Я ХОЧУ ВИДЕТЬ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА
Москва. Двадцать лет. В первый раз.
Зима. Снег грязный, облезлый. И - лужи.
Подозревал, что не пуп земли, но все-таки, тем более на безрыбье. С первого перрона, не надо прыгать по переходам! "Прощание славянки"! Это - вовне. Дорога дальняя, казенный дом. Это - внутри.
Одним словом, как много! И - главное!
Там не развалины МХАТа и даже не слегка потускневший, но все-таки "Современник". Там - площадь, пахнущая керосином, а может быть, газом. Таганка. Театр.
Нет, это одна только быль. А быль без легенды - неправда.
Вот она, правда. Вот так: в центре Москвы - Красная площадь, там Кремль - стеной от досужего сглаза, а внутри - На Таганке, в яйце не Любимов и не иголка, и вовсе не человек, но Голос с вечно рвущейся пленки из зеленой обложки магнитофона "Весна".
Тоже двадцать. Раньше лет этак на двадцать пять и он свою иголку в брюхе Кощея искал: свет в единственном лучащемся светом кремлевском окне. Бог ведь светом на землю струится. Почему обязательно на роскошно нагую Данаю? Вот мой еще не учитель и ждал, глотая морозный воздух с сопливой глупостью пополам. Рассказывая, гривой тряся, захлебываясь, до истеричного хрипа он хохотал, от воспоминаний он сотрясался. Благословенна память его, ставшая частью моей! Чья будет далее? Пресечется?
Жил у родных, которым не заикался. Ходил туда, куда удавалось. Даже в Большой - с рук, за колонной, Максимова и Васильев, "Спартак". Да, Большой! Но не Таганка, не Голос!
Жил я не совсем у родных. Ел у них. Спал я в квартире рядом.
Друг-сосед. Негритенок из "Цирка". How do you do? Я в небо уйду! Его за нелегальные аборты в Москве оправили делать их в Магадан, на Колыму, где-то там, рядом с БАМом. Снимите шляпу! А жена наезжала. В квартире - журналы! Американские! Но - не Таганка, не Голос!
Как-то спросили: где был вчера, сказал, что в театре. От названия поморщились и встрепенулись. Взыграло, понеслось, зазвенело! И - надо же - как-то случайно связалось, утряслось, и я - у черного входа.
Скрипнуло, отворилось. Озираясь, за рукав потащило - по коридорам, по темноте, натыкаясь на трубы, обломки, обрывки, обмылки, чертовщину и нечисть.
Свет в конце тоннеля был сер, неуместен и взболтан назидающим шепотом: сидеть - не скрипеть, не кашлять и не вставать, если что, покорно встать и уйти. Куда - не сказали. Думали: догадаюсь.
Сижу, долго сижу, долго тихо сижу. Не кашляю, задыхаясь, не встаю, хоть все затекает, и - вдруг свет подо мной в глубине, на сцене. От нее - вверх, по бокам, из ложбины - туман, растекается полумрак, за несколько рядов передо мной в полной темноте пропадая.
Я - вверху, я - в темноте.
А подо мной - в луже света: мужик нервно на сцене дергает руками, ногами, шеей, всем, чем угодно. Через пару минут - он мокрый, в мыле, привередливый, прискакал, мне одному-единственному в зале случился.
Он - крадучись, взмывая, срываясь. Шипит, шепчет, лопочет, кружится, грохочет - не понять, не разобрать.
Вдруг вздрогнул, вспыхнул, взметнулся. Повел, учуял, фыркнул и - за кулисы:
- В зале чужие!
В ответ - неразборчиво, не отрицая, но - успокаивая.
А я, чужой, в бархатную пыль кресла врастаю.
Опять, уже мягче:
- Кто-то в зале!
- Тебе показалось!
Поверил? Плюнул: снует, бегает, шепчет, сбросил халат - блестит.
Пересидел. Не выгнали. И - дождался.
На амбразуру, то есть на цепи.
Хлопуша:
Сумасшедшая, бешеная кровавая муть!
Что ты? Смерть? Иль исцеленье калекам?
Проведите, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека.
Дальше: СПОРТСМЕНСКОЕ МЕСТО ►
– Оглавление –
© Михаил Ковсан, 2013-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2013-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах [Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...] Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём [Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...] Алексей Смирнов. Два рассказа. [Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...] Любовь Берёзкина. Командировка на Землю [Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.] Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду [Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.] Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней. [Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...] Аркадий Паранский. Кубинский ром [...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...] Никита Николаенко. Дорога вдоль поля [Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...] Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц) [О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.] Дмитрий Аникин. Иона [Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
