Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность


Опята
Книга первая



Глава девятая
РАСПЛАТА,  ПОКЛОНЫ,  ВЫХОДЫ  НА  "БРАВО"
И  УХОДЫ  НА  "БИС"


51. Засада


В доме Амбигуусов не хватало камина. Теперь еще недоставало Анюты, но это разные вещи. Не было камина, перед которым можно было бы расположиться, наподобие героев Конан Дойля, в кресле, и обсуждать, разделившись столиком с серебряными ведрами и бокалами, события последних дней. На полу, вместо шкуры неубитого медведя, разлегся бы Гастрыч, а Мувин сидел бы консьержем. Такое грезилось Артуру Амбигуусу-старшему, пока они гнали домой: решать, как быть дальше и быть ли как-то дальше вообще.

Вместо камина они включили телевизор и убавили звук.

- Давайте подведем некоторые итоги, - предложил полковник Мувин, и сразу почувствовалось, насколько у него холодная голова. - Мы имеем разгромленную мафиозную сеть. Ликвидированы опасные криминальные авторитеты. Минимальные запасы грибного декокта изъяты в местах незаконного пользования.

- А где его берет Севастьяныч? - спросил Амбигуус-меньшой.

Вопрос оказался неожиданным.

- Действительно, - несколько растерялся Мувин, и пальцы его забегали по столу. - Или много украл, или кто-то его подкармливает. В этом необходимо тщательно разобраться. Он хороший, хоть и болтливый, человек, но закон и конституция едины для всех.

- Ну, конституция - она не у всех одна, - бахвалясь, Гастрыч поиграл мускулатурой.

- Шутки потом, - напомнил Мувин. - Продолжим. Под контроль государства перешли многочисленные грибные плантации, отхожие места и рестораны, служившие ими. Будет поставлен вопрос о пересмотре итогов их приватизации. Уничтожен субъект, представлявший наибольшую опасность для сотрудников новой агентурной структуры, подведомственной государству.

Амбигуус-папа кашлянул.

- Препарат постоянно усовершенствуется и оказывает все более длительное действие. Созданы бессмертные леденцы - я правильно понял? - Мувин обратился к студенту. - Это не блеф?

- Это не блеф. Они есть. К сожалению, я не могу пока предъявить их вам. Несколько образцов спрятано в надежном месте, потому что я еще не успел просчитать все возможные последствия.

- Ваша ли это забота?

- Моя, если леденец, будучи рассосан, причинит мгновенную смерть. Такой исход маловероятен, но реален.

Было видно, что Мувин ему не поверил, однако допытываться не стал.

- Грибы эти - смерть, а где смерть, там и жизнь, - загадочно добавил младший Артур. - Наука и магия нераздельны. Меняется носитель, но суть одна. Волшебное блюдце и компьютер - одно и то же. Нарастет скорость вращения да считывания - и не отличить.

- Золотые слова! - восхитился Гастрыч. - Высечь! Да нет же... В бронзе! Начертать на гипсе!

Недавний нарколог, однако, вконец отчаявшийся найти убийцу жены, предположил:

- Может быть, это был обыкновенный вор?

Все посмотрели на него сочувственно, и Амбигуус поник головой.

- И написал на потолке кровавое имя без отчества, - жестоко добил его сын. - Я думаю, что кто-то из них - или оба - увидели что-то, чего ни в коем случае не должны были видеть. Скорее всего, чисто профессионально, очевидцем стал окулист. Убийца, заметая следы, попытался запутать следствие, написав фамилию подозреваемого и применив орудие второго, достаточно темного, человека.

При этих словах Гастрыч не потемнел, а напротив - ненамного просветлел ликом.

- Я вынужден спросить вас о месте, где расположен тайник, - стеклянным голосом потребовал Мувин. - Для препарата подобной важности требуется особенная охрана. Если вы откажетесь, то молодой человек может позабыть о стажировке в органах.

- Ты хочешь в органы, сынок? - встрепенулся отец, у которого начались провалы в памяти: старший Артур Амбигуус успел подзабыть, что такой разговор уже состоялся, когда обсуждали педиатров, удалившихся в бессрочный отпуск. Да и потом ходили разговоры...

- Хочу, батя, - серьезно ответил сын. - И Гастрыч хочет. Но даже такой ценой я не могу назвать места, которое, правда, нетрудно вычислить. Полковник Мувин - тоже человек, смертный, да к тому же имеющий свою цену.

- Эта цена - бессмертие, - напомнил Мувин.

- Тем более не скажу, - ядовито отбрил его младший Амбигуус.

- Хорошо, - Артур Амбигуус-старший не выдержал и грохнул ладонями по столу. - Что нам делать теперь? Среди кого искать? Чужих отпечатков мы не нашли - из этого вытекает, что убийца - свой. Может быть даже, это кто-то из сидящих здесь, среди нас, преломляющих с остальными хлеб... Может быть, это вы, полковник Мувин, раздвоились и убили влюбленных, когда они разгадали какой-то ваш сокровенный секрет?

- Да, - захрипел Гастрыч, придвигаясь к Мувину. - Может быть, это ты? Продублировался?

- Может быть, - улыбнулся полковник, в свою очередь, отодвигаясь от набычившегося Гастрыча. - Но зачем же тогда мне ловить убийцу ради бессмертных леденцов?

- Тогда получается, - подытожил младший Амбигуус, - что убийца, во-первых, не знал, где лежат леденцы... не ожидал быть застигнутым там, где его застал Извлекунов... и готовится к новым убийствам с проникновением в квартиру... готовится к обыску с истреблением каждого, кто перейдет ему путь...

- Куккабуррас, - сказали собравшиеся хором.

- Да, это все-таки он, - согласился полковник Мувин.

- Но остаются нестыковки и вопросы...

- Впоследствии всегда разъясняющиеся банальнейшим образом, - Мувин достроил фразу с разочарованными нотками.

Стол, повидавший многое, набрался терпения и ждал от сидящих окончательного выбора.

- Итак? - Амбигуус старший пнул полуразложившийся поклон, ковылявший к холодильнику.

- Итак - засада, - улыбнулся полковник.

- Засада - здесь, - уточнили Амбигуусы.

- Да, разумеется.

- Когда же?

- Сегодня ночью. Я думаю, что у Куккабурраса осталось мало мест, где можно отлежаться. Он сделался изгоем, парией. У меня есть сведения, что лично Гамлет просил одного из своих постоянных клиентов умножить негодяя на ноль. Гамлет и сам бы не прочь, но у него - смена, да и связи не того уровня...

Полковник Мувин встал из-за стола и начал прохаживаться вокруг, заложив руки за спину.

- Сегодня вы ляжете спать, как обычно, - отдал он приказ. - Ключи отдадите мне. Один комплект, не волнуйтесь.

- Я тоже тут лягу, - разволновался Гастрыч. Он сильно переживал за дело и от души ненавидел мерзавца, лишившего его сразу Анюты и окулиста.

- Хорошо, - ответил, немного подумав, Мувин. - Ложитесь. После полуночи вы услышите, как отпирается входная дверь. Именно отпирается, а не взламывается, хотя у Палл-Малла могут оказаться ключи. Но я сомневаюсь в этом. На всякий случай я подам условный знак: тихонько свистну.

- Денег в доме не будет, плохая примета, - отказался Амбигуус-отец.

- Хорошо, я поменяю звук. После этого я прохожу в место хранения бессмертных таблеток и начинаю ждать. Куккабуррас придет. Он тоже догадлив.

- Что же это за место? - насмешливо спросил юный химик. - Дошло? Догадались?

- Все мы из праха вышли, но не каждый в него возвратится, - хулиганисто подмигнул полковник. - Ты устроил тайник в самой земле, в нашей сырой матери. В оранжерее. Скорее всего, в самом возвышении, на котором стоит сосуд. Бессмертие, сокрытое под импортным фаянсом.

- Вы проницательны, - удивился Амбигуус-младший. - Но я ведь могу его перепрятать.

- А вот этого я делать не советую. Начнутся поиски со стрельбой и пытками. Мои молодцы, расставляемые мною на лестнице, чердаке и в подвале, могут - как часто и бывает - не разобраться и нанести вам увечья. Никто не хочет увечий?

Собравшиеся замотали головами, и даже Гастрыч слегка поежился, хотя, как обычно, и выглядел достаточно уверенным в себе.

- Отлично. В следующий раз, когда отворится дверь, появится вор. Он двинется прямиком туда, где я буду его караулить.

- А если он походя перережет спящих?

- С какой же стати ему это делать? Во-первых, это лишний переполох. Во-вторых - не собираетесь же вы спать по-настоящему?

- Можно и покемарить, - хорохорясь, Гастрыч, кремень-человек, заранее отрепетировал зевок.

- Борьбы не ждите, - продолжал Мувин. - Я выведу его из квартиры под прицелом табельного оружия. На лестнице его скрутят окончательно.

- Только таблетки сразу не забирайте себе, - посоветовал младший Амбигуус. - Они никуда не денутся, пусть полежат на месте. Я не обману. Я ведь всяко понапеку новых.

- Договорились, - кивнул полковник и снова сел, как будто была объявлена перемена блюд.




52. По заслугам и по делам


Гастрыч томился возле дверей, на часах - половина двенадцатого, ночь.

- Грамотно расставляет, - прошептал он Артурам Амбигуусам, которые, не думая спать, сгрудились вокруг. - У меня - звериное чутье, не говоря о слухе: так жизнь воспитала. Потому что я никогда не зарекался ни от сумы, ни от тюрьмы, а совсем наоборот - тянулся к ним, в надежде, что лишняя тяга не сведет меня с ними... Но и сумы были, чужие, и тюрьмы, - Гастрыч перекрестился. - И вот... вы слышите?

Отец и сын напряглись, как умели.

- Нет, - честно признались они.

- И я не слышу - почти. Но они растекаются по лестницам, сливаясь со мраком в неосвещенных углах...

- Это я придумал вывернуть лампочки, - похвастался младший Артур.

- Помолчи, диверсант, - отец любовно погладил его по голове.

- Мне Мувин велел, - со вздохом признался тот. Ничего. Похвал, выпавших на его долю хватит на десятерых.

- Вот как? - равнодушно удивился Гастрыч, прислушиваясь к темноте. - Вот... это ближе к крыше... Вы слышали? Да вы с ума сошли. Любая тетеря рехнулась бы, услышь она, как отпирают замок.

- Вам знакомы фобии тетерь? - осведомился нарколог.

- Я, если понадобится, могу быть даже создателем тетеревиных фобий, - насупился Гастрыч. - Угу. А вот...

Часы показывали полночь.

Дополнительных объяснений не потребовалось; через секунду каждый занял свое место и оставил себе маленькую щелочку для глаза. Но это касалось Амбигуусов, а Гастрыч устроился в ином месте, имея на то специальное, самочинное дозволение после короткой и тайной беседы с младшим Артуром.

Через несколько секунд, показавшихся мгновенно пролетевшей вечностью, в дверном замке хрустнул ключ. Послышался слабый скрип: сначала - двери, за ним - всего прочего. Послышался странный, отчасти, пожалуй, непристойный звук.

"Лучше бы свистнул, - подумал Амбигуус-старший. - Какие деньги? Их не было и нет. Не воровские же подношения".

Он услыхал, как тихо отворилась дверь в комнату сына. Тишина. Мягкие, вкрадчивые шаги. Амбигуус высунулся чуть дальше: теперь уже отворилась его собственная дверь. В щель просунулась голова Мувина. Она подмигнула, но старший Амбигуус не стал бы это с точностью утверждать. Зато она явственно дернула подбородком: ложись и лежи, как покойник. Прикинься трупом, если желаешь жить.

Старший Амбигуус вытянулся по швам.

Мувин свернул за угол, к оранжерее. Он вынул резиновые перчатки, детские совок и грабельки, кожаный кисет с монограммами и эпиграммами. Зажег лампочку и распахнул дверь. Одна рука полковника Мувина была заведена за спину, и в ней посетитель сжимал "беретту".

Вошедший замер, ибо сосуд, подобно злобному Церберу, оседлал Гастрыч.

- Искренне ваш, с неподдельным почтением, - приветствовал его Гастрыч со стульчака. - Сейчас произойдет модное нынче мероприятие.

С этими словами он вскинул руку и выстрелил Мувину в лоб.

- Мы, оказывается, умеем закатывать глазки, - удивился Гастрыч, поерзывая на сосуде. - Оба сразу. Они в редких случаях восстанавливаются весьма близко к норме..

Рефлекторно вторгаясь в пашню, Мувин высвободил вооруженную руку и повалился не назад - столь сильно было в нем стремление к сокровищу - а вперед, уткнувшись лицом в колени Гастрыча.

- Все сюда! - позвал сосед. - И двери настежь не забудьте распахнуть.

Старший Амбигуус бросился отпирать входные двери, куда моментально хлынул вооруженный народ, а младший Артур остановился на пороге сортира.

- Этот кисет, - он указал на кисет, выроненный мертвым Мувиным. - Это для леденцов. Можно не сомневаться. Этот кисет мы уже видели.

- Сейчас я его разверну, - крякнул Гастрыч.

Он ухватил труп за талию и перевернул на спину. Черты лица полковника постепенно менялись и расплывались, но достаточно последовательно и внятно, чтобы понять: в объятиях Гастрыча покоился Куккабуррас.

- А настоящего так и нету, - посетовал химик.

- Он найдется, - пообещал Гастрыч. - Можешь в этом не сомневаться. Он обязательно объявится. Агентству придется быть начеку.

- Молодцы, - на плечо Амбигууса-младшего легла отеческая ладонь. Но это была не ладонь отца, а костлявая, птичья лапа уголовника Зазора. Сам же Зазор радовал общество погонами подполковника милиции в сочетании с властным, но снисходительным взором, и в этом, казалось, не было ничего зазорного.

Зазор стоял в окружении многочисленных и радостных Севастьянычей.

Они аплодировали и размахивали фуражками, приветствуя Гастрыча, от смущения снова севшего туда, где прятался, и не выпускавшего оружия, пока Зазор осторожным движением не вынул пистолет из его руки.




53. Никакого зазора в крыше


- Но как же так? - недоумевал Амбигуус-старший, рассматривая Мувина, калачиком свернувшегося вокруг сосуда и сворачивющегося дальше, обжимая основание, как змея душит кольцами вверенные ей драгоценности. - Он же всегда был с нами?

Зазор, внедренный в мафию пронырливым кротом, почесывал свой острый подбородок.

- Я думаю так его и оставить, прямо здесь. Он очень удобно лежит и аккуратненько напитывает землю. Надо только сфотографировать.

Гастрыч проворно, будто петух с насеста, сорвался и перепорхнул в прихожую, не задев Куккабурраса. Он не любил фотографироваться.

- Жаль, - сказал он. - Жаль, что не поймали настоящего.

- Тебе, соседушка, не терпится с ним повидаться? - усмехнулся Зазор. - Беги-ка на кухню и выгляни там в окошко. За ним горошка - пруд пруди.

Квартирный скандал перебудил весь квартал - стихотворение прямо на карандаш для Гастрыча. Преследуемый фотовспышками, Амбигуус-младший понесся на кухню; отец оторопело протопотал за ним. Отдернули занавеску. Их глазам предстало правосудие во всем великолепии Фемиды: десяток милицейских машин с маячками и собаками, белый фургон. В этот специальный фургон заталкивали Куккабурраса - он же Эл-Эм, Палл-Малл, Поймал, Паммал и Мувин. Одноглазый извивался, скрючиваясь и прикидываясь немощным пуще прежнего. Он орал и визжал на весь двор, что никто не имеет права, что у него первая группа инвалидности, что он поднимет все зоны на бунт, и требовал себе какой-то леденец. Который спецназовцы со смехом предлагали ему тут же, на месте.

- Жадность фраера сгубила - вот показательнейший образчик, - откомментировал происходящее Зазор, обмахиваясь фуражкой из-за спертости воздуха. - Вы только гляньте: десять здоровых лбов не могут с ним справиться.

Действительно: Куккабуррас раскорячился и мешал погрузке.

- На меня уже и так точат отравленный зонтик! - Орал он.

Наконец, кто-то додумался наподдать ему его же собственной тростью. Оттуда, видимо, что-то выскочило, но не смертельное, ибо Эл-Эм взревел белугой и мигом исчез в тянувшихся к нему руках принимающих.

- Разве он мог усидеть на месте и ждать, пока Мувин доставит ему леденцы? Нет, они отправились вместе. Куккабуррас притворился, что роется в мусорном баке, переодевшись бомжом и поминутно оглядываясь на окна; он до того увлекся этими оглядками, что ненароком накопал такого... В общем, бойцам придется выдать по чарке водки, да премию, пожалуй... одну на всех, мы за ценой не постоим. Бак не был пуст - пускай там содержалось не оливковое масло, а просто один из доблестных воинов в каске... история Али-Бабы повторяется, товарищи, как повторяется все на земле.

Зарешеченные титановыми прутьями, двери фургона уже сомкнулись, а вопли протеста все длились, пока вдруг не прекратились разом, после какого-то незримого и радикального боя. Скорее всего, этот бой сократился до единичного, но меткого и действенного удара.

- Значит, вас не ловили, вы сами ловились, - разочаровано протянул мелкий Артур Амбигуус, невзирая на то, что впечатлений уже было, хоть отбавляй.

- Правильно мыслишь, светлая ты голова, - рассмеялся Зазор. - Но я и вправду умею все то, чем прославился. На практике как-нибудь научу. Тебя ведь этот, - он кивнул на тающий труп Мувина, - обещал взять к себе? К нам? Полковник Мувин был далеко не дурак; он понимал, в каких мы нуждаемся кадрах. Отпустите? - обратился он к наркологу.

- А что с ним сделаешь, - пожал плечами тот. - Все равно лоботрясничает. Пускай послужит государству, умник. Пусть укрепляет вертикаль власти, которая должна не только укрепляться, но и утолщаться, не так ли?

- Вот это вы верно сказали, - серьезно сдвинул брови Зазор. - Сортиров много, мочить не перемочить. Говорят, что ученые предвидят в будущем какие-то совершенно стерильные, обескровленные сортиры, но это уже дело дней, далеких от нас и пока нереальных. Правильно я говорю, товарищи Севастьянычи!

- Так точно! - грянули участковые не совсем в лад, ибо некоторые уже начинали переходить в стадию разорения. Зазор посмотрел на жавшегося к стене Гастрыча. Тот кивнул.

- Пойдемте-ка, друзья, - сказал он решительно и вывел из строя наиболее ослабевших. - Тут совсем недалеко, не заваливайтесь... Какая-то пара шагов. Но потом я вернусь, разрешаете?

- Разрешаю, - величественно согласился ночной подполковник Зазор. Китель делал ему плечи широкими, и старший Амбигуус подумал, что при полном параде кроту будет трудно выполнить свои знаменитые фокусы. Сосед, держа слово, вернулся через две с половиной минуты.

- Выпьете с нами чайку-кофейку? Беспримесных? - предложил Амбигуус-старший.

- Времечко поджимает и давит на темечко, - печально ответил Зазор, хотя все давление объяснялось фуражкой, подобранной не по размеру и слишком узкой. - Добре, уговорили. Вас, кстати, - сказал он Артуру Амбигуусу-старшему, - восстановят в должности. Если пожелаете - в нашей ведомственной поликлинике. Я ничего не обещаю, но возможен и орден за особые заслуги...

Тот не нашелся, что сказать, и только стоял, прижавши руки к груди; затем бросился ставить чайник. "Особенные заслуги? Это обмоченная, что ли, амбулаторная кушетка?" - прикидывал он на скаку. Зазор неспешно прогуливался по квартире, машинально примериваясь то к одной, то к другой трещине. Севастьянычи почтительно расступались.

Гастрыч сделался сумрачным. Обещания и посулы новоиспеченного Мувина - все такие сотрудники были мувиными в глазах Гастрыча, даже с зазорами, развеивались в дым, не удобряя ничего: в отличие от обещавшего.

Зазор же, похоже, читал в умах.

- А вы что притихли? - он остановился перед соседом. - Совесть нечиста? Искупить готовы? Кровью?

Гастрыч и подобрался, и выгнулся сразу; голос его понизился на пару-другую октав.

- Готов, - прошептал он. - Последней каплей. Не знаю, не ведаю - что, но готов... Чья будет кровь?

- Для начала отправитесь в морг, - решил Зазор. - Подучите наших технике вскрытия, да и сами кой-чему подучитесь. Потом - в специальную лабораторию. Или предпочтете с бумажками...

- С голимой предпочту... - прохрипел Гастрыч. Звезды с погон подполковника перепрыгнули к нему в глаза и закружились в бешеном хороводе.

- Ну, а теперь мы возьмемся за вас, юное дарование, - в своем обращении к Амбигуусу-младшему подполковник был исключительно ласков и предупредителен. - Квартира, конечно, с момента убийства прослушивалась. Как и все вы, тайно и ненавязчиво. И вы, молодой человек, высказали ряд разумнейших предположений. К сожалению, они повисли в воздухе, остались догадками и загадками.

- А вот и чаек поспел, и кофеек, - хлопотал нарколог. - А может, и бутылочка найдется.

- На службе, - отказался Зазор. - Отведите Севастьянычей в детскую, а сами посидим и потолкуем при свечах. Между прочим, это я их подкармливал, Севастьянычей. У вас найдутся свечи? Ну и чудесно.




54. Младший Артур Амбигуус рассказывает


- Чем же вы их кормили? - вырвалось у младшего Амбигууса.

Зазор от души расхохотался:

- Я ведь вор. Профессиональный вор - по легенде. Был внедрен, а стало быть - и обучен. Вашим отваром, разумеется. По чуть-чуть. Нам нужны вездесущие Севастьянычи малой мощности.

Отец и сын смутились, а Гастрыч криво улыбнулся.

- Нашли проблему, - поддакнул он, и звезды кружились, как некогда диски с угрожающими песнями.

- Пустяки, - махнул рукой подполковник. - Вы придумали гениальную вещь, - попытался втолковать он студенту, - Вечную Жизнь под горшком. Вам повезло, что Мувин не нашел случая - хотя такой случай ему представлялся, вы оставались практически наедине - уничтожить вас и все себе забрать, но он и сомневался, и боялся, и не знал, куда отвезти, потому что неважно разбирался в структуре Спецслужбы, хотя и привлек к работе ее снайперов и солдат. В этом я, впрочем, оказывал ему закулисное содействие. Грибной и лесной царь не имел для нас никакой ценности, в руках его мертвый младенец лежал - пустышку вытянул. Такова его Доля. Ладно, юноша, банкуйте. Вы явно догадались прежде прочих.

Артур Амбигуус-младший покраснел и смущенно выдавил:

- Ну, что мне сказать. Впервые я заподозрил Мувина, когда тот пил из фляжки - бледный, как смерть.

- А! - воскликнул отец. - Я тоже подметил, когда тот узнал про неисправность прослушки - ну, думаю, разнервничался человек. А тут же никакого запаха... а я профессионал... позор и еще раз позор мне! он пил отвар, предчувствуя разложение.

- Задним умом все крепки, - основательно захрипел Гастрыч, как будто из него пошел на выход подзадержавшийся задний ум.

Студент продолжил:

- Потом, уже у Билланжи, меня крепко озадачила ярость, с которой он отнесся к безобидной песенке для богатых бухгалтерш и домохозяек. Помните? Как он отреагировал на всеми любимого "настоящего полковника"?

Окружающие закивали, распаляясь все больше в ожидании новых разоблачений.

- А дальше я понял, как убили окулиста. Дядя Извлекунов попрощался с дубликатом Мувина, который вел бессмысленное расследование, и поскорее отправился к нам, на свидание с мамой. Чтобы не было помех, чтобы никто не бродил продублированный... И он действительно увидел то, чего видеть было нельзя...

- Что же? - подполковник Зазор уперся клешнями в стол.

- Вы обращали внимание на свои руки? - вместо ответа спросил студент. - Не правда ли - они напоминают руки Эл-Эм’а... Ведь это вы его брат, ломоть от паршивой овцы. Он всю жизнь ненавидел органы - из-за вас, вы его бросили, вы ему не устроили жизнь, вы пахали... И он всю жизнь прилагал усилия к тому, чтобы копировать повадки и внешность ваших коллег. Преображенный Куккабуррас, как все убедились, становился совершенно другим, почти здоровым, человеком. Возможно, что он и вовсе не был инвалидом... Короче говоря: окулист вошел в квартиру и увидел там только что покинутого Мувина, намеревавшегося развлечься с мамой. Куккабуррас - это и был Мувин, всегда, либо сам, либо его дубликат. Эл-Эм’у было достаточно распрямиться, переодеться, навести легкий грим, наложить пробор - и вот вам готовый полковник Мувин.

- У нас, что поразительно, действительно служит полковник Мувин, - развел руками Зазор, - и довольно похожий внешне, но он и не слыхивал ни о каком декокте. Возможно, их дорожки где-то пересеклись...

- Может быть, это он его брат? - осторожно и как можно деликатнее спросил Амбигуус-отец.

- Мне ли не знать, кто мне брат, - нахмурился Зазор. - Мой брат, копия моего брата, похоронена в сортире... где ей самое место. Житья не давал мне сызмальства. Закапывал в землю меня, мальца, кормил мотылем... И мне же, не узнавая меня, стучал на своих конкурентов...Он один из всех понимал, что никакой я не уголовник, а вовсе наоборот, и вот приходил настучать. Природа не дура! Мы - разнояйцевые близнецы...

- Ну и вот, - продолжил Амбигуус-сын, и все внимание снова переключилось на него. - Извлекунов только что расстался с Мувиным и никак не мог находиться с Анютой. Конечно, всегда было можно подумать на копию. Но дело, похоже, было в том, что Мувин на глазах Извлекунова затеял превращаться в Куккабурраса, желая обладать Анютой, как неприкрытый и никого не боящийся хозяин и повелитель. Наполовину Куккабуррас, Мувин причавкивал, таращась на маму: "Ам! Бигос!.." Я слышал, как иногда Куккабуррас, засмотревшись на нее, говаривал так... Вот этого обратного превращения ему - Извлекунову - не простили. И неспроста на потолке написали именно "Куккабуррас", а не, допустим, "Гастрыч". Убийца признавался, он сообщал нам правду, которая оказывалась почище лжи. А на поляну, на стрелку, он тоже явился уже двойным дублем - помните, сосал из фляги? Потом: у него был отличный доступ к декокту. Плантации, пашни, заготконторы...

На случай работы не по профилю Гастрыч решил подстраховаться и встрял в разговор:

- У меня, товарищ начальник, неладно с правописанием. Я обычно дописываю мягкий знак.

Он отчаянно боялся бумажной возни.

- Блестящий, отважный, гениальный, без пяти минут силиконовый и оперативный мальчик, - Артур Амбигуус-старший встал и поцеловал сына в несвоевременно лысеющую макушку. Тот зарделся и потупил взор.

- Почему - силиконовый? - удивился подполковник Зазор.

- Силиконовая Долина - наш идеал, - ответил нарколог. - Но я понимаю, что вы предлагаете нам лучшую долю.

- Да уж получше, чем у Доли, - пошутил подполковник. И далее он мудрствовал и поучал, лишь поминая, но не раскрывая таинства Спецслужбы. - В любой ситуации приходится отыскивать себе зазор - сумеречный, ночной, напольный, предутренний, дверной - и влезать, и протискиваться, и делать свое ремесло: нехитрое, но важное дело для всей страны, - такие возвышенные узоры плел Зазор..

Послышался плеск, будто в пруд бултыхнулась лягушка. Это Гастрыч уронил слезу в свою посудину.

- Кофе-какава, - всхлипнул он не то по-папанински, не то по-папановски.

Ход мысли Гастрыча остался неизвестным.

- Ну, а недомогание Мувина, записанное к тому же на автоответчик, и вовсе развеяло мои сомнения, - завершил свое разъяснение младший Артур Амбигуус. - Особенно - отягощенное неожиданной бодростью и жаждой деятельности сразу после. Он хлопнул из фляжки, выздоровел и, полностью подчиненный Куккабуррасу - а может, и будучи в тот момент Куккабуррасом - засучил рукава.

- Сука, - сказал Гастрыч. - Именно что засучил.

- Я все время следовал за вами, - открылся Зазор. - Меня заносило ветром в разломы и разъемы; я крался призраком, но был в курсе всех ваших приготовлений - и втайне помогал, как мог. Разжиться подобным броневиком - нелегкое дело даже для авторитета уровня Куккабурраса. Даже для меня. Были, конечно и промахи - например, мы не уследили за Долиной братвой, слившей фургону бензин. Потом - досадная диверсия с вертолетом. Мы еще разберемся, кто подстроил это гнусное дело. Продублировать пилота и заменить настоящего на получасового! Еще труднее было убедить ребят из спецназа не браться за него на месте и не крутить. Ведь я никак не мог заикнуться, что это копия. Они полагали, будто везут близнецов, и долго решали, который из двух отвратительнее. По мне, так пустое занятие. Оба - фигуры отталкивающего свойства. Я ведь сидел там, среди них, тощим гоблином переодетый, в маске. Га-га! Забавно, не правда ли. Куда вы там смотрите, курсант? Что вы во мне нашли? Вы мне дырку в лице просверлите. Лучше бы - в погоне.

- Извините, товарищ подполковник, - Артур Амбигуус-младший не находил слов, чтобы оправдаться. - Но... вы должны меня понять... я посматриваю, в порядке ли ваш глаз... не потечет ли он.

- Который? - усмехнулся Зазор. - Думаете, что и я Куккабуррас?

- Вон тот, - Артур невежливо указал пальцем.

- Он искусственный, - Зазор выронил глаз в ладонь и положил на тарелку. - Отлегло?

- Почти, - курсант чуть принужденно улыбнулся.

- Ладно, это пройдет, - простил подполковник. - Сработаемся, друзья. Я был ладный, как Мувин - мы все, в специальных-то службах - немного похожи, вы у нас мувина от мувина не отличите, но меня сплющило на оперативной работе. И я, внедренный в их черную кошку с ее черного хода, поджался, как оборзевшая гончая. А его глодала зависть, от которой он скрючивался и сгибался. Вы же знаете, как у нас принято, - улыбнулся Зазор. - Я вот длинный, тощий. Зайдешь к нам, побеседуешь - вроде, все были разные. Но если, случится, выйдешь, то и лиц не припомнишь. Благо все на одно лицо. Выучка! боевая... А ведь вы молодчаги: организовали замечательный концерн, настоящую мышеловку. Куда, к сожалению, первой же угодила алчная крыса и вырвалась, поскольку силы и возможности у крысы больше.... Вам здорово повезло. Ведь он мог убить вас, Артур-который-старший. И заняться вашим сыном, на манер Билланжи. Вероятно, он решил повременить; грамотно изолировать, увезти в тмутаракань и ставить опыты для вечного секса, еды, питья, курения, отработки многофункциональной трости и т.д. В конце концов, бессмертных таблеток покуда не существует. Максимум пять - десять - пятнадцать лет. Но не более. Правда, курсант?

Повисло тяжелое молчание.

- Это так, - сказали Амбигуусы. - Напоминает тюремные сроки.

- Лоб ему зеленкой, - посоветовал Гастрыч. - Куккабуррасу.

Зазор погрозил ему:

- Нельзя! Конечно, у вас есть связи с заключенными... я не стану вдаваться в подробности. Имейте в виду, что я распоряжусь не перехватывать ваши малявы. Это - награда и поблажка за активную помощь, как и сегодняшняя ваша стрельба, которую я, действуя по закону, должен был запретить. Куккабуррас - поистине чудовищная личность, и ваши копии - люди в большем смысле, чем такие, как он, в натуре. Мне становится неловко, когда я думаю, что этот оборотень, этот Пигмалион, командовал всеми операциями по разгрому городской и государственной мафии. Освобождал себе грибное пространство. И на Леснике он прокололся: припомнил фильм про госбезопасность, который часто крутили по тюремному телевидению. Вот и запало. Посулил Доле прозвище...

- Это я посулил, - сказал меньшой Артур.

- Да?

Возникла неловкая ситуация, которую смог разрядить один лишь Гастрыч: крякнув, как селезень, он сполз со стула, сел на корточки и пустился вприсядку без слов и музыки, но с восторгом на лице. А тут и Артур припомнил, что Лесником его надоумил не кто иной, как Мувин.

Все аплодировали. Это напоминало древний воинственный танец во имя победы неизвестно, над чем. Во всяком случае, над темной и недружественной силой.

- Ведь его выпустят, - сказал Амбигуус-младший.

- Рано или поздно могут выпустить, - серьезно кивнул Зазор. - Вы видите, курсант: танцор шаманит, обещая принять неформальные меры, но я в них не слишком верю. Остается надеяться на многочисленных недругов, среди которых в принудительном порядке он уже ведет свой рассказ.

Всеобщее внимание отвлекал Гастрыч, и Зазора с курсантом никто не слышал.

- Почему не арестовали Гастрыча, пригрели его? - негромко спросил курсант. - С нами понятно... Но Гастрыч все же...

На что подполковник Зазор ответил загадочно:

- Революция не делается в белых перчатках... Ему даже позволили воспользоваться огнестрельным оружием.

- Революция???

- Тсссс....




Окончание первой книги: ЭПИЛОГ

Оглавление




© Алексей Смирнов, 2005-2024.
© Сетевая Словесность, 2005-2024.





Словесность