Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность


Юрий Мамлеев




ПРЕДИСЛОВИЕ
К  КНИГЕ  АНДРЕЯ  БЫЧКОВА
"ДИПЕНДРА"

(Москва, "Ультра.Культура", 2004)


Творчество Андрея Бычкова несомненно представляет собой уникальное и крайне интересное явление в современной русской литературе.

Перед нами его роман "Дипендра", названный так по имени одного из главных героев романа, принца непальского. Кстати, одна из линий произведения основана на реальном трагическом событии в Непале - убийстве королевской семьи. Но в романе этому событию, загадочному и кровавому, дан неожиданный поворот. Поскольку убийца - сам сын короля, принц Дипендра, то невозможность рационального объяснения такого поступка привела к тому, что главного героя романа, Виктора (или просто Вика) из России, обвиняют в воздействии на принца путем черной магии. Вика приговаривают к казни, и он в тюрьме ведет истерическую запись своей нелегкой жизни. Своего рода дневник Вика дает развернутую картину его жизни и в России, и на Западе, где состоялась его роковая встреча с Дипендрой.

"Дипендра" - экзотическая, яростная, сложная и мистическая книга, и в то же время, если так можно выразиться, и приключенческая в лучшем смысле этого слова. Ведь и знаменитый роман Раблэ "Гаргантюа и Пантагрюэль" тоже своего рода приключенческий роман, наполненный тем не менее великой символикой и смыслом.

Основные философские и событийные линии "Дипендры" - связь смерти и эротики, космическая ярость страсти, самоутверждение мужчины и заманчивый мир восточных тайных наук.

Детство и юность Вика в России, его надрыв; талантливый, но не нашедший себя его отец, художник, - все эти перепетии российской жизни сочетаются с яркими и безобразными (проститутки, притоны) картинами современной западной жизни. Россия, Запад и Восток встречаются в этом романе, как в некоем сюрреалистическом логове. Вик, еще юный, не хлебнувший из чаши русской и западной жизни, встречается в Америке с невозмутимым и таинственным принцем Дипендрой, презирающим материалистические устои западной цивилизации. Возникает, как из небытия, зловещий образ голландца Криса, кроулианца и фрейдиста, отрицающего независимое духовное начало в человеке. Две противоречивые страсти владеют Виком: любовь к женщине (Лизе), которую он наконец обрел, и стремление увидеть духовно необозримый Непал, где пересекаются основные восточные культы. И наконец встретить там своего загадочного знакомца - принца Непала. Живое и мистическое - вот тропинки, по которым можно идти одновременно, пишет автор.

В этом, пожалуй, кредо и суть всего творчества Андрея Бычкова (а не только "Дипендры"). Действительно, в финале романа мистика и любовь к земной женщине (Лизе) переплетаются, как в кошмарном сне. Поэтому естественно, что и действие романа завершается в экзотическом Непале.

Красной нитью проходит через все повествование связь между эротическим наслаждением, оргазмом и смертью. Тот, кто рожден от женщины неизбежно умирает, рождение и смерть две стороны одной медали. И после наслаждения приходит опустошение.

В Непале приговоренный к смерти Вик должен пройти странное испытание - соединиться со жрицей любви, которая одновременно обнаруживает себя как богиня смерти. И здесь Бычкову удается объединить несовместимое в едином образе. Вик визжит, когда его ведут на казнь, он не хочет умирать, даже если после смерти он уйдет в обитель богов, куда его ведет Дипендра, отрицающий свое отцеубийство. Великолепен образ задумчивого непальского палача, которого интересуют даже такие детали, как посмертная судьба души казненного.

Но кто же убил короля? Был ли принц лишь орудием магии? И при чем здесь Вик? Роман надо читать глубоко и самозабвенно. Есть сцены, надрывающие душу, особенно нашего, российского читателя. Рационализм убит дыханием Востока. Любовь не гибнет. Лиза не превращается в чудовище… Читайте с погружением в текст романа. Читатель сам будет меняться по мере чтения, по крайней мере в смысле своего мироощущения. Но это чтение не для слабонервных.

Роман написан живым, убедительным и в тоже время изысканным языком. Можно поздравить автора и русскую литературу с новой победой.

Кроме "Дипендры" в этой книге читатель увидит также и сборник рассказов, озаглавленный "Пхова" (по названию небольшой повести, включенной в сборник).

"Пхова" в тибетской буддийской практике означает так называемый "перенос сознания" в момент смерти, что влечет за собой, согласно буддийским представлениям, новое рождение, обычно в высших мирах. Это связано с тем, что умирающему предлагается сосредоточиться именно на этих мирах и смерть таким образом побеждается новой жизнью.

Но в сборнике кроме того этому понятию, видимо, придается более широкое значение в смысле мистического стремления к духовной жизни вообще и та, упомянутая мною формула о двух тропинках (живое и мистическое) полностью сохраняет свою актуальность и для этого сборника.

Сильное впечатление производит "Русский рассказ". Две силы владеют героем: одна - темная, непредсказуемая и мрачная, другая - светлая, духовная, очищающая. Влекомый первой силой он совершает, неожиданно для себя, убийство своей любовницы, не очень приятной особы. Затем в ужасе бросается в монастырь и до глубины души молится, просит прощения. Наступает просветление. Казалось, прощен. Но затем, опять, словно попав в сети ада, он совершает еще одно убийство. Следует второе просветление, которое однако приводит героя к краху. Рассказ, на мой взгляд, силен именно этими внезапными, заставляющими содрагаться, резкими переходами от тьмы к свету, от света к тьме. "Розу белую с черной жабой я хотел на земле повенчать", - писал великий поэт и продолжал: "Если черти в душе гнездились, значит ангелы жили в ней". Эти стихи вполне могли бы стать эпиграфом к этому жуткому в своей правдивости рассказу. Каются ли так отморозки, заполнившие сегодня города России? Уверен, и слышал даже, что некоторые из них проявляют себя похожим образом. Весьма точно передан в этом рассказе гипноз тяжелой, темной силы, проникающей в самый центр человеческого бытия.

В многих рассказах преобладают буддийские мотивы, но поданные в ключе современной русской жизни. Однако в рассказе "Твое лекарство" господствует все-таки явный гротеск. Героя рассказа влечет к некоему загадочному мужчине, ибо ему кажется, что тот владеет какими-то тайными знаниями. Но вместо того, чтобы получить эти тайные знания, герой становится свидетелем скандального разоблачения.

В небольшой повести "Пхова" говорится и о страстной, глубинной любви героя повествования к женщине по имени Айсте , и о буддийской практике героя. Здесь символика двух тропинок (живое и мистическое) приобретает несколько иной смысл, ибо в повести, в ее подтексте, скорее речь идет не о взаимодействии "живого и мистического", а об их конфликте. Впрочем этот скрытый конфликт всплывает и в романе "Дипендра". Противоречие в "Пхове" между страстной стремительной любовью героя к Айсте и целями буддийской практики, уводящими в миры, где нет места человеческим привязанностям - это противоречие здесь налицо. И этот мучительный конфликт неизбежен, и передан он автором с ясной беспощадностью.

Теперь, надеюсь, понятна вся уникальность творчества Андрея Бычкова.

Кстати, по своему характеру и методам изображения его произведения весьма близки и к новому литературному течению современной России: метафизическому реализму. В этом течении традиции классического реализма сочетаются с описанием метафизического опыта, скрытых сторон человеческой души и всего мира.




© Юрий Мамлеев, 2003-2024.





Словесность