 |
|
Вадим Ярмолинец
[Написать письмо] 
Родился в 1958 году в Одессе. В те годы это был чудесный город. Я рос на улице Баранова, бывшей Княжеской, про которую пелось в песне - "на княженской малине они астанавились, они астанавились атдыхнуть". В соседнем доме жили до эмиграции Бунин и его друг художник Нилус. В мои годы во дворе их дома стоял по пояс в деревянном ящике с землей каменный красноармеец - символ победы над старым миром, Буниным, Нилусом и другими. Вокруг сушилось на веревках белье, за занавесками открытых окон злобно шипели сковороды.
Лето мы проводили на даче на 16-й станции Большого Фонтана. Семья дышала морским воздухом и ела помидоры, пахшие горячей землей. На диком пляже у монастыря - летней резиденции Московского патриарха - можно было ловить бычков прямо под прибрежными камнями. Осенью отец делал домашнее вино. На кухне стояли десятилитровые бутыли под водным затвором. Мы наблюдали, как из трубок выбираются и растут пузыри воздуха.
В школе я уделял столько внимания Хендриксу, Роллингам и Цеппелину, что попасть в ВУЗ не смог, а был определен в техникум советской торговли, из которого пошел в армию. Вернулся со службы другим человеком. Поступил на факультет романо-германской филологии Одесского университета.
После окончания университета начал работать корреспондентом газеты "Моряк". В 1989 году в журнале "Парус" вышел рассказ "Чери-Чери леди". Это была моя первая большая литературная публикация. В том же году с Сергеем Четвертковым написал сценарий фильма "Час оборотня".
Работа в газете помогла мне очень быстро обнаружить, насколько регламентирована моя жизнь в провинциальном городе. Следующим логическим шагом для меня должен был бы стать переезд в Москву. Этот шаг сделали до меня многие старшие коллеги: Лившин, Лошак, другие. Но чтение Солженицына, Зиновьева и многих других, живших на Западе, авторов, привело меня к убеждению, что иметь дело с этой властью нельзя ни в Одессе, ни в Москве. Мы уехали в США. Тогда, в 1989-м, советская власть представлялась непоколебимой, вечной.
В 1990 семья поселилась в Нью-Йорке, где я узнал, что "Час оборотня" снят на одесской киностудии и рекламируется в прокате, как "первый советский фильм об оборотнях". Это был момент, когда я, кажется, пожалел, что уехал, но жалел недолго. Я уже приступил к работе в нью-йоркской газете "Новое русское слово", жизнь налаживалась. В работе в НРСлове был годичный перерыв. В 1996 году я был уволен нанятым для освежения эмигрантской крови новым редактором - писателем Георгием Вайнером за непослушание. В течение года "в изгнании" издавал и редактировал еженедельник "Русский репортер". После увольнения Вайнера, чьи животворные способности оказались сильно преувеличенными, был возвращен на должность редактора городских новостей.
Проза печаталась в журналах "Столица", "Октябрь", "Волга" (Россия), "Время и мы", "Вестник", "Слово-Word" (США), "22", "Иерусалимский журнал" (Израиль), "Крещатик" (Германия) и др. В 2000-м году стал победителем интернетовского конкурса "Тенета" в категории "Сборники рассказов", конкурсов "Сетевой Бродвей" и "Сетевой Дюк", а также лауреатом приза книжного магазина "Озон" "за любовь, которую придумали русские".
Женат, отец двух орлов.
Кроме пейзажа
Рассказ
(23 марта 2005)"Порш" с бетоном и БМВ - без
Бруклинские рассказы
(15 мая 2002)Проводы
повесть
(17 сентября 2001)
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] Читайте также: Ольга Андреева. Свято место | Андрей Бычков. Я же здесь | Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" | Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике | Надежда Жандр. Театр бессонниц | Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... | Игорь Муханов. Тениада | Никита Пирогов. Песни солнца | Елена Севрюгина. Когда приходит речь. (О книге Алексея Прохорова "Не одинокий рай") | Ольга Суханова. Софьина башня | Лана Юрина. С изнанки сна | Сергей Главацкий. Апофеазко | Татьяна Горохова. "Мне фамилия моя всегда мешала..." | Стихи, растущие из жизни | Михаил Ковсан. Время
