дождём.
Мы это дело переждём.
Не может быть, чтоб - навсегда
и эта немощь, и ненастье...
По стеклам - мутная вода.
Часы сливаются в года.
Привычки пакостной во власти
мы их считаем иногда.
...А маятник туда - сюда...
На лампе тусклый абажур
из пожелтевшего плаката.
Мы были молоды когда-то
и даже где-то чересчур...
Но всё проходит...
Всё пройдет!
Возможно, это просто снится:
окно... больница, как гробница...
и серый день... и ветер злится...
Но скоро лето возвратится!
Ведь вы - не полный идиот,
чтоб в этом взять и усомниться?!...
Ещё не время умирать.
И надо пробовать бороться:
пойти умыться у колодца,
одеться, застелить кровать...
Встряхнитесь, сударь... ёлки-палки...!
Нам только - переждать туман...
Нам только - пережить метели...
Смотрите, окна посветлели!
У клуба подрастают ели...
А мы и вправду - постарели...
...и все же - живы, капитан!
...Будто снится мне путь земной
с самой Пасхи до Покрова:
только пахнет полынью зной
да по пояс в степи трава,
только совы кричат в ночи,
только сосны меж звезд шумят,
да в тумане звенят ручьи,
как ключи от небесных врат...
...Будто снится мне путь земной:
цепь заснеженных гор вдали,
да шакалов надсадный вой,
да пустырь на краю земли,
только ветра в ущельях гул,
да шуршит под ногой песок,
да подрубленный саксаул,
да колодец, как сон - глубок...
И крылата ночная тень,
и беспечен в печи огонь,
и от посоха целый день
так и ноет с утра ладонь...
Попутный ветер дует - в морду...
Дорога в храм - уводит к черту,
в Тмутаракань...
Картофель фри, стакан "Столичной".
Всё хорошо. И всё отлично.
Но дело - дрянь...
Опять в окне одно и то же:
у фонаря - косая рожа.
Но - пить так пить!
Бекона шмат кроши до кучи:
всё хорошо, и даже - лучше,
чем может быть!...
Сковорода шипит, как кобра.
Непьющий кот глядит недобро.
А нам-то что?
Зеленый лук, буханка хлеба.
Всё хорошо. И только небо -
как решето...
Когда-нибудь... (когда - не важно!)
сожгу себя, как лист бумажный...
ну а пока -
всё исключительно отлично,
и флюгер крыши черепичной
рвёт облака!
А там - луна, как Мона Лиза.
И до неё с того карниза -
шурши, душа...
Всё остальное - бред поэта.
Всё хорошо. И только - это...
Но с этим - ша...
...А желтый лист - тяжел, как позолота
на образах...
...Светло и душно пахнет белладонна.
И жжёт виски...
...Так больно превращается икона
в кусок доски!...
...И гаснут разноцветные химеры
лучом в окне...
...И понимаешь вдруг, что жить без веры -
вполне... Вполне!..
Пусть на губах чернильный привкус ночи -
кто виноват,
что горек яд... что сполохи пощечин
ещё горят...
и трудно уходить и не заплакать
хоть краем губ...
...А на болоте - ветреная слякоть
и птичий труп...
В силу Богом заведенных правил
справа - белый, слева - черный ангел:
два крыла... покой и благодать...
Черный ангел - подводил итоги,
Белый - всякий час твердил о Боге
(жаль, что было слов - не разобрать!)
А меня носило и мотало
по земной беспутице дорог.
Ангелам, должно быть, тошно стало,
и они смотались
под шумок...
И совсем никто на целом свете
за меня отныне не в ответе!...
...Но, может быть, я где-то - потеряла
на праздник жизни пригласительный билет...?
1.
В трёхслойный плед укутываю тело,
но истина - бессовестна нага:
четыре дня подряд душа болела,
теперь болит лишь левая нога!
Ах, праздник, на который не позвали!...
(Коварство звезд и лунный беспредел! -
астрологи всю ночь силки вязали,
но тонкие материи едва ли
важны для выживанья грубых тел:
чуть потянул и - лопнуло, где тонко...)
Но я сейчас немного о другом:
душа, как заполошная болонка,
блажит, пока не пнули сапогом!
Душа... её ж пощупать - невозможно,
как мыльный шарик... радужная взвесь...
И всё-то в ней напыщенно и сложно:
привычка лезть в бутылку... лезть из кожи...
и ни в какие рамки, блин, не лезть!..
2.
На жизнь свою прилаживаю латки,
но то ли нитка чересчур груба...
(Опять я у фонарного столба
всю ночь сама с собой играю в прятки!)
В потоке света - лучше о высоком:
мой оптимизм, как шарик - невесом! -
скулит душа, оставленная Богом,
болит нога, укушенная псом...
Не хочется опять - незваным гостем:
ни звания, ни имени...
Смешно...
(Как будто грязный бомж своею тростью
скребётся в приоткрытое окно...)
Нелепо, сознавая в полной мере
тотальное могущество пурги,
стучаться в нарисованные двери,
из вежливости скинув сапоги...
Зачем я здесь? И для какого черта,
не веря в самоценность болтовни,
пить истины сомнительного сорта,
как воду из небесной полыньи?...
Но, Господи, спасибо за то,
что губ коснется тихая прохлада...
что мне - светло... и ничего не надо...
...Как будто на истлевшее пальто
положена парчовая заплата...
...Столько стали... Смотрю и трушу:
добрый, ласковый айболит
пассатижами лезет в душу,
что ночами, как зуб - болит...
Какой печальный день! Я - расстаюсь с друзьями,
что были мне - равны... (хоть я - равнее всех!)
вон - плачет Робин Гуд, прикованный цепями...
а рядом - Гуинплен с лица стирает смех...
В углу - Наполеон суконкой трет медали...
А старый Чингачгук собрался помирать.
Тот, у окна - молчит: его вчера пытали...
И с ним его жена - Христа младенца мать.
(Ей лучше б - не рожать... ведь ясно, чем чревато...
но мы - безумцы, все... за то и приговор!)
А вон, за ширмой - тень от Понтия Пилата:
он хочет по нужде и ищет коридор.
Апостолы поют из Моцарта и Верди -
их голоса звенят, как треснувший хрусталь.
А где-то за стеной с медперсоналом черти,
тасуя козырей, играют на Грааль...
...Но слышу стук шагов и скрип чугунной двери:
дежурный айболит, печальный, как палач,
с оплавленной свечой крадется по шпалере ...
(Не плачь, мон шер ами!... пожалуйста, не плачь!)
День настаёт - выхожу их тумана,
пью ядовитую воду из крана,
тихо (в душе) ненавижу соседей,
в грязном зверинце на белых медведей
мрачно смотрю: я такого же цвета...
Астры на клумбах. Кончается лето.
Тянут ладони кленовые ветки.
Люди и звери засунуты в клетки.
Бочка, где пиво дают... И - народу!...
Дед-водовоз подгоняет подводу.
Возле кафе продаются котята.
Кофе урчит в глубине автомата.
Смотрит плакат, вдохновенно и строго.
Туча похожа на тень осьминога.
Дамочка хочет купить помидоры.
И - разговоры кругом, разговоры...
Кто-то мечтает удачно жениться
или без мыла залезть в заграницу.
Кто-то надысь получил по затылку...
...Дед в бескозырке прикончил бутылку.
Старый подводник (подводовладелец!)
ляжет на дно и уснет, как младенец:
может, приснится семь капель в стакане,
жирная вобла и шторм в океане.
Ночь и огни. Якоря и гитара.
Пестрая клумба и зелень бульвара.
Девочки смотрят восторженно вслед...
...Сон - ещё есть, а матросика - нет!
Нету нигде. И искать бесполезно.
Всё - исчезает. Куда - неизвестно.
Дама с авоськами, поп без гармошки,
астры, медведи, котята и кошки...
Клен. Осьминог, притворившийся тучей.
Бочка с толпой. И Голландец летучий -
тот, ниоткуда... напрасно, нелепо
мачты вонзающий в низкое небо.
Скачут по волнам слепящие блики.
Тихо. И жаль, что никто не окликнет.
Не подойдет, и "здорово!" не скажет.
Не подмигнет и рукой не помашет.
Пусто совсем. И погода ни к чёрту.
Осень болезненно льется в аорту.
Хочется чаю. Не хочется грязи...
...Этой ночью по венам простуженных рек
разольётся туман, будто сонное зелье,
и опять на осеннюю чёрную землю
до рассвета сквозь ветер просеется снег.
Встанет колом душа (как белье на балконе),
и, цепляясь копытами за облака,
запряженные цугом крылатые кони
в золочёных санях унесут седока.
Вдоль скрипучих шкафов, мимо дремлющей кошки,
за ночными портьерами - дверь в никуда:
ни на Млечном пути, ни на лунной дорожке
безымянная тень не оставит следа.
И висит тишина на границе Нирваны,
и сплетается сказка про бабу-ягу.
(Лебедой и русалками пахнут туманы
далеко-далеко на зеленом лугу)
...Я уйду босиком, по росе, не спеша:
так под утро, неслышно, уходит обида,
так в осеннее небо уходит душа,
так на дно океана ушла Атлантида...
В малахитовой долине
шут играл на мандолине.
Скверной девочке Мальвине
Объяснить пытался он,
что душа его - как птица,
в клетке бьется и томится...
И вообще, как говорится,
Весь он пламенно влюблен!
Только струны слишком тонки
для бесчувственной девчонки.
"У меня, - шипит, - в печенке
эти ваше па-де-де!
Если птичка залетела
не туда, куда хотела,
я видала это дело...
говорить не буду - где!"
Он бы мог легко и сразу
рифмовать за фразой фразу.
Но не трогает заразу
мысли творческий полет:
мол, настаивать - не стану,
только мне на вашу рану
глубоко по барабану:
поболит и заживет!
Вышло так, что у Мальвины
вместо сердца - ломтик льдины:
пудра, бантик, пелерины...
Ну на кой она сдалась?
Вот уйдёт - и ради бога!
Вот и скатертью дорога:
в нашей пьесе кукол много-
в штабеля устанешь класть!...
А луна - шального цвета.
Под луной в разгаре лето!
Но влюблённого поэта
больно мучают мечты:
подарить ей иммортели,
сделать соло на свирели,
и к концу второй недели
перейти уже на "ты"!
Лев Ревуцкий. Рассказы.["American Dream", спросите вы? Нет, отвечу я. Такова сила материнской любви. Ну и немного везения. Без мамы, её любви и поддержки не было бы ни американской...]Алёна Цами. Босиком по небу[Так уж устроен человек, что в майский полдень он сравнивает облетающие лепестки вишен с первым снегом, а первый снег – с лепестками вишен...]Владимир Буев. Ольга Чикина: "Люди сделаны из звёзд"[Вечер барда Ольги Чикиной в московской библиотеке Лермонтова в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри".]Владимир Ив. Максимов (1954-2024). Эхо на реке[Запомни запах скошенной травы, / Испей воды из родниковых братин... / В поэзию поэтам вход бесплатен. / Для остальных – увы, увы, увы...]Юрий Гладкевич (Беридзе). Иду свой путь[Как остро сосульки глядят на прохожих, / как будто пытаясь понять и учесть, / насколько прохожие те толстокожи, / и что там за кожа – броня или...]Роман Смирнов. Сны Иезекииля[...найти ещё одну связать века / мост подвесной пройти и поклониться / но не подняться выше языка / и ниже немоты не опуститься...]Андрей Коровин. Из книги "Любить дракона" – (2013) Часть I[ты выйдешь к солнцу сам не зная где ты / какие там живые экспонаты / где луг поющий где осипший берег / где девушка плывущая нагая / где высушены...]Андрей Бондаренко. Тела небесные и личные тела[я умею / складываю все под ноги / чтобы ходить / шаг за шагом и раз за разом / по мозаичному мосту в реальность]Николай Киселёв. Я – главная посредственность[и шкет бежит с огромным рюкзаком / шуршит домой болоньево штанами / а я шагаю в школу по кривой / учить детей любви и состраданию]Дмитрий Песков. приходит мартин cкорсезе[приходит мартин cкорсезе говорит привет / я сейчас снимаю фильм про индейцев / там для тебя есть одна / очень важная роль]Эмкей (Алексей Валлен). Такое кино[Рассеянно / капает дождь над Сеною. / Между лопаток пальчиком / трогаешь: "Всё потрачено..."]
